Измена. Второй шанс для виконта (СИ) - Северина Агата

Джеймс занес руку, но постучать получилось только с третьей попытки. Может, убежать, пока не поздно? Но с первым же стуком ему разрешили войти.

Что ж… В любом случае разговор с графом — это лучше, чем похотливые взгляды его дочери.

Джеймс вошел. В комнате было темно, шторы плотно задернуты, а тусклый свет исходил только от небольшого камина в углу, да еще от лампы на столике у кровати. Лорд Буршье полулежал на подушках, и раскрытая книга валялась у него на коленях.

Он выглядел гораздо старше, чем Джеймс запомнил. Тени под глазами говорили о его глубокой усталости. Но живой огонек всё еще горел в глазах, и виконт обрадовался этому. Ему было жаль, что граф болен, и он вовсе не хотел, чтобы тот умирал.

— Виконт Рочфорд, — улыбнулся граф. — Проходи, мальчик мой, позволь мне взглянуть на тебя.

Сердце Джеймса сжалось от теплоты, которой он не заслуживал, но он послушно прошел в комнату и встал в нескольких дюймах от кровати. Старик посмотрел на него снизу вверх и весело покачал головой.

— Невежливо так возвышаться надо мной, молодой человек! Присядь.

Джеймс покрутил головой и заметил стул позади себя. Придвинул его и сел.

— Рад снова видеть вас, милорд, — сказал он графу, улыбнувшись.

Тот фыркнул.

— Прошу, никаких «милордов». Я помню тебя еще пухлым младенцем! Зови меня Роб, так называл меня твой отец.

Джеймс кивнул.

— Как пожелаете… Роб.

Старик улыбнулся и откинулся на подушки.

— Полагаю, ты жаждешь узнать, зачем я пригласил тебя сюда? Особенно после того, что случилось в прошлый раз?

Перейти сразу к делу было самым лучшим решением, и Джеймс это оценил.

— Да, — ответил он. — Этот вопрос приходил мне в голову.

Граф рассмеялся над этим явным преуменьшением, но выражение его лица быстро стало серьезным. Он заглянул виконту в глаза.

— Я пригласил тебя ради Элоди.

У Джеймса перехватило дыхание.

— Моя дочь, — продолжил граф, — она сама не своя с тех пор, как ты… разочаровал ее.

Разочарование. Какой интересный термин для измены.

— Вы пригласили меня, чтобы я… загладил вину? — спросил Джеймс, стараясь не выдать волнения.

— Возможно, — мягко ответил граф. — Загладь вину, если сможешь. Или сделай что-нибудь еще, чтобы всё исправить. Я просто хочу, чтобы Элоди продолжала жить, а не чахнуть.

Джеймс горько рассмеялся и покачал головой.

— Не думаю, что это возможно. Загладить вину, я имею в виду…

— Почему нет?

Виконт пожал плечами.

— Элоди этого не хочет. Ей не нужны мои извинения.

Она четко дала это понять сегодня утром.

— А ты сказал ей правду? — спросил граф. — Про тебя и Оливию?

У Джеймса тут же пересохло во рту. Он нервно сглотнул.

— Какую правду?

Граф усмехнулся.

— Правду о том, что ты был обманут.

Старик даже не моргнул, а у Джеймса отвисла челюсть. Граф всё знал? Неужели? Оливия что, призналась отцу, что сама всё подстроила? С чего бы ей быть такой честной и благородной?

Граф словно прочитал его мысли, хотя Джеймс их не сильно-то и скрывал.

— Я прекрасно знаю своих дочерей, мальчик мой, — улыбнулся он. — И Лив не исключение. Но также я знаю кое-что о тебе…

Он сделал паузу и глубоко вздохнул.

— Ты бывал безнадежно пьян, но ты никогда не бывал бесчестным. Вот почему, когда первый гнев прошел, я понял, что произошло в ту ночь.

К горлу виконта поднялся ком. Он опустил глаза, стараясь не допустить, чтобы в них скопились слезы.

— Если это чего-то стоит, — прошептал он, — я не пил уже почти два года.

Граф протянул руку и потрепал его по плечу.

— Я верю тебе. И это дорогого стоит, не сомневайся. У твоего отца были похожие демоны, но это не значит, что он не был хорошим человеком. И у меня есть сильное подозрение, что ты тоже хороший человек, Джеймс Клифтон.

