Уркварт Ройхо - Василий Сахаров

Так я прожил до середины февраля, месяц нара, как он здесь называется. И сегодня впервые у меня был серьёзный тренировочный спарринг с десятником Юнгом, одним из моих учителей. Естественно, я проиграл все три схватки и даже ни разу не дотянулся до сержанта, слишком тот опытен. Но я выстоял, не сломался, удостоился похвалы ветеранов и от этого был немножко собой горд. А в первых сумерках приготовился к тому, что продолжу слушать истории дядьки.

Однако оказалось, что этот день для семейства Ройхо необычный – День поминовения предков, и вечером должно состояться посещение родового храма. Так что, поужинав, вместе с моими нечаянными братьями Айнуром и Трори мы вышли на покрытый свежим снегом и освещенный масляными фонарями двор замка. Здесь мы присоединились к отцу, матери и сестрам. Глава рода Ройхо оглядел нас и улыбнулся мне. Но, вспомнив, что я не настоящий его сын, снова стал серьёзным и хмурым.

Граф зашагал в сторону родового храма, расположенного в левом приморском донжоне. Мы – за ним следом. Через сотню метров все Ройхо вошли в башню и, повернув от входа налево, оказались в просторном помещении в форме квадрата, посреди которого стоял белый мраморный алтарь. Подле него двумя полукружьями горело два десятка свечей, а на стенах храма висело около сотни портретов. Это был своего рода зал славы графского рода. Здесь мне бывать ещё не доводилось, поэтому я осматривал картинную галерею с неподдельным интересом, так как посмотреть было на что. И хотя я не мог сказать о себе, что являюсь ценителем живописи, тем не менее сообразил, что картины написаны профессионалами высокого уровня, а не деревенскими мазилами. Видимо, память предков в замке чтили и на портреты не скупились.

Квентин тем временем начал рассказ о делах древних Ройхо, и три часа подряд все мы внимали его красочной речи и откладывали на подкорку мозга каждое слово. Затем, когда он закончил, вся семья, и я в том числе, встала полукругом вокруг алтаря и хором произнесла слова, придуманные ещё третьим графом Ройхо. Все присутствующие говорили, а я повторял за ними:

– Слава вам, предки наши! Мы, ветви вашего рода, пришли почтить вас, ибо помним о делах ваших славных и о том, кто мы есть в этом мире! Благодарим вас за жизнь и надеемся на то, что сейчас из мира мёртвых вы смотрите на нас с одобрением! Храните наш очаг и благословите своих потомков!

С последними словами пламя свечей на краткий миг взметнулось ввысь. И если бы я был дома, то посчитал бы, что это какой-то фокус. Но поскольку вокруг меня мир Кама-Нио, то вполне возможно, что сейчас за нами действительно, как и говорил Квентин, наблюдали духи семейства Ройхо.

На этом моменте поминовение предков можно было считать оконченным. Но граф отправил семью на отдых, а мне велел остаться. Когда Катрин и дети вышли, он достал из-за алтаря серебряный витой кубок с резьбой по ободу и бутылку вина, налил в ёмкость тёмно-красную жидкость, поставил её между свечей и сказал мне:

– Дай свою ладонь.

Не задумываясь, я протянул к нему правую, а он крепко ухватил её, как клешнями, и подтянул меня к алтарю. В его руке блеснула сталь кинжала, которая прошлась по коже. Брызнула кровь, и граф, возразить которому я не посмел, стал собирать её в кубок. Я, чтобы не закричать, стиснул зубы. Сколько крови вылилось в вино, не знаю, но граммов сорок – пятьдесят точно, это можно было определить по тому, как уровень жидкости в кубке поднимался.

Наконец граф выпустил мою руку. Я сжал кулак, а Квентин впервые по-доброму усмехнулся и рассёк свою ладонь. Кровь старшего Ройхо смешалась с моей и вином.

– Духи предков! – произнёс граф после того, как кубок наполнился до краёв. – Примете ли вы нового родича в семью Ройхо?! Дайте нам знак!

Вновь взметнулось ввысь пламя свечей. И в этот момент произошло нечто странное и в самом деле чудесное. Кубок начал опустошаться, уровень жидкости опускался на глазах, и вскоре ёмкость была совершенно пуста. Свечи стали гореть ровно, и граф Ройхо, повернувшись ко мне лицом, надел на мою левую руку тонкий витой браслет из серебра с поперечным рисунком руны «Справедливость».

– Что это? – спросил я.

– Оберег, – короткая заминка, – сын. Тот самый, который прежний Уркварт носил до того момента, как умер. Он защитит тебя от сглаза, порчи и большинства враждебных магических действий. Кроме того, он является опознавательным знаком того, кто ты и из какого рода.

– Это значит, что я стал для вас своим?

