Муми-папа и море - Туве Янссон

День подходил к концу.

Стук молотка в маяке давно прекратился, и воробьи притихли. Муми-мама насвистывала сама себе, идя домой через вереск с охапкой дощечек. Муми-папа сделал для нее перила, чтобы она могла держаться, и, кроме того, перед дверью стояли две маленькие кровати. Тут же стоял бочонок, который он нашел в море. Он был почти целый и, похоже, когда-то был зеленым.

Почему-то сейчас винтовая лестница не казалась такой пугающей. Нужно было только не смотреть вниз и стараться думать о чем-нибудь другом. Муми-тролль сидел у стола, раскладывая маленькие круглые камешки в кучки.

- Привет, - сказала Муми-мама. - Где папа?

- Он зажигает лампу наверху, - ответил Муми-тролль. Он не позволил мне пойти вместе с ним. Он пробыл там ужасно долго.

Пустое птичье гнездо лежало на тумбочке. Муми-мама продолжала свистеть, складывая дощечки в кучу у плиты. Ветер утих, и солнце светило в западное окно, бросая теплые лучи на пол и белую стенку.

Когда затеплился огонь, Малышка Мю пробралась сквозь дверь и, как кошка, прыгнула на подоконник. Она прижалась носом к раме и стала корчить воробьям страшные рожи.

Вдруг люк с шумом отворился, и Муми-папа зашагал вниз по лестнице.

- Хорошо горит? - спросила Муми-мама. - Ты сделал нам прекрасные кровати. А в бочке можно солить рыбу. Жалко было бы использовать ее только для дождевой воды...

Муми-папа подошел к южному окну. Муми-мама быстро взглянула на него и заметила, что его хвост напряжен и кончик его подергивается от раздражения. Она подбросила дров в огонь и открыла банку селедки. Муми-папа выпил чай, не сказав ни слова. Муми-мама убрала со стола, поставила на него штормовую лампу на стол и сказала:

- Помню, я слыхала однажды, что некоторые маяки работают на газе. Когда газ заканчивается, их почти невозможно зажечь.

Муми-папа вскочил из-за стола, крича:

- Ты не понимаешь, сейчас я смотритель маяка! Лампа должна светить! В этом весь смысл. Неужели ты думаешь, что можно жить в маяке и не поддерживать огонь? Что будет с лодками там, в темноте? Они могут оказаться здесь и затонуть прямо перед нашими глазами в любой момент...

- Он прав, - согласилась Малышка Мю. - И утром на берегу будет полно утонувших Филифьонок, Мюмл и Хомс, позеленевших от водорослей и с белыми лицами...

- Не говори глупостей, - сказала Муми-мама. Она повернулась к Муми-папе: - Если ты не зажжешь лампу сегодня, то зажжешь завтра или в другой раз. А если она совсем не будет работать, в плохую погоду мы вывесим за окно штормовой фонарь. Кто-нибудь должен увидеть его и понять, что если плыть в этом направлении, то попадешь на берег. Кстати, было бы неплохо занести кровати до темноты. Я не доверяю этим шатким ступеням.

- Я сам занесу их, - сказал Муми-папа, снимая шляпу с гвоздя.

x x x

На скалах почти стемнело. Муми-папа стоял, глядя в море. "Сейчас она зажигает штормовой фонарь. Она увеличивает пламя и стоит, глядя на него, как всегда. У нас полно керосина..."

Все птицы уснули. Скалы на восточной оконечности острова чернели на фоне неба там, где только что зашло солнце. На одной из них возвышался буй, а может, просто каменная пирамида. Муми-папа поднял первую кровать, а затем остановился и прислушался.

Вдали послышался неясный вой, одинокий вопль, не похожий ни на что, слышанное им раньше. На мгновение Муми-папе показалось, что скала под ним задрожала, но потом все стихло.

"Это, должно быть, птица, - подумал он. - Иногда у них такие странные голоса". Он поднял кровать на плечи. Это была добротная крепкая кровать, с ней все было в порядке. Но кровать смотрителя маяка там, в башне, принадлежала Муми-папе и никому другому.

x x x

Муми-папе снилось, что он бежит вверх по бесконечной лестнице. Темнота вокруг наполнена хлопаньем птичих крыльев. Птицы молча уворачивались от него. Ступени громко скрипели и стонали при каждом шаге. Муми-папа страшно спешил. Ему надо было добраться до верха и, пока не поздно, зажечь лампу, это казалось очень важным. Ступеньки становились все уже и уже. Он осознал, что слышит звук железа под лапами - он был наверху, там, где лампа ждала его в своем круглом стеклянном домике. Сон все замедлялся и замедлялся. Муми-папа ощупывал стены в поисках спичек. Большие куски изогнутого цветного стекла, отражавшие море, попадали под руки. Красное стекло делало волны красными, как огонь, сквозь зеленое стекло море внезапно обернулось изумрудно-зеленым, холодным и отдаленным, находящимся где-то на луне, а может, вообще нигде. Нельзя было терять время, но чем больше он спешил, тем медленней все происходило. Он споткнулся о газовые баллоны, которые покатились по полу, как волны, их становилось все больше и больше. А потом птицы вернулись и стали бить крыльями по стеклу. Все сговорилось помешать ему зажечь лампу. В ужасе Муми-папа громко закричал. Стекло разбилось и разлетелось на тысячи сверкающих осколков, море поднялось высоко над крышей маяка, и Муми-папа начал падать, глубже и глубже, - и проснулся посередине комнаты с одеялом на голове.

