Артур Пеппер и загадочный браслет - Патрик Федра

— Э-э, нет…

— После смерти Карла Натану пришлось нелегко. Он не любит об этом говорить, но я знаю. Ему нужно мужское общество. У него, конечно, есть друзья, но это не то. Если бы вы могли поговорить с ним во время нашего путешествия, наставить его, так сказать… Мне кажется, это пошло бы ему на пользу.

Артуру стоило огромного труда не замотать головой. Он вспомнил Натана — тощий, как стручок фасоли, черные волосы свисают на один глаз, как траурная занавеска. Когда они встретились, Натан, поглощенный своим кофе и тортом, не произнес и двух слов. А теперь Бернадетт рассчитывает, что у них может состояться мужской разговор.

— Он не станет меня слушать, — поспешно ответил Артур. — Мы едва знакомы.

— Думаю, станет. Он ведь сейчас ничего, кроме моих «делай то, не делай это», не слышит. Я думаю, ему будет очень полезно пообщаться с вами.

Артур внимательно посмотрел на Бернадетт — как никогда не смотрел на нее раньше. И заметил седые корни ее рыжих волос. Опущенные уголки губ. Бернадетт очень хотела услышать «да».

Он мог раздать вещи Мириам. Он мог положить браслет на место и забыть о нем. Это был бы легкий выход. Но Артуру мешали два обстоятельства. Во-первых, неразгаданная тайна. История шармов не давала ему покоя, подобно сюжетам детективов, которые они с Мириам смотрели по воскресеньям. А во-вторых, Бернадетт. Она приходила часто, то с пирогами, то просто поговорить и успокоить, но никогда ничего не просила взамен — ни денег, ни одолжений, ни чтобы он выслушал ее рассказы о Карле. А сейчас она попросила.

Артур знал, что Бернадетт не станет настаивать, но по всему — по тому, как она сидела рядом с ним за столом и как непрестанно крутила на пальце обручальное кольцо, — по всему было ясно, как это важно для нее. Ей нужно, чтобы Артур сопровождал ее и Натана в этом путешествии. Ей нужен Артур.

Он поерзал на стуле, собираясь с духом и пытаясь заглушить противный внутренний голос, ноющий, что ехать никуда не надо.

— Полагаю, поездка в Грейсток пойдет мне на пользу, — сказал Артур торопливо, боясь передумать. — И надеюсь, что мы с Натаном найдем общий язык. Можете на меня рассчитывать.

В дороге

Натан Паттерсон — человек. В том смысле, что у него имеются голова, две руки и пара ног.

Но Артур не был уверен, есть ли в этой голове мозги, управляющие движениями туловища. Он не шел, а будто скользил — как багаж на ленте транспортера в аэропорту. Натан был худой как щепка, носил узкие черные джинсы, едва державшиеся на бедрах, черную футболку с черепом и ослепительно-белые кроссовки. Челка закрывала половину его лица.

— Привет, Натан. Рад снова тебя видеть, — произнес Артур, протягивая руку. Они с Натаном стояли перед домом Бернадетт. — Помнишь, мы встречались и вместе пили кофе однажды утром?

Натан посмотрел на него так, как будто перед ним был инопланетянин. Руки его болтались, словно плети.

— Не-а.

— Ну да, это была короткая встреча. Как я понимаю, ты сейчас выбираешь университет. Ты, наверное, очень умный молодой человек.

Натан отвернулся и уставился в пространство. Затем, не говоря ни слова, открыл дверцу и уселся на водительское место. Артур уставился на парня. Похоже, путешествие покажется долгим.

— Я сяду сзади, хорошо? — спросил он, забираясь в машину, но ответа не получил. — Чтобы вы с мамой могли поболтать.

Прихватив свой чемодан на колесиках, Артур явился к дому Бернадетт после обеда. Он налил Фредерике побольше воды, но все равно чувствовал себя виноватым, оставляя ее. «Всего на пару дней, — бормотал он, протирая ее листья влажной тряпкой. — С тобой ничего не случится. Не можем же мы до бесконечности сидеть тут вдвоем. Ну, ты-то можешь. Но мне надо ехать. Я должен кое-что разузнать про жизнь Мириам. Думаю, ты не против». Он вглядывался, не подаст ли Фредерика в ответ какой-нибудь знак — может, листья качнуться или вода булькнет в горшке, — но тщетно.

В чемодане у Артура были чистая рубашка, нижнее белье, туалетные принадлежности, хлопковая пижама, аптечка и пакетики с горячим шоколадом. Бернадетт забронировала ему комнату в пансионе в Челтенхэме, где им сегодня предстояло заночевать. «Там мило, — сообщила она. — Из некоторых номеров виден Челтенхэмский собор. Очень похоже на Йорк, так что ностальгия вам не грозит».

