Операция «Анти-вуду» - Анастасия Дробина

— Любительским, дед, — с некоторым сожалением поправил Пашка. — Стану профессионалом — будешь жить на Багамах!

— Вздор, никуда не поеду! Я, как выяснилось еще в Афганистане, отвратительно переношу жару!.. Итак, мой внук склонен интересоваться теми, с кем имеет дело, пусть даже в Интернете. И для него было парой пустяков выяснить подлинные имена всех форумчан. Разумеется, эта тайна умрет вместе с ним. И мы бы никогда не осмелились беспокоить вас на рабочем месте… если бы не одно обстоятельство. — Генерал Полторецкий выложил на стол растрепанный том с позолоченными буквами на обложке. — Вот эта книга.

Декан осторожно взял том в руки, перелистал.

— Вижу, это из нашей библиотеки?

— Именно. Книга эта к нам попала при крайне загадочных обстоятельствах. И нам хотелось бы, разумеется, вернуть ее хозяину. Тем более что экземпляр букинистический и, похоже, ценный.

— Вы правы. Издание пятьдесят второго года, «Академкнига». Кто же из наших студентов умудрился ее потерять?

— Мне бы тоже хотелось это знать. Вероятно, человек, потерявший ее, очень беспокоится.

— Это очень легко выяснить, минутку… Верочка, пожалуйста, соедините меня с нашей библиотекой!

Через несколько минут в кабинет декана вошла пожилая дама в твидовом костюме и со строгим «валиком» на голове.

— Это наш бессменный библиотекарь Анна Львовна Ворс! — представил ее Олег Георгиевич. — Анна Львовна, присядьте, пожалуйста! Взгляните — не ваш ли это блудный том обнаружился?

— Позвольте, Олег Георгиевич… — библиотекарша, едва скользнув взглядом по посетителям, взяла в руки книгу — бережно, как ребенка. Ее холодноватое лицо стало растерянным и радостным одновременно. — Боже мой! Поверить не могу! Нашелся! О-о-о, какое счастье… Кто бы мог подумать, через столько лет!..

Тут хозяин кабинета, генерал Полторецкий и Пашка заговорили одновременно:

— Что значит «через столько лет»?

— Кто же его потерял?

— А вы не ошибаетесь, он точно ваш?

Анна Львовна, прижав к груди книгу, взглянула на Пашку, задавшего последний вопрос, крайне неприязненно:

— Я, молодой человек, сорок пять лет при институтской библиотеке! И каждую свою книгу знаю в лицо! Это Шекспир, Жоржи Амаду и Луис Камоэнс на португальском языке под одной обложкой! И на восемьдесят четвертой странице написаны зелеными чернилами неприличные стихи!

— Позвольте-ка… — заинтересовался Пашка. Открыл том на восемьдесят четвертой странице и с выражением продекламировал:

Тетя Песя, проездом в ОдессеПобывав на шекспировской пьесе,Не дала охламону задушить Дездемону —Мавр пал от руки тети Песи!

— Именно так! — оскорбленно подтвердила Анна Львовна. — И не понимаю вашего веселья, юноша! Бездарными виршами испортить ТАКУЮ книгу! Так что, сами видите, это наша. Удивительно, что она нашлась. Ведь ее потеряли… сейчас вспомню… почти десять лет назад!

— Сколько?! — ахнул Пашка. Слегка изменился в лице даже генерал.

— Десять… или даже больше. Последним ее брал наш аспирант Вадим Аскольский с кафедры бразильской литературы. И потерял! Потом долго извинялся, принес вместо нее дореволюционное издание Данте из собственной библиотеки… — Анна Львовна неожиданно вздохнула. — Какой замечательный был мальчик! Умница, великолепный переводчик! Часами мог сидеть в библиотеке со своей диссертацией! Разумеется, ему было тогда вовсе не до книг… Такая трагедия, такая трагедия!

— Трагедия? — встрепенулся Пашка. — А что случилось?

— Если я верно помню, у него тогда погибла жена. Остался совсем маленький ребенок… Аскольский, к счастью, успел защитить диссертацию. Больше я о нем не слышала. Позвольте… но ведь эта книга давно списана из нашей библиотеки! — Анна Львовна прижала пухлый том к груди так, словно собиралась защищать его до последней капли крови. — Неужели вы ее заберете?!

— К сожалению, да, — твердо сказал генерал Полторецкий. — Но обещаю, что больше она не потеряется. И, как только мы отыщем Вадима Аскольского, книга к вам вернется. Если вы еще сообщите нам координаты вашего бывшего студента…

— К сожалению, ничего не сохранилось, — вздохнула библиотекарша. — Помню, его разыскивали по домашнему телефону с кафедры… и оказалось, что он продал квартиру, и там теперь живут совсем другие люди. Которые ничего о нем не знают. Возможно, он уехал с дочкой на родину покойной жены?..