О, если бы старый граф был прав! Но Джеймс и сам в это не верил. Он промолчал, не зная, что сказать. Старик сделал хриплый рваный вдох, который свидетельствовал о болезни, терзавшей его легкие.

— Не знаю, сможет ли Эли простить тебя, но я точно знаю, что если она не отпустит это, то никогда не будет счастлива. А это мое самое большое желание, чтобы мои дочери были счастливы.

Джеймс тоже хотел счастья для Элоди.

— Вы двое в конечном итоге либо поженитесь, либо возненавидите друг друга окончательно, — продолжил граф, глядя наверх. — Честно говоря, мне всё равно, что именно выберет Элоди. Главное, чтобы выбор дал ей тот покой, которого ищет ее душа.

У Джеймса остался еще один вопрос, который терзал его с того самого момента, как он преступил порог графского дома.

— Почему сейчас? — спросил он. — Почему вы решили пригласить меня именно сейчас, а не раньше?

Взгляд графа стал еще мягче.

— О, всё очень просто, мальчик мой. Я бы пригласил тебя раньше, но…

Его губы тронула улыбка, в которой было больше сочувствия, чем веселья.

—…мне пришлось подождать, пока ты протрезвеешь.

Разговор со старым графом вселил в Джеймса надежду и дал ему уверенность, которой так недоставало. Спустя примерно полчаса отец Элоди решил отдохнуть и велел виконту идти на ужин, но перед этим взял с него обещание, что тот непременно придет к нему еще раз.

— Обещаю, — заверил его Джеймс и закрыл за собой дверь.

В коридоре было тихо и пусто. Тени от свечей качались на стенах, а приглушенные голоса доносились снизу. Виконт постоял немного в тишине, пытаясь вернуть себе непринужденный вид, прежде чем спуститься к остальным гостям.

— Ты стал очень загадочным, — прошептал голос у него возле уха.

Джеймс вскрикнул и подскочил от неожиданности. Оливия рассмеялась. Черт, когда она успела к нему подкрасться? Как долго она караулила его в полумраке?

Он сделал несколько быстрых шагов в сторону.

— Леди Коттон, — холодно сказал он. — Простите, должно быть, я преградил вам путь.

Вспышка азарта промелькнула в бледно-голубых глазах Оливии.

— О, Джеймс, прекрати. Ты ведешь себя так, будто мы друг другу чужие.

Она усмехнулась. Он нахмурился.

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы, леди Коттон.

Чушь. Конечно же, всё он понимал. Но никогда не поздно прикинуться дурачком, не так ли?

Оливия шагнула ближе и не остановилась, даже когда он отпрянул. Джеймсу пришло в голову, что если бы он захотел, то они могли бы заняться любовью прямо здесь и сейчас.

Но он не хотел. Всё, чего он желал — это оказаться подальше.

— Почему ты здесь, Джеймс? — спросила Оливия, пытаясь поймать его взгляд.

Ее голос звучал низко и томно. Без сомнения, она пыталась его соблазнить.

— Меня пригласили, — ответил виконт.

Она фыркнула.

— Очевидно. Но почему ты приехал?

Если она сделает еще шаг, Джеймсу придется лезть на стену — скоро пятиться будет некуда.

Явно недовольная его молчанием, Оливия продолжила:

— Ты приехал для меня? Или для Элоди?

— Я приехал для вашего отца, мадам.

Будь проклята вежливость. Это был последний раз, когда Джеймс пытается вести себя как джентльмен рядом с этой женщиной. Еще одна непристойна реплика, и он пошлет ее к черту, где ей самое место.

— Я никогда не забывала нашу ночь, мой виконт, — улыбнулась Оливия.

Он скривился.

— А я никогда не вспоминал о ней, — прошипел он. — И я не «твой». Оставь меня в покое.

С этими словами он вырвался вперед и побежал к лестнице, избавляя себя от присутствия Оливии. Он был готов молиться Господу, чтобы она просто перестала существовать. Почему бы ей не раствориться в воздухе?

Но ее смех последовал за ним — тихий и уверенный. Зловещий. Этот звук ясно давал понять, что просто так от нее не отделаться.

Глава 6

Глава 6

Верный своему слову, отец Элоди не стал выгонять виконта из дома. Но и она была не промах! Следующие два дня она избегала Джеймса с такой ловкостью, которой позавидовали бы и фокусники.