Миры Уильяма Тенна - Том 02 - Уильям Тенн

— От струи, — сказал он и выключил микрофон.

Он медленно досчитал до пятнадцати, думая о крике, доносившемся снизу, из разбегавшейся толпы:

— Старт! От струи, всем от струи! — Он его долго не забудет.

— Пятнадцать, — сказал он, и О’Лири передвинул красный переключатель на необходимые два деления, а Луц в это время повернул колесики регулятора устойчивости. Их слегка тряхнуло в своих креслах, но потом Вик отрегулировал ускорение, и они расслабились, приняв позы поудобней. Они приступили к выполнению задания.

Миссия 1572 по расписанию Разведывательного Патруля; 29-я по счету в личном послужном списке Вика, который остался в Сандсторме; последняя страница озаглавлена «Обстоятельства смерти — Посмертный статус — Пособия родственникам, находящимся на иждивении». Немногие личные дела содержали столько записей о полетах. Когда человек возвращался после двадцатого задания, его уже называли Чинг Лунг Молния, Фейербах Будь-Осторожен или Бониславски Двойной-Заряд. Эти прозвища получали люди, рано или поздно возвращавшиеся с задания, лишившись трех четвертей своей кожи либо зараженные каким-нибудь экзотическим вирусом, приводившим врачей в недоумение и дававшим им материал для описания совершенно новой патологии, — но все это были люди, которые возвращались всегда. Конечно, до тех пор, пока однажды...

Вика называли Неуязвимым Карлтоном, и было только два разведчика, начавших службу раньше его, которые до сих пор рвали ткань небес. Одной из немногих вещей, которые он хотел бы иметь, было звание Старшего Космического Скаута и золотистая форма, сопутствующая этому званию. Такому человеку предоставляли все и везде бесплатно, беспрепятственно пропускали через любой кордон патруля, и, куда бы он ни направлялся, его явление везде было чем-то вроде торжественного шествия в одном лице. Это было бы приятно, думал Вик; вроде ребячество и показуха, но на определенном этапе жизни могло стать для человека чем-то вроде цели. Ведь это означало, что даже среди разведчиков, которых специально отбирали из солдат патруля (а патруль — это специально отобранные мужчины со всей Галактики), ты был единственным в своем роде. А еще это означало, что в один прекрасный день ты мог перерезать себе горло, бреясь безопасной бритвой.

Посылать в разведку скаутов — неглупая идея. Экономичная. Вместо того чтобы разом потерять три десятка, а то и целую сотню высокообразованных ученых, цивилизация в худшем случае ограничит свои потери жизнями трех человек. Эти трое, конечно, были не совсем обычными людьми, они прошли отличную подготовку; но, когда в Галактике так много молодежи, жаждущей этой чудной и смертельно опасной работы, окруженной романтическим ореолом, которому сопутствует немного славы, хорошая оплата и неограниченные возможности отличиться, — этих троих заменят. И внесут в списки павших.

Обычно бывает так: патрульный крейсер обнаруживает звезду, которой нет на картах, да еще окруженную семейством планет, — а таких приходится по одной на тысячу. Производится спектроскопическое обследование; потом, если есть время, на орбиту одного-двух миров, показавшихся наиболее интересными, отправляют зонды-роботы, и они автоматически снимают данные об атмосфере, составе грунта, наличии разумной жизни и всякие другие. Если следы цивилизации отсутствуют, крейсер при первой возможности докладывает на базу в Сандсторме о своей находке и продолжает свой полет.

В Сандсторме эту информацию регистрируют, дополняя ее многочисленными заключениями физиков, химиков и биологов. Предположим, пятью годами позже возникает необходимость провести более подробное обследование одной из этих планет. Например, ее недра богаты полезными ископаемыми; или она оказалась удобным пунктом для оборудования заправочной станции, промежуточной базы патруля либо колонии; а может быть, там просто есть что-нибудь любопытное.

И вот срочно вызывают троих незанятых разведчиков, — одного из когорты А, другого из В, третьего из С. В течение месяца им вдалбливают все имеющиеся сведения, дают лучший корабль и новейшее снаряжение, желают всяческих удач и шлют в полет. Если в течение девяноста дней по земному времени они не возвращаются, за ними отправляют тяжелый крейсер, нашпигованный до кормовых дюз самым немыслимым оружием и недюжинными умами, чтобы понять, что с ними произошло. Если в течение условленного срока кто-то из них вернется, их донесения изучают и на их основе организуют экспедицию, которая выполнит всю необходимую работу, составление ли это карты местности для будущей колонии или закладка новой астрономической обсерватории.

Разведчиков используют как охотничий манок. Ну да, это верно, что их девиз — «Не рискуй», а в уставе Разведслужбы пункты с 47-го по 106-й посвящены правилам техники безопасности. Они предписывают передвигаться по новой планете с измерительными приборами, дающими достоверные данные о конкретной обстановке на месте... Вот и все, что предписывают им инструкции. А что до знаний, полученных в академии...

— Когда я был в академии, — доверительно сообщал Луц О’Лири, когда они пересекли орбиту Плутона и приготовились включить двигатели дальнего полета, которые должны были помчать их к месту назначения со скоростью, в несколько раз большей скорости света, — когда я был в академии, нам говорили, что три четверти потерь среди разведчиков вызвано неосторожностью и невыполнением правил безопасности. Преподаватели утверждали, что, если улучшить дисциплину и добиться того, чтобы личный состав неукоснительно следовал инструкциям, потери наверняка снизятся.

— Вот оно как? — О’Лири обернулся, взглянув на Карлтона, и прикусил нижнюю губу. — Это меня радует. Потери снижаются, — что ж, это приятно. То, что говорят эксперты, объясняет мрачную статистику прошлых лет. Снижаются, значит?

Гарри Луц закончил свои наблюдения и передал прибор О’Лири для проверки. — Конечно. Наша задача — добыть первичную информацию. При первом же намеке на опасность мы должны удалиться. Как говорится, лучше лишиться премиальных, чем жизни.

— А что еще можно получить за эту грязную работу, кроме хороших премиальных за полный срок разведки на планете? — О’Лири кивнул в сторону Карлтона. —

Цель прямо по курсу, Вик. Можем прыгать. Ты, мой милый, хочешь вернуться с задания, ничего не сделав, а в оправдание собираешься рассказывать страшные истории; да не успеешь ты произнести «Альдебаран-Бетельгейзе-Козерог», как тебя разжалуют в рядовые патрульные. Или взять последнее задание, в котором я участвовал. На планете не было ничего опасного — то есть ничего такого, что стремилось бы причинить нам вред. Но там было одно животное, наподобие птички, с такими странными маленькими крылышками, которое во время полета генерировало звуковую волну высокой частоты. Просто биологический казус, только вот оказалось, что частота звука точно такая, как та, которую используют в наших ультразвуковых пистолетах. Так-то.