— Как — на родину жены? — удивился декан. — Позвольте, я тоже неплохо помню Аскольского! Разве его жена была из другого города?

— Ничего вы не помните, Олег Георгиевич! — пожала плечами библиотекарша. — Жена Аскольского была африканкой!

Через четверть часа дед и внук Полторецкие вышли из кабинета декана. Свиридов провожал их.

— Очень, очень рад знакомству! Игорь Петрович, надеюсь сегодня вечером встретиться с вами на форуме! Мы еще не договорились по поводу значения ракетных войск во время летней операции на Втором Белорусском! А ваши сентенции, Командарм, просто восхитительны! Вы прирожденный риторик, с вами очень сложно спорить! Кстати… — декан слегка замялся, понизил голос. — Павел, вот вы упомянули, что вычислили всех участников форума. Я имею в виду, их подлинные имена…

Пашка, не отвечая, вопросительно смотрел на Свиридова.

— Вы не подумайте, что я в каких-то корыстных целях… Но мне страшно интересно, кто такой наш склочник Барбаросса! Этот товарищ мне столько нервов вымотал! И не мне одному! Вы хотя бы намекните… Клянусь, тайна во мне умрет! Слово Танкиста!

— Да очень просто все, Олег Георгич… — не обращая внимания на настороженное покряхтыванье деда, Пашка наклонился к уху декана, очень тихо произнес три слова и показал глазами в глубь приемной. Декан вздрогнул. Обернулся и впился взглядом в сухонькую Веру Аристарховну, мирно шуршащую бумажками.

— Невероятно!!! Верочка?! А впрочем… Павел, постойте! — он обернулся было к своим гостям, но тех уже и след простыл.

…— Атаман, хватит, давай теперь я понесу! Батон, ну скажи ему-у-у!

— Полундра, отвянь! Он тяжелый! И вообще ценная вещь! У тебя кто угодно вырвать сможет! Коленкой в живот дадут, в сугроб бросят, рюкзак вырвут и… Короче, отвали! Тьфу, гад, правда тяжелый… Батон, на, тащи. Тебе для фигуры полезно.

Трое друзей двигались по узкому переулку возле метро «Новокузнецкая», по очереди таща Барона Самди, упакованного в Батоновский рюкзак. Сыпал снег, было сумрачно.

Сегодня, сразу после уроков, наспех собрали совет у Полундры. Пашка и Игорь Петрович отправились добывать сведения о потерянной книге, а оставшиеся члены поисковой группы решили нагрянуть к антиквару Шампоровскому. По телефону договорились о встрече, но Белку не отпустила старшая сестра:

«Ты за все выходные ни разу не подошла к инструменту! А скоро у тебя концерт! Нет, Бэла, ты садишься и играешь два часа, а потом — делаешь уроки! Или я не отвечаю за твое будущее! Видишь — я тоже никуда не еду, у меня этюды и теория композиции!»

Спорить было бессмысленно, и Белка уселась заниматься. Осталась дома и Натэла: она ожидала возвращения бабушки с гастролей и считала своим долгом по этому поводу отмыть всю квартиру и приготовить гору еды. Таким образом, к антиквару отправились Атаманов, Батон и Полундра.

Уже на лестничной площадке перед квартирой Шампоровского они услышали глухие удары.

— Что он там делает? — пробормотал Атаманов. — Сокровища свои заколачивает? Полундра, звони погромче, а то не услышит! Мы не можем, мы Барона держим!

Юлька подошла к делу ответственно и затрезвонила во всю мочь, время от времени поворачиваясь и бухая каблуком в железную дверь. Та отворилась так внезапно, что Полундра завалилась спиной вперед прямо в объятия Белкиного отчима — огромного бородатого дядьки с разбойничьим лицом.

— Юлька, сколько ж от тебя шума-то всегда! — весело заметил тот, ставя растерянную Полундру на ноги. — Что значит — генеральские гены! А дом этот, между прочим, признан архитектурным памятником! Если ты его разнесешь, мэрия тебе благодарна не будет!

— Здрасте, Сол Борисыч… А мы нарочно так громко… Боялись, вы не услышите! У вас там что-то та-а-ак громыхало!

— Не «что-то», а я! Кстати, молодые люди, вы очень вовремя! Раздевайтесь, подержите мне там планку. Я тут надумал полочку сбить…

— Ни фига себе полочка! — изумленно сказал Атаманов, увидев внушительную конструкцию из реек, планок и крепежей, занимавшую собой полкомнаты. — Это вам зачем, Сол Борисыч?

— А разве не видно — зачем? — Шампоровский обвел рукой комнату, заваленную антикварным хламом: книгами, статуэтками, холстами, рамами, старинной посудой, канделябрами и музыкальными инструментами. Даже огромный рояль едва был виден из-под заставлявших его фарфоровых фигурок, ваз и самоваров. — Надоел уже, в конце концов, этот бардак! Для работы приходится таскать это все из угла в угол, вещи портятся, падают и вообще…