Отсюда не возвращаются - Тимофей Печёрин

Одним резким движением Славин открыл глаза. В течение нескольких минут он неподвижно лежал на кровати, слушая лишь тревожный стук собственного сердца. В предрассветной тишине этот стук казался особенно громким. В единственное окно комнаты заглядывал робкий, нарождающийся новый день…

«Ну и сон, — подумал Славин, постепенно приходя в себя, — лучше бы какой-нибудь Бормоглот приснился… или, что там сейчас в кино идет? Тогда бы я даже не испугался. А тут… тут я словно на себя посмотрел — со стороны. На всю свою жизнь, прошлую и будущую».

Надо сказать, что увиденное Славиным отнюдь его не порадовало. Но главное — просто отмахнуться от «какого-то сна» он не мог. Не тот это был сон, от которого можно было отмахнуться. Не нагромождение бессмыслицы; не бред, вроде того, что видят, а потом воплощают в своих шедеврах художники-наркоманы; и не дешевая мультяшно-киношная страшилка.

По сути, видение, посетившее в эту ночь Славина, было самым настоящим посланием, оформленным как… видеоролик. Именно видеоролик — воспроизведенный не на дисплее, не на экране, а в его, агента Славина, сознании. И смысл, вложенный в этот ролик-послание был далеко не скрытым; таким что Славин смог понять его с ходу.

Твоя жизнь — бессмысленная суета.

Жив ты или мертв — для других не имеет значения.

На Земле невозможно жить иначе.

Один из коллег Славина в подобных случаях с ехидной усмешкой вопрошал: «нечем крыть?» И вопрос этот всегда был риторическим…

Тут один из лучших сотрудников Управления окончательно пришел в себя… и его осенило. Он вспомнил Василия Кучеренко, его состояние; вспомнил безыскусные рисунки, в которых несчастный техник пытался отразить свои кошмары… Вернее сказать — кошмар. Единственный кошмар, что с небольшими вариациями повторялся каждую ночь. Каждую ночь его пребывания на Лоране.

Славину не понадобилось ни особых умственных усилий, ни много времени, чтобы увязать между собой Лорану, кошмар Кучеренко и собственные грезы, посетившие его в первую же ночь на этой планете. «Психотропное воздействие, — прошептал спецагент, вспоминая собственную версию незавидного состояния Кучеренко, — воздействие… на меня. Значит, теперь вы за меня взялись».

Наработанный годами инстинкт не подвел одного из лучших сотрудников Управления. Секунда — и вытянутая рука ухватила скорчер, оставленный им совсем недалеко от кровати. В течение следующей минуты Славину хотелось с оружием в руках выскочить из номера и палить. Палить по коварным лоранцам, пока не кончится заряд. Его остановили только благоразумие… а также банальная стыдливость. Каким бы ни был его гнев, появиться перед посторонними людьми в исподнем Славин не мог. Просто не мог — воспитание не позволяло.

Вздохнув и немного охладив свой пыл, спецагент худо-бедно нацепил на себя верхнюю одежду, и только после этого покинул номер. Устраивать беспорядочную стрельбу он уже не собирался. Но и спускать дело на тормозах был не намерен. И потому верный скорчер сопровождал его по пути в вестибюль.

Нуморан нашелся на прежнем месте — за стойкой. Он был занят чтением какой-то газеты — большого, многократно сложенного листа бумаги, испещренного мелкими буковками. Когда-то и на Земле газеты выглядели подобным образом. Пока не были окончательно вытеснены электронными изданиям и компактными устройствами для чтения.

«Интересно, — невзначай подумал Славин, глядя на хозяина гостиницы, — неужели он обходится без сна?.. Или у него есть сменщик?».

— Значит так, — рявкнул спецагент вслух, отбрасывая посторонние мысли и наводя на Нуморана скорчер. Он не собирался стрелять, но рассчитывал припугнуть.

— Что-то хотел? — флегматично осведомился хозяин гостиницы, не отрываясь от чтения. Словно перед ним стоял не вооруженный человек, а шаловливый ребенок.

— Хотел, — это убийственное, почти издевательское спокойствие вызвало у Славина новую вспышку гнева.

Он