Гид по чаю и завтрашнему дню - Лора Тейлор Нейми
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маленькое. Кубинское. Местечко. Я плотно сжимаю губы, чтобы не дать языкам пламени вырваться наружу. Как бы я ни горела желанием рассказать ей про мой богатый пекарский опыт, я уважаю «кухню». И это кухня Полли. Если я хочу провести лето в компании масла, муки и сахара, составляющими единственную часть сердца, которая осталась нетронутой, мне придется быть осторожнее. Проскользнуть в эту кухню, а не вломиться. Мне придется быть… любезной.
Я поправляю волосы. Улыбаюсь.
– Мисс, э-э-э, Полли, я недавно пробовала ваш хлеб и сконы. – Слишком сладкие. – И подумала, может, я смогу работать на кухне? Помогать вам с выпечкой?
Полли упирает одну руку в бок.
– Ты будешь готовить для гостей? Со мной?
– Это отличная идея!
Мы с Полли резко поворачиваемся к двери. Каталина «Кейт» Мендоза Уоллас могла бы работать на Венесуэлу секретным агентом.
– Правда? – спрашиваем мы с Полли в один голос. Только я – с радостной ноткой; Полли же задает вопрос, словно Кейт только что отдала мне последнее печенье из банки.
Кейт подходит ближе; она одета в мятно-зеленое кашемировое пончо и черные зауженные штаны. Она кладет руку на плечо Полли.
– Я бы не доверила твою кухню никому другому. Лайла очень способная, и у нее большой опыт. – Кейт поворачивается ко мне. – Надеюсь, это поможет тебе чувствовать себя как дома. Но я оставляю тебя в полное распоряжение Полли.
Клянусь, я слышу, как Полли шипит.
– Теперь, – говорит Кейт, заглянув в духовку, а затем снова посмотрев на нас, – мне нужно убедиться, что Гордон не опоздает к стоматологу. Так что я оставлю вас двоих. Думаю, вы сами разберетесь, как разделить обязанности.
Полли берет с полки красную папку.
– У меня пять минут, чтобы дать тебе получасовой инструктаж. Как мы тут работаем. – Под «мы» она явно имеет в виду «я».
– Уверяю вас, я справлюсь с любым рецептом из этой папки. – Я уже мою руки. – И я разберусь с оборудованием и ингредиентами.
– Посмотрим. По утрам мы подаем хлебцы с джемом и сезонными фруктами. У меня уже готовы апельсиновые сконы с медом и тосты. Затем чай, в половине четвертого. – Полли открывает папку на ламинированной странице с напечатанным рецептом. – Сегодня по плану торт «Мадейра» и шоколадные бисквиты.
Шоколадные бисквиты? Abuela научила меня экспериментировать со вкусами, как это делала она. Но некоторые сочетания попросту несочетаемы.
– Бисквиты с шоколадом? – спрашиваю я, чувствуя, как морщится нос.
– Если собираешься хотя бы попытаться печь в Англии, нужно ознакомиться с нашими основами. – Полли произносит последнее слово так, словно уже записала меня в свой класс пекарского дела для дошколят. Она сует красную папку мне под нос. По фотографии я понимаю, что английские бисквиты – это печенье. А-а-а. Понятно.
– Я займусь бисквитами, – говорит Полли, переворачивая страницы, затем дает книгу мне в руки. Следом кидает чистый фартук. – Полагаю, можешь приготовить торт «Мадейра». Сможешь испечь четыре штуки?
Иногда уважение требует образования – un poquito. Я выпрямляюсь.
– Когда мне было тринадцать, родители застряли в Нью-Йорке, и я сама выполнила огромный заказ для вечеринки конгрессмена. За ночь я сделала более тысячи кубинских булочек и закусок. «Майами Геральд» даже написали об этом статью. – Я замечаю подходящие формы для выпекания и беру их. – Так что я смогу выпечь четыре торта.
Полли ставит деревянный противень в духовку.
– Хм-м-м. Результат скажет сам за себя, не так ли?
Она открывает стеклянную дверцу, берет на лопату румяные булки и переносит их на стол остывать.
Я пробегаюсь глазами по ее рецепту торта «Мадейра». Мой взгляд мгновенно цепляется за ошибки. Неверное соотношение муки и сахара и… маргарин? Для таких плотных тортов лучше всего подходит сливочное масло. В крайнем случае растительное. Но маргарин? Нет.
– Полли? – Ее кухня. Не моя. Кухня Полли. – Я посмотрела ваш рецепт и хотела спросить, могу ли я испечь масляный торт, он почти такой же. Это рецепт моей бабушки.
Она фыркает.
– Понимаю. И все же мы здесь всегда подаем торт «Мадейра». По рецепту моей бабушки. Так же, как и сконы делаются по ее рецептам.
Ага, вот и корень всех проблем. Бабуля обожала сахар, а потом никто не переучил. Я говорю, глядя на свои беговые кроссовки:
– Он очень вкусный, но…
– Господи. У меня слишком много дел, чтобы стоять здесь и спорить. Полагаю, можешь испечь торт своей бабушки. – Она берет тарелку с закусками. – А будешь ты его готовить во второй раз или нет – потом посмотрим.
Dios. Я нахожу несколько основных инструментов в цилиндрическом контейнере рядом с раковиной. Я переставляю контейнер на разделочный стол, где пекари им всегда пользуются, затем знакомлюсь с духовкой. Духовка в «Сове и вороне» такая же, как в нашей пекарне, – хоть одна знакомая вещь. Я наизусть знаю ингредиенты для бабушкиного масляного торта, но все равно проверяю рецепт в телефоне, чтобы убедиться, что правильно конвертировала количество ингредиентов на большую порцию.
Однако айфон теперь не в кармане, но в моей руке, а это значит, что «Инстаграм» прямо перед глазами. Может, во всем виновата смена часовых поясов или отношение Полли, но я не могу удержаться, чтобы мельком не заглянуть в приложение, пока разогревается духовка.
Моя лента обычно начинается с фотографий из кулинарных аккаунтов, но не сегодня. Меня приветствует широкая улыбка Стефани, пока она позирует перед университетом Ганы. Ее светлый конский хвост перекинут через одно плечо. Руки широко раскинуты, и она выглядит… счастливой. Без меня. Более того, у нее был доступ в интернет, а она даже не написала. Хотя бы чтобы просто сказать, что у нее все хорошо.
Смесь разочарования и сожаления перебрасывает меня на вторую страницу, которую я поклялась избегать: Андре Миллан. Вот и он, улыбается со своей новой фотографии рядом со сверкающим каналом, огибающим его дом в Корал-Гейблс. Я быстро ее приближаю – оливковая загорелая кожа, мышцы и черные короткие волосы, постриженные ежиком, который всегда ему шел. И до сих пор идет. Я обратно уменьшаю фотографию.
Прошла неделя, а новых постов нет, но, пролистнув его профиль, я чувствую, как скручивает живот. Она просто… исчезла. Андре удалил одну из моих любимых селфи с ним. Другие фотографии со мной остались, но та, где мы на пляже в Пальмовой роще в его день рождения? Бац.
Зачем я вообще смотрела? Я возвращаюсь к приложению с рецептом, но наш последний разговор эхом отдается в голове: «Дело не в любви. Мне просто нужно разобраться в себе, понять, кто я на самом деле».
Слова
