АнтиМетро, Буэнос-Айрес - Андрей Бондаренко

– Эй, сеньор и сеньора! – прозвучал далёкий властный голос. – Вы ошиблись направлением! Вернитесь!

Из-за припаркованного возле тротуара автомобильного фургона неожиданно вынырнула неясная человеческая фигура, крепко сжимающая в руках какой-то продолговатый предмет. Не дожидаясь активных действий со стороны потенциального противника, Артём ногами – поочерёдно, целясь неизвестному типу в лицо – нанёс два скупых удара, и, увлекая жену в тёмный переулок, скомандовал:

– За мной, любимая! Ага, вижу тёмно-красный «форд» с распахнутыми дверцами…

– Быстрее, господа! Быстрее! – умоляюще попросил с переднего сиденью Домингес. – Поторопитесь, ради Бога! Пока не поздно…

Машина, громко взвизгнув покрышками, резко рванула с места. Послышались звуки нескольких пистолетных выстрелов, о заднее стекло автомобиля что-то глухо стукнуло-шлёпнуло.

– Мальчишки сопливые! – снисходительно хмыкнул дон Диего, ловко крутя баранку. – Стёкла-то у меня бронированные, ясная пампа! Шаромыжники дешёвые, что с них взять…. Кстати, уважаемые еврейские гости, погони можете не опасаться. Мои мальчуганы с лёгкость отсекут наглецов, те и глазом не успеют моргнуть…

– А что, собственно, происходит? – поинтересовался Артём недовольным голосом. – И что это за неизвестные наглецы, могущие устремится за нами в погоню?

– Мофы, боши, они же фридолины, – последовал совершенно непонятный ответ. – А о происходящем, уважаемый сеньор Белов, вам лучше поинтересоваться у собственной жены.

– Таня?

– Я совершенно ничего не понимаю! – искренне возмутилась Татьяна. – Нет, про мофов, бошей и фридолинов я в курсе. Этими словами в Южной Америке принято называть немецких переселенцев. В смысле, тех, которые объявились здесь после Второй Мировой…. Но о выстрелах и погонях я, честное слово, ничего не знаю.

– Языком надо меньше молоть! – невежливо сообщил Домингес, гневно передёрнув плечами. – Это надо же, объявить во весь голос, что являешься родственницей тех самых Сервантесов! Умом можно тронуться! Цирк бесплатный!

– Хватит кипятиться, дон Диего, – ледяным голосом посоветовал Артём. – И смените, пожалуйста, тон, когда говорите о моей супруге. Иначе, дело может дойти и до дуэли…

– Пощадите меня, Святые Угодники! – взмолился связной доньи Марты. – И этот русский говорит о дуэли! Дело попахивает водевилем, честное и благородное слово. Получается, что все русские мужчины – записные и отвязанные дуэлянты.… Впрочем, – неожиданно успокоился, – вы, наверное, правы. Пришла пора поговорить более серьёзно…. Но, ведь, тогда получается, что вас перед отъездом в Южную Америку – толком не проинструктировали? Ну, про то, что можно говорить, а чего нельзя даже упоминать – ни в коем случае?

– Про то, что в гостеприимном Уругвае надо тщательно скрывать родственные связи моей супруги с семейством Сервантесов, даже не упоминалось, – заверил Артём. – Ни словом, ни пространным намёком.

– Странно, очень странно…, – удивлённо протянул Домингес. – Хотя, головотяпства везде хватает. Ваши начальники не доглядели, наши не додумали…. Видимо, мне придётся прочитать вам, господа Беловы, краткую историко-просветительскую лекцию. Слушайте…. Считается (естественно, только в определённых кругах, так или иначе связанных со спецслужбами), что именно Мария и Алекс Сервантесы принимали непосредственное участие в ликвидации – в далёком 1955-ом году, в аргентинском городе Мендоса – Мартина Бормана. Да-да, того самого. Уверяют, что и сеньора Мартина, не смотря на тогдашнюю юность, была в деле, да и её муж (тогда ещё жених), Оскар Рамос[8]. Так что, сами, наверно, понимаете….

«Оскар Рамос?», – мысленно удивился Артём. – «Странно! Таня как-то говорила, что супруга сеньоры Мартины звали Денисом…».

– Честно говоря, ситуация – лично мне – понятней не стала, – призналась Татьяна. – Ведь, с тех пор прошло ужасно много лет. Очень много…. Какое всё это имеет отношение – к сегодняшним событиям?

– Прямое, сеньора Татьяна! Самое – прямое! – подумав, Домингес прибавил газу. – Не забывайте, пожалуйста, что вы находитесь в Южной Америке. Это в Европе, да и в современной России ко всем политическим коллизиям относятся несерьёзно, то есть, как к смешным и милым клоунским шуткам. Всякие там политические партии, похожие – по глубинной сути – друг на друга, как капли воды…. Здесь же всё иначе. Коммунисты, социалисты, фашисты, хустисиалисты, правые ультра, военизированные католики, троцкисты…. Для жителей Южной Америки – это не просто слова и дежурные газетные термины. У нас – всё всерьёз и надолго! Серьёзные распри и кровавая вражда имеют, как правило, многолетнюю историю.…Например, и в Уругвае, и в Парагвае, и в Чили, и в благословенной Аргентине до сих пор сохранились многочисленные – полузакрытые и полностью закрытые – немецкие поселения, живущие по старинным принципам и строгим традициям. То есть, в большинстве случаев, по фашистским.…Так что, всегда отыщется несколько тысяч человек, готовых – по первому свистку – отомстить семейству Сервантесов за все былые прегрешения и обиды. Только в Аргентине сделать это совершенно невозможно, правительственная защита и опека – дело, знаете ли, серьёзное…. Но афишировать в Уругвае свои родственные связи с великой и ужасной Мартиной Сервантес-Рамос? Это, извините, уже верх глупого безрассудства и легкомысленной бравады…

– За соседним столиком ужинал важный и седовласый господин с ярко-багровым шрамом на лице, – сообщил Артём. – Возможно, что и немец по национальности.

– Я заметил этого приметного господина, нечаянно столкнувшись с ним в дверях ресторана – ехидно хмыкнул дон Диего. – Я заходил, он – в тот же самый момент – покидал почтенное заведение…. Это, видите ли, Ганс Шлиппенберг – по прозвищу Барракуда, вождь уругвайских идейных фашистов. Он является дальним родственником…э-э-э, нескольких известных персон, занимавших в гитлеровском Рейхе не самые последние должности…. Чёрт бы побрал все эти гадкие и парадоксальные случайности! Порой из-за них приходится менять все планы – самым кардинальным и решительным образом…

«Случайности?!», – мысленно возмутился Артём. – «Ну-ну, сказочник хренов! Ведь, сама сеньора Марта и настояла на прохождении нашего маршрута через Монтевидео. Да и отель «Монсеррат», где на стене красуются злополучные портреты, был рекомендован именно ею. Похоже, что нас впутывают – по дороге к основному объекту – в локальную и насквозь непонятную «боковую» игру…. Впрочем, пусть впутывают. Наше дело – насквозь солдатское…».

Уже поздней ночью, вволю попетляв по городским улочкам и переулкам, дон Диего привёз их к неприметной хижине, расположенной где-то на самой окраине Монтевидео, и сообщил: