Девушка из Рима - Нэн Эскуит

— Оно красивое. Очень красивое. Подходит к твоим волосам, тот же цвет крыла дрозда. — Он одобрительно кивнул.

Джейн улыбнулась:

— Спасибо за комплимент. Обычно про мои волосы говорят, что они мышиного цвета. «Крыло дрозда» звучит намного лучше.

В город они вернулись уже на закате. По небу медленно плыли розовые и персиковые облака, а над головой висел тонкий серпик луны. В Порто-дель-Пополо звенящие струи фонтанов казались золотыми на фоне вечернего неба. Статуи и купола, колонны и храмы, церкви и колокольни взмывали над линией горизонта. Все это был вечный Рим — поэзия, застывшая в камне.

Джино вел машину по Виа деи Коронари, а затем свернул направо и остановился напротив симпатичного, украшенного лепниной дома. Он заглушил двигатель, откинулся на сиденье и, показав рукой на дом, сказал:

— Смотри! Вот твоя новая квартира.

Джейн посмотрела на изящные железные ворота, ведущие в темный внутренний дворик. В желтом свете фонаря виднелись фонтан, статуя и кое-какая растительность.

— Ты серьезно? Выглядит очень… элегантно, — сказала она как-то неуверенно и чуть было не добавила: — И очень дорого.

— Тебе нравится? — улыбнулся Джино.

Он выскользнул из машины и, обойдя ее с другой стороны, открыл для Джейн дверцу.

— Она небольшая, но, по-моему, очень уютная. Пошли.

И он направился через двор к двустворчатой двери, богато украшенной резьбой. В конце выложенного плиткой фойе находился небольшой лифт, и уже через несколько секунд Джейн оказалась на шестом этаже. Когда лифт остановился, Джино распахнул дверь и они ступили в узкий коридор. Он подошел к двери напротив и, вставив ключ в замочную скважину, обернулся, улыбаясь:

— Прошу сюда.

Джейн прошла через крохотную прихожую в гостиную и застыла на пороге, ахнув от восхищения.

Комната была огромной, очевидно, две комнаты объединили в одну. Большую часть полированного паркетного пола закрывал пушистый ковер оливкового цвета, громадная софа в белую и зеленую полоску с раскиданными по ней подушками служила кроватью. Напротив стояли два таких же кресла, между которыми расположился необычной формы кофейный столик, украшенный бордюром, на котором были изображены человеческие головы и цветы. Над ним висела изящная серебряная люстра с длинными белыми свечами. Вдоль одной стены между двумя высокими окнами тянулись книжные полки, а напротив висела брызжущая яркими сочными красками картина канадца Риопелле. Четвертая стена была занята раздвижными дверями, за которыми, как выяснила Джейн, скрывалась малюсенькая кухонька, а также ванная и туалет.

Она вернулась в гостиную.

— Поверить не могу! Неужели ее сдают? Это, должно быть, ужасно дорого.

Джино улыбнулся:

— Ты можешь жить здесь, если захочешь.

Он подошел к окну и открыл стеклянную дверь:

— Смотри.

Джейн вышла на маленькую террасу. Джино повернул выключатель, и она увидела расставленные повсюду горшки и вазы с цветами и колонны, опутанные тянущимися от тонкого небольшого деревца зелеными вьющимися плетями.

Внизу сиял огнями Рим — снующие туда-сюда крохотные точки машин, длинные проспекты и залитые светом площади. Через мерцающие воды реки виден был Трастевере, деревья и колокольни выделялись на фоне последних всполохов заката.

Она невольно вздохнула от удовольствия:

— Чудесно! Чудесно и невероятно. Но кто здесь живет — кому это все принадлежит? Кто может захотеть сдать всю эту красоту незнакомому человеку?

Джино подошел к ней. Он взял ее руку и поднес к губам. Нежно поцеловал в ладонь и, подняв голову, медленно произнес:

— Сейчас она принадлежит мне, Джейн. Это моя квартира. Но ты можешь здесь жить — этой зимой, которую ты решила провести в Риме.

Глава 3

Джейн удивленно воззрилась на него:

— Твоя? Но я… я думала, ты живешь где-то в стороне Аппианской дороги.

Джино пожал плечами:

— Да, иногда. Но то дом моей матери. Не очень удобно… жить там постоянно. Эта квартира принадлежит моему другу, и иногда я живу здесь. Сейчас он на несколько месяцев уехал в Соединенные Штаты, а мне оставил ключи и разрешил делать с квартирой все, что захочу. — Он улыбнулся ей, его золотисто-карие глаза засияли теплым светом. — Теперь это твой дом.

— Но я не могу… — начала, было, Джейн. — Я хочу сказать… ты, должно быть, сам хотел здесь жить.

Он покачал головой:

— Нет, здесь будешь жить ты. Это решит все твои проблемы.

Джейн нахмурилась. Тень сомнений уже замаячила на горизонте, и она, постаравшись придать голосу твердость, спросила:

— Какова… арендная плата? Мы должны… заключить договор.

— Нет никакой платы, и не нужен никакой договор, — ответил Джино. Он подошел к ней, обнял и поцеловал ее волосы. — Ты что, не понимаешь? Ах, Джейн, мы могли бы быть так счастливы здесь вдвоем.

Сначала она просто стояла, упиваясь его близостью. Но затем остатки здравого смысла заставили ее вернуться к реальности, и она дрожащим голосом переспросила:

— Вдвоем?

Джино чуть отстранился, глядя ей в лицо своими сияющими от счастья карими глазами.

— Разве это так уж невозможно, cara? Разве я не мог бы приходить иногда и быть с тобой? Я люблю тебя. Ты меня околдовала. Я никогда не встречал такой девушки, как ты, — такой милой, которая была бы таким хорошим другом. Ты ведь осталась в Риме ради меня, правда? Так или иначе, мы все равно должны быть вместе, всегда.

Джейн высвободилась из его объятий. Она не знала, как лучше выразить свои мысли, чтобы не выглядеть при этом идиоткой. «Всегда быть вместе» — звучало просто великолепно, это было все, чего она хотела. Но в качестве кого Джино ее видит?

Она закусила губу и неуверенно сказала:

— Да, я… осталась в Риме, чтобы быть рядом с тобой. Я думала… то есть я полагала… — Джейн замолчала, задумавшись. А чего она на самом деле ожидала? Что Джино попросит ее выйти за него замуж? Она глубоко вдохнула и медленно продолжила: — Я осталась в Риме потому, что я думала… я надеялась, что так мы сможем лучше узнать друг друга.

Джино схватил ее за руку:

— Ну конечно, cara. Certamente. Это как раз то, что мы будем делать, — узнавать друг друга очень-очень хорошо.

— Да, но… — Она снова оказалась в затруднении. — Не живя же вместе в твоей… в этой квартире. Я думала… может, я познакомлюсь с твоей семьей.

Джино порывисто оттолкнул ее руку. Его красивое лицо приняло мрачное выражение, полные губы крепко сжались. Он тряхнул головой:

— Это невозможно, Джейн. Нет… только не сейчас.

Повисла долгая пауза. Где-то на улице проезжавшая мимо машина издала неожиданно громкий, похожий на выстрел выхлоп. Кто-то закричал; еле слышно звучала доносившаяся по радио или из телевизора музыка — женский голос пел одну из столь популярных в Италии романтическо-ностальгических песен.