Бернадетт выкатилась из дома и вытащила за собой синий чемодан, потом фиолетовый чемодан и еще четыре объемистых пакета «Маркс и Спенсер».

Артур опустил стекло. Он ждал, что Натан выбежит из машины и поможет матери, но молодой человек продолжал сидеть, задрав ноги на переднюю панель и поедая чипсы.

— Вам помочь?

— Нет, все в порядке. Сейчас запихаю вещички, и можем трогаться. — Бернадетт захлопнула крышку багажника и уселась рядом с Натаном. — Ты знаешь, куда мы едем?

— Да, — со вздохом ответил Натан.

— Дорога займет у нас часа три, — сообщила Бернадетт.

Натан включил радио на такую громкость, что Артуру не было слышно собственных мыслей. Из динамиков гремел рок. Исполнитель во всю глотку вопил о желании убить свою подругу. Время от времени Бернадетт оборачивалась к Артуру, улыбалась и беззвучно спрашивала: «Все хорошо?»

Артур кивал и поднимал в ответ большой палец. Хотя из-за того, что утро началось не так, как обычно, он уже весь извелся. Он не побрился и не мог вспомнить, вымыл ли чашку из-под чая. Если нет, то по возвращении обнаружит внутри густой коричневый налет. Не слишком ли много воды он налил Фредерике? Смел ли крошки со стола? От мысли, что он мог этого не сделать, Артур содрогнулся. А входную дверь запер?

Чтобы избавиться от тревожных мыслей, Артур нащупал в кармане шкатулку-сердце. Провел пальцем по тонкой коже и замку. Вещь, принадлежавшая Мириам, успокаивала. Даже притом, что непонятно откуда взялась.

Пока они ехали до автострады по тенистым сельским дорогам, Артура все время клонило в сон. Он старательно таращил глаза, но они все равно закрывались. В конце концов шелестение шин по асфальту его убаюкало.

Ему снилось, что они с Мириам, Люси и Дэном отправились на побережье. Название городка он вспомнить не мог. Люси и Дэн были еще в том возрасте, когда от моря и мороженого в рожке приходишь в восторг. «Пап, пошли прыгать на волнах», — тянул его за руку Дэн. Солнечные блики сверкали на воде, как серебристые конфетные фантики. Из палаток на набережной пахло свежими пончиками и уксусом. С неба с криком пикировали чайки. Ослепительно пылало раскаленное солнце.

«Пошли, пошли, Артур», — позвала его Мириам. Она стояла спиной к солнцу, и от этого казалось, что вокруг ее головы — нимб. Артур с восхищением смотрел на ее ноги, просвечивающие сквозь прозрачное белое платье. Он уселся на песок и закатал брюки по колено. Чувствовал, что вспотел в своей коричневой безрукавке.

«Я немного устал, — сказал Артур. — Поваляюсь тут и буду смотреть на вас. И узнаю, что в мире происходит». Он похлопал по лежавшей рядом газете.

«Это ты успеешь. Пошли с нами. Отдохнем вечером, когда дети улягутся».

Артур улыбнулся. «Я останусь здесь. А вы идите к воде». Он потрепал Люси по голове.

Мириам и дети еще несколько секунд постояли и ушли, поняв, что Артура не переубедить. Он смотрел, как они, взявшись за руки, бегут к морю. Ему захотелось вскочить и догнать их, но они уже исчезли среди зонтиков и цветных полотенец. Артур снял безрукавку, свернул и положил себе под голову.

Но это был сон, и события можно было переиграть. На сей раз он не стал спорить, когда Мириам позвала его. Потому что Артур знал, что мгновение может не повториться. И надо ценить, что дети рядом, потому что в будущем Дэн будет жить за тысячи миль от него, и Люси тоже будет далеко. Артур знал, сколько раз ему захочется потом вновь оказаться на берегу моря вместе со своей семьей.

Поэтому теперь в своем сне он встал и взял Дэна и Люси за горячие, испачканные в песке руки. И они вчетвером, крича и смеясь, побежали к кромке воды. И он прыгал на волнах до тех пор, пока не промок до пояса и не ощутил вкус соли на губах. Мириам брела к нему по мелководью, смеясь и пальцами чертя по волнам узоры. Люси прильнула к его ногам, а Дэн уселся в воду. Артур обнял жену за талию и прижал к себе. Щеки ее раскраснелись от солнца, а на носу проклюнулись веснушки. О лучшем месте в мире Артур не мог и мечтать. Он наклонился, ощутил дыхание Мириам и…