Студент в рясе - Игнатий Потапенко

Таким образом этот вопрос был оставлен. Эвменидов получил в том же городе место преподавателя математики в семинарии. Скоро его сделали священником, но прихода он не взял, а удовольствовался скромным местом при домовой церкви. Работы здесь было немного, треб совсем никаких не было. У него оставалось много свободного времени, и он мне признавался:

— Блаженствую, истинно блаженствую! Знаете, я теперь и книжки стал читать, потому — времени достаточно, и ничем я не стеснён. Семейство моё обеспечено. Отчего ж мне и не почитать? И знаете, кого я прочитал? Помните, тогда разговоры были всё про Милля да про Смита… Ну, к Смиту, я вам скажу, я было приступился, да очень уж он длинный, не побороть мне… А Милля я прочитал, не могу сказать, чтобы всё было мне удобопонятно, а всё ж многое вынес из него.

Когда я встретился с ним, в наружности его я заметил некоторую перемену. Он несколько постарел. В бороде появилась седина, волосы на голове поредели. Но в характере его остались преобладающими всё те же прекрасные черты, которые так нравились всем, когда он был студентом: неизменное добродушие и удивительная ровность в обращении со всеми.

Любил он вспоминать годы, проведённые в университете.

— Эх, — говорил он, — правду сказать, лучшего времени не было в моей жизни… Славный народ всё был, чудо — что за народ!.. Всё молодой, откровенный, прямодушный и горячий такой!.. Всё честный народ был!.. Приятно было в таком обществе жить… И знаете, что я вам скажу: потом уже я не встречал таких. И если правду говорить, так и те, что тогда были хорошими, потом, когда встречал я их в жизни, уже не такие были… И отчего это происходит? — спрашивал он меня с выражением грусти в глазах. — Отчего это человеческая душа так портится?.. Должно быть, жизнь портит, а? Как вы полагаете?

1899