Настоящая жизнь - Наталья Александрова

– Слушай, Брюль, – прервал партнера Шило, – ну чего ты так долго базаришь?

– Ты, Шило, слушай, когда умный человек говорит, слушай и учись. Так вот, Каре этот вонючий козел понадобился, чтобы от нас удрать с деньгами и отсидеться пару дней. Ради такого дела она даже согласилась с этой рухлядью трахнуться… Значит, эта сладкая парочка вовсю развлекается, а в это время приходит старая боевая подруга нашего маленького Казановы. Эти двое так увлечены практической Камасутрой, что ничего вокруг себя не замечают, а, как ее, Катя от такого зрелища приходит в ярость, хватает что-нибудь тяжелое – что там у женщин принято – скалку или ножку от табурета, – и как следует прикладывает по черепу обоих развратников… Потом она осматривает поле боя и тут находит Карину сумку с нашими денежками. Думаю, она очень обрадовалась, и мысли ее приобрели новое направление. Деньги она прячет, Кару, допустим, душит подушкой – соединяя, так сказать, приятное с полезным, а этого заплесневелого гриба, – Брюль снова мотнул головой в сторону Германа, – приводит в чувство, внушая ему, что он обязан ей своей поганой жизнью…

– Ну ты, Брюль, даешь! – восхитился Шило. – Классно все разжевал! Наверняка так оно и было!

– Ты, герой-любовник, – Брюль повернулся к Герману, поигрывая щипцами, – а куда вы покойницу-то дели?

– Мы… мы ее в лес увезли… за город и сбросили в яму, утопили… там воронка такая, полная воды…

– Ну какие же вы молодцы! – Брюль расхохотался. – Прямо как взрослые! Фильмов, что ли, насмотрелись по видику? Кто вас надоумил-то?

– Это… это Катя… я уже ничего не соображал, она мне говорила, что делать…

– Ну, насчет того, что ты ничего не соображал, – я тебе охотно верю. Похоже, это твое обычное состояние. А вот твоя Катя вызывает у меня все больший интерес. Видно, девочка не из слабых. И очень неплохо умеет все просчитывать. Наверняка она тебя потому и не грохнула, чтобы ты ей помог Карины мощи пристроить… Нет, я определенно хочу познакомиться с этой Катей! Тем более что теперь это просто необходимо. Девочка нечаянно унесла наши деньги…

И тут же Брюль с неожиданной яростью схватил Германа за волосы, ударил его коленом в многострадальный живот и заорал:

– Где эта твоя Катя?! Колись быстро, падаль!

Герман уже совершенно потерял человеческий облик. Землисто-серый от страха, трясущийся, как желе, он, как зачарованный, смотрел на блестящие щипцы в руке Брюля. Ему казалось, что тело его разваливается на части, части – на маленькие кусочки, а кусочки – вообще на молекулы. Послушно и безвольно, как автомат, он заговорил:

– Катя… она работает в магазине «Все для дома», в отделе электротоваров…

– До которого часа она на работе?

– До семи часов.

Шило вдруг схватил лежащую на столике электродрель, сунул вилку в розетку ярко-желтого удлинителя и заорал, перекрывая визг дрели:

– Говори быстро, какая из себя твоя девка, масти какой?

– Ры… рыжая, – икнул Герман и вдруг осел и забился в припадке. Кататься по полу ему не позволяла прикованная к трубе рука, но голова билась о камень с глухим стуком.

– Эй, – заорал Брюль, – Шило, ты что сделал-то? Он нам еще нужен.

– Кой черт? – недовольно оправдывался Шило, выключив дрель. – Да я его и не касался. И ударил-то всего два раза, ты же сам видел. Ну и дерьмо же, ну и слабак!

Повинуясь знаку Брюля, подошел бандит и вылил на голову Германа ведро воды. Тот затих, изредка вздрагивая от холода и глядя вокруг безумными глазами. Карточный домик рухнул окончательно.

В понедельник на работе я все время дергалась, хамила покупателям, невпопад отвечала на вопросы… У меня было какое-то скверное предчувствие. Неудивительно, если девушка нервничает, накануне утопив, напару со своим ненаглядным, свежую покойницу, но здесь было что-то другое – я ждала новых неприятностей, все время косилась на двери магазина…

Мы с ненаглядным условились, что в понедельник он позвонит, но вот уже прошло полдня, а от него ни слуху ни духу. В середине дня я не выдержала и решила позвонить на мобильник ненаглядному. Дело в том, что мобильный телефон у него есть, но он им не пользуется, говорит, что это ужасно дорого. А зачем тогда было его покупать? На всякий случай, если возникнет жизненная необходимость. Он и тариф такой выбрал, чтобы не платить, когда не пользуешься, без абонентской платы. Но я решила, что сейчас как раз экстренный случай. Честно говоря, я боялась, что этот балбес пойдет в милицию. От него ведь всего можно ожидать. Он с субботы в таком состоянии, что может сморозить какую-нибудь глупость, которую потом вовек не расхлебаешь.