- В чем дело? - спросила Муми-мама. Комната была голубая и неподвижная, четыре окна обрамляли ночь.

- Мне приснился сон, - сказал Муми-папа. - Это было ужасно.

Муми-мама встала и подложила несколько сухих поленьев в тлеющие угли. Вспыхнуло пламя, теплый золотой свет заиграл в темноте.

- Я сделаю тебе бутерброд, - предложила она. - Все из-за того, что ты спишь в незнакомом месте.

Муми-папа сидел на краю кровати и ел бутерброд, страшный сон таял.

- Это не комната, - сказал он. - Это кровать навевает такие кошмары. Я сделаю себе другую.

- Наверное, ты прав, - согласилась Муми-мама. - Тебе не кажется, что чего-то не хватает? Здесь не слышно шума деревьев.

Муми-папа прислушался. Он услышал голос моря, бормочущего вокруг острова, и вспомнил, как шептались по ночам деревья возле их старого дома.

- Вообще-то это довольно приятно, - сказала Муми-мама, заворачиваясь в одеяло. - Это по-другому. Тебе ведь не будут больше сниться страшные сны, правда?

- Не думаю. А бутерброд ночью - это здорово!

Глава 3. ЗАПАДНЫЙ ВЕТЕР

Муми-тролль и Малышка Мю лежали животами книзу на солнце и глядели в чащу. Она была низкая и спутанная: крохотные сердитые сосенки и еще меньшие березки, борющиеся с ветром всю свою жизнь. Для защиты они росли очень близко друг к другу. Верхушки деревьев расти перестали, но ветви крепко вцеплялись в землю везде, где только могли до нее дотянуться.

- Кто бы мог подумать, что они могут быть такими свирепыми, - восхищенно сказала Малышка Мю.

Муми-тролль заглянул под темную массу борющихся деревьев, изогнутых и переплетенных, как змеи. Землю устилал ковер из коричневых сосновых иголок и веточек, а над ним зияли темные дыры, похожие на пещеры.

- Смотри! - воскликнул он. - Сосна обхватила ветками маленькую березку, чтобы защитить ее.

- Ты считаешь? - спросила Малышка Мю зловеще. - А я думаю, что она душит ее. Как раз в лесах вроде этого и душат людей. Я не удивлюсь, если узнаю, что кого-нибудь там душат прямо сейчас. Вот так! - Она схватила Муми-тролля за шею и начала сжимать руки.

- Прекрати! - закричал Муми-тролль, освобождаясь. - Ты в самом деле думаешь, что кто-то там...?

- Ты понимаешь меня слишком буквально, - сказала Малышка Мю с презрением.

- А вот и нет, - воскликнул Муми-тролль. - Просто я так и вижу, что там кто-то сидит! Это кажется таким реальным, и я никогда не знаю, говорят со мной серьезно или разыгрывают. Ты серьезно? Там действительно кто-то есть?

Малышка Мю засмеялась и встала.

- Не будь глупым, - сказала она. - Пока. Я пошла на мыс взглянуть на этого старого чудаковатого рыболова. Он меня заинтересовал.

Когда Малышка Мю ушла, Муми-тролль подполз поближе к чаще и с учащенно бьющимся сердцем уставился туда. Он слышал, как волны легко разбиваются о берег, солнце грело ему спину.

"Конечно, там никого нет, - думал Муми-тролль сердито. Она все выдумала. Она вечно сочиняет истории и заставляет меня верить в них. Когда она в следующий раз сделает это, я скажу, немного свысока и, конечно, небрежно: "Ха! Не будь глупой! Эта чаща не опасна, она просто напугана. Каждое дерево клонится назад, будто хочет вырвать себя из земли с корнями и убежать. Это хорошо заметно"". - И, все еще сердясь, Муми-тролль пополз прямо в чащу.

Солнечный свет исчез, стало холодно. Ветки вцеплялись в уши Муми-тролля, сучки кололи его, сухие щепки трещали под лапами. Пахло погребом и мертвыми растениями. И было тихо, очень тихо, шум моря стих. Муми-троллю послышалось чье-то дыхание, и он в панике почувствовал, что задыхается, запертый и удушаемый деревьями. Ему ужасно хотелось вернуться на солнечный свет - быстрее, быстрее, но он тут же подумал: "Нет, если я сейчас поверну назад, я никогда не решусь снова прийти сюда. Малышка Мю напугала меня, вот и все. Я скажу ей: "Да, кстати, в этой чаще ничего нет. Я смотрел. Ты все наврала!""