– Для Катрин и детей ты и так свой, а для меня только приёмный член нашей семьи. Живи по чести и справедливости, и я признаю тебя полностью.

Таким вот образом, сам того не ожидая, я стал приёмным сыном рода Ройхо.

Мы с графом вышли из приморского донжона и увидели, как в замок въезжает закрытый зимний возок на полозьях, сопровождаемый десятком вооружённых всадников. На борту возка был нарисован герб – перекрещенные копья в обрамлении дубовых листьев на малиновом щите. Кто это, я уже знал – троюродный брат графа, барон Юрген Арьян, добродушный толстяк и повеса, в молодости пустивший по ветру всё немалое состояние своей семьи, но удачно женившийся и за год промотавший приданое супруги, некрасивой и злобной мадам Флоры. Об этом мне рассказал Койн, дабы я знал того, у кого перед своей смертью гостил настоящий Уркварт.

Увидев, кто приехал, да ещё в снегопад и ночью, граф снова надел на себя маску суровости и направился встречать гостя. Я же, понятное дело, двинулся в спальню. Время уже за полночь, а завтра мне снова придётся выйти против сержанта Юнга в учебном поединке, и наверняка он опять мне накостыляет по первое число, чтобы была графскому сыну хорошая наука и память.

Глава 4

Империя Оствер. Замок Ройхо. 16.02.1401—17.02.1401

Определённо жизнь начинала складываться. И то, что я видел вокруг себя, мне нравилось.

Вчера меня признали духи рода Ройхо, и я стал частью дружной семьи. Впереди учёба в военном лицее. И всё было в моих руках. Поэтому с утра, несмотря на напряжённую ночь, я был бодр, свеж и готов пусть не к великим свершениям, но к усиленной тренировке точно.

Однако в этот день никаких учебных занятий в замке не было, так как дружинники были приведены в состояние повышенной боевой готовности. И виной тому были два события. Во-первых – это приезд барона Юргена Арьяна, который всю ночь о чём-то совещался с графом Квентином. Во-вторых – отъезд мага Койна, за которым прибыл представительный кортеж в лице двух десятков подтянутых и настороженных бойцов с опознавательными знаками магической школы «Торнадо» – спиралью в вихре.

Кстати сказать, помимо всего прочего, с воинами сопровождения барона Койна из города Изнар, где находился ближайший к замку транспортный телепорт, для графа была передана почта, и среди нескольких десятков писем одно касалось меня. Оно было из военного лицея «Крестич», в котором приняли заявку на обучение кадета Уркварта Ройхо и ждали его через месяц для освидетельствования и прохождения медицинского обследования.

«Ура! Ура! Ура! Скоро на волю, и я увижу большой мир! – Такая первая мысль посетила меня, а вторая была более здравой: – Э-э-э, братишка, какая к чертям собачьим свобода? Запрут, как тигру в клетку, и будешь словно стойкий оловянный солдатик, пока ему ногу не оторвало, по плацу маршировать и проходить воду, огонь и медные трубы. Так что, Лёха-Уркварт, готовься к суровым реалиям и не думай, что тебя везде будут, как у Ройхо, принимать по-доброму и с хорошим подходом».

Впрочем, раньше времени себя грузить тяжкими мыслями я не стал, тем более думки гонять было некогда. Вместе с домочадцами я попрощался с покинувшим замок дядей Ангусом, который перед этим уведомил меня, что мой разум окончательно свободен и независим от артефакта «Ловец душ», снявшего с меня копию. И когда конные воины «Торнадо», по сути профессиональные наёмники, работающие на магов за деньги, исчезли в снежной круговерти февральской метели, я с Тайфари отправился в конюшню и занялся приведением в надлежащий вид своей лошадки.

За этим занятием скоротал время до полудня. После чего вернулся в Центральный донжон и немного раньше времени зашёл в столовую – наручных часов-то нет. По этой причине я стал совершенно случайно свидетелем одного разговора. Через один из четырёх входов сунулся в помещение, а перед основным залом – портьеры, я на секунду за ними приостановился и услышал голос старшего Ройхо:

– Меня не устраивает его предложение.

Следом до меня донёсся несколько натужный и нервный голос толстого барона Арьяна:

– Квентин, ты знаешь, как я уважаю лично тебя и люблю твою семью. Но я прошу тебя, спустись с небес на землю и посмотри на всё происходящее трезво. Кто ты и кто герцог Григ? За тобой немногим больше сотни мечей, замок без дохода, и вдобавок Койн уехал. Против тебя очень богатый человек со своим войском, связями, магами и возможностью нанять за приличную плату самых лучших воинов в империи. У Ройхо нет шансов на победу, и поэтому прими предложение Грига. Ты публично откажешься от своих слов, получишь три деревушки из десяти, которые у тебя отобрали, и всё будет хорошо. Иначе начнётся серьёзная война, в которой ты потерпишь поражение.