Короче, я набрала номер его мобильника, и приятный женский голос мне вежливо сообщил, что обслуживание абонента временно приостановлено. Вот свинья, он еще и мобильник выключил!

После обеда ко мне подошла Алла Федоровна и в свойственной ей хамской манере говорит:

– Дроздова, что с тобой сегодня происходит? У тебя что – критические дни? Может быть, пора искать другую работу? Пойди прими товар у Шарапова, а я, так и быть, постою за тебя в отделе.

Благодетельница нашлась! Ей просто не хочется этот товар принимать! Вот она и спихнула на меня. У этого Шарапова товар мелкий, муторный, а сам он жуткий тупица и тормоз, вечно все путает, документы неправильно оформляет, вот с ним никто и не любит возиться. Ну да с Аллой не поспоришь.

Я вошла в подсобку и застонала. Шарапов, как всегда, привез чертову прорву дурацких польских розеток, причем в коробке у него россыпью лежали отдельно сами розетки, отдельно – рамочки, в которые эти розетки вставляются, отдельно – крепеж для их установки, то есть всякие там шурупы и винтики. Все это пересчитать – работа не для слабонервных.

А тут он еще протянул мне накладную, в которой все цены были проставлены в условных единицах. Я на него уставилась с ненавистью:

– Шарапов! Мы тебе сколько раз говорили, чтобы цены в накладных были только рублевые!

Он стал суетиться, извиняться:

– Сейчас, Катюша, я все перепишу!

– Переписывай! – говорю.

А сама снова набрала номер телефона ненаглядного. Опять тот же голос сообщил мне, что обслуживание абонента временно приостановлено.

В подсобке у нас окно, которое выходит на пар ковочную площадку перед магазином, и я зачем-то все время в это окно посматривала. Шарапов сел переписывать накладные, я взяла себя в руки и начала считать всю эту мелкую польскую дрянь. Кропотливая механическая работа успокаивает нервы, и я понемножку пришла в норму. Только время от времени посматривала в окно.

Работа у нас была долгая, время понемногу подходило к концу рабочего дня, и товар уже заканчивался. И тут, посмотрев очередной раз в окошко, я увидела, что к нашему магазину подъехал черный джип «чероки». В этом, конечно, не было ничего удивительного – и джипы, и «мерсы» всякие к нам заезжают довольно часто, магазин хороший и в городе известный, но этот джип подъехал… ну не как за покупками, как-то слишком нагло, быстро так. И колесами встал на тротуар, и затормозил слишком резко…

Когда эти братки заезжают за покупками, они ведут себя неторопливо, подъезжают плавно, выходят спокойно, а этот так резко подкатил, и сразу двое выскочили и быстрым, решительным шагом направились в магазин.

То есть ясно, что люди пришли по делу. А что они – не наша «крыша», я точно знала. Нашу «крышу» знали все в магазине, бригадир ее, Вадик Улиткин, у нас просто как родной. По крайней мере он так считает.

Так вот, принимая во внимание все эти соображения, я еще больше заволновалась. Отставив коробку с шараповской белибердой, я тихонько вышла в коридор и незаметно выглянула в зал.

Двое мордоворотов из черного джипа быстрым уверенным шагом направились прямо в отдел электротоваров. В мой то есть отдел. Один из них подошел вплотную к Алле Федоровне и что-то ей тихо сказал. Даже оттуда, где я стояла, то есть через весь торговый зал, было видно, как Алла побледнела и тихонько вышла из отдела и пошла рядом с этими мордоворотами к выходу из магазина. Молча оставила отдел и пошла обреченно. Второй мордоворот шел следом, оглядываясь по сторонам.

Девчонки все были заняты с покупателями, а охранник Григорий куда-то отлучился, мерзавец. Когда нужно, его вечно на месте нет!

Когда они дошли до дверей, я мгновенно кинулась обратно в подсобку и прилипла к окну, чтобы ничего не пропустить. Шарапов оторвал измученный взгляд от своих накладных и удивленно на меня уставился.

А там, за окном, события развивались так: Аллу грубо втолкнули в джип, двое бандитов – а то, что это бандиты, было ясно как Божий день – влезли следом, и машина резко сорвалась с места. Но самое удивительное произошло потом. Проехав вокруг площади, джип остановился. Дверца распахнулась, и оттуда вылетела Алла – помятая, растрепанная, в порванном жакете – и с размаху шлепнулась на асфальт.

Я не сомневалась, что все продавщицы, побросав свои отделы, прилипли к витринам и в полном восторге наблюдают за этим незабываемым зрелищем. Аллу Федоровну в магазине, мягко говоря, не любят.