Новый год с детективом - Устинова Татьяна

– Мое ты счастье. Мы сейчас начнем все исправлять. Я закрою двери на все замки, задвину шторы. Ты немного полежишь в теплой ванне, потом я что-то вкусное приготовлю, чтобы не нужно было особенно жевать. Молочно-шоколадный кисель хочешь? Потом я тебе почитаю. Потом ты поспишь, а я у тебя полежу в ногах, чтобы не мешать разлечься как следует. Так мы точно друг друга не потеряем. И на работу я теперь не пойду. Пока ты совсем не поправишься.

– Хорошо, – серьезно сказал мальчик. – Давай закроемся и спрячемся. Ты только узнай, что с Рыжиком. Его не убил тот дядька?

Когда Антон уснул, Виктория сначала позвонила соседке и узнала, что Рыжик в порядке, лежит при мамке. Затем объяснила все своей редакторше. Та сразу вошла в положение:

– Конечно, сиди дома. Мне как раз надо доложить, что я половину людей отправила на дистанционку. Но учти, Вика, работать надо на полную катушку. Придумывай, как добывать материал, сама. И будь на связи. Скажу бухгалтерии, чтобы тебе раньше перевели зарплату, и еще немного добавим. Если что-то очень будет нужно для ребенка: лекарства, какие-то особые продукты, – тоже организуем.

На следующий день к Виктории пришел участковый. Сообщил, что получил рапорт от наряда, который приезжал по ее вызову. Взял показания у Петра Конокова, водителя машины. Тот сказал, что не хотел ударить ребенка. Он сам подвернулся. И вообще, он вроде даже котенка хотел только отбросить от колес, чтобы не связываться с кошатниками. Он уже задавил одного, так кошатники закидали всех заявлениями, требованиями уголовного дела.

– А вы будете писать заявление?

– Да, конечно. Он врет. Он прекрасно видел, что ребенок прикрыл собой котенка. Вменяемый человек всегда может остановить занесенную ногу. Он не сделал этого. Он был в ярости. Если у него с головой не в порядке, пусть это решает суд. Я считаю, преступление состоялось. И мой сын не погиб только по счастливой случайности. Врач все напишет.

– Это понятно, – почесал голову участковый. – Но сейчас такие проблемы, это дело нам вряд ли дадут завести.

– Извините, не могу сейчас тратить время на обсуждение ваших проблем. Давайте поступим так: я посоветуюсь со своим юристом, а потом мы свяжемся с вами. Спасибо, что зашли.

Сергей приехал в тот же день, все выслушал, уточнил подробности, прочитал выписку из больницы, взял телефон врача.

– А теперь послушай меня, Вика. Я изложу то, что сейчас в ваших интересах. И это не влипать в муторные разборки с откровенным дебилом и замороченными следователями и судами. Не добьемся мы ничего сейчас в бюрократическом ключе. Не буду тебя грузить, но ситуация чрезвычайная, следователи разгребают смерти, убийства и самоубийства на самоизоляции. И с этим проблемы – ни свидетелей, ни нормальных показаний. А если ты на удаленке, значит, ограничена в передвижениях, да и Антона не захочешь оставлять наверняка. Делаем так: я собираю весь материал. Буду готов в любой момент, чтобы продавливать возбуждение дела. А параллельно пообщаюсь с этим налетчиком на котят и детей. Объясню ему на пальцах, почему он поступил плохо, что из этого может вытечь, и, возможно, найдем какой-то идеальный вариант, к примеру, его переезд в другой район.

– Это было бы здорово. Антон не говорит, но он даже на балкон не хочет выходить, и я вижу, что он боится увидеть этого типа. Но с какой стати он согласится переехать?

– Эту стать я и поищу. Перелопатим сегодня его творческую биографию. Я уверен, что мы там найдем то, чего бы ему не захотелось рассказывать. Дальше дело техники. Или суд. Ему это не нужно в большей степени, чем тебе. Я объясню ему, что срок реален. К тому же есть наши соратники – кошатники.

На том они и порешили. Через неделю Сергей сообщил, что понимание с Коноковым достигнуто. Кольцов даже предложил ему свою помощь в поиске варианта обмена жилья. Постарается найти подальше от этого района. «Мне главное, чтобы там не было дурдома с бешеными кошками и сумасшедшими мамашами», – сказал ему благодарный Коноков.

Виктории стали звонить знакомые. Новости о происшествиях разлетаются быстро. И однажды к ним домой приехала Алла, приятельница Вики с ее прежней работы. Посидели, попили чаю с тортом. Когда Антон ушел в свою комнату, Алла сказала:

– Роман спрашивал про вас. Просил узнать, может, что-то надо.

– Скажи, что ничего. У нас все в порядке.

– А ты слышала, что у него случилось?

– Нет, конечно. Что?

– Сын у него погиб около полугода назад.

– Боже. Что произошло?

– Разбился на машине. Только между нами, парень был очень проблемный. Ему было четырнадцать лет, а он уже плотно сидел на наркотиках. Короче, взял машину отца под дозой и влупился в грузовик.

– Ужасно. Не говори Роману, что ты мне рассказала.

А еще через пару дней Роман позвонил Виктории сам. Спросил, как здоровье ребенка, нужны ли хорошие врачи и лекарства, есть ли у нее деньги. Услышав, что у них все в порядке, немного помолчал и вдруг произнес:

– Вика, ты не будешь против, если я захочу вас навестить? Тебе может показаться это нелепым, но я все чаще думаю о твоем… о нашем малыше. Я видел только его фото на твоем «Фейсбуке». Когда увидел, что он рыжий, меня просто в пот бросило. Гены, как ни крути. Только он еще и красивый в отличие от меня. Так что? Ты как-то испуганно затихла.

– Да. Я не хотела бы этого, Роман. По крайней мере, не сейчас. У нас сложный период. Да и у тебя…

– Я понял, что ты уже в курсе. Да, у меня большое горе. Жена просто убита, мы почти не разговариваем. И я вдруг остро понял, что из близких людей у меня только ты и Антон. И какая это страшная ошибка, что мы так плохо расстались и я не был рядом, когда мальчик рос… Я прошу о милости, о милосердии, если ты поняла. Немного тепла…

И Виктория сказала:

– Да. Хорошо. Можешь приехать, только ненадолго, пожалуйста.

Она отложила телефон и подумала, что это ошибка, ложно понятая порядочность, участие, которого ей вовсе не хочется проявлять. У такой встречи не может не быть последствий. Но отменить уже ничего было нельзя.

Роман приехал через два дня к вечеру. Вошел в квартиру, элегантный и очень демократичный в черных джинсах и водолазке, на печальном лице нежная улыбка, в темно-рыжих волосах красиво блестит новая седина. В одной руке фиолетовая роза для Вики, в другой красивая коробка с какой-то игрой для Антона. В прихожей спросил тихо:

– Ты подумала о том, как меня представить? Извини за любопытство, но мне важно знать, что ты говорила сыну все эти годы об отце. Как принято: был космонавтом и погиб?

– Держу в голове эту версию, – улыбнулась Виктория. – Но у меня очень необычный мальчик. У него врожденное чувство деликатности и почти взрослое стремление во всем разобраться самому. Так что он не задавал мне этого вопроса, а я сама ничего пока не объясняла. Это пока избыточная информация. Которая ничего не меняет.

– Интересный подход. Но из него придется искать выход, и я рад, что мы сможем сделать это вместе.

– Абсолютно неверный вывод, Роман, – резко ответила Виктория. – И не существует у нас никаких «вместе».

– Мама, – раздался из комнаты голосок Антона, – кто к нам пришел?

И они с Романом вошли в гостиную, ни о чем конкретном не договорившись.

Антон спрыгнул с дивана и подбежал к ним, разглядывая гостя любопытными зелеными глазами. «Как котенок», – подумала Вика, привычно любуясь сыном, и посмотрела на Романа с нескрываемой гордостью. А тот смотрел на ребенка серьезно и очень внимательно.

– Здравствуй, Антон, – протянул он ребенку руку, как взрослому мужчине. – Я Роман, друг твоей мамы. Давно мечтаю с тобой познакомиться. Давай для начала разберемся с этой сложной штуковиной. Мне сказали, это для самых умных и продвинутых детей. Если честно, мои старые мозги инструкцию не одолели.

– Ты так шутишь, Роман? – просиял мальчик улыбкой. – Давай разберемся.

Виктория несколько минут смотрела, как оживленно они раскладывают на диване и полу яркие детали игры. Ей страшно не хотелось пропустить ни одного слова из тех, которые произнесет Роман. Но ситуация становилась неестественной, и она легко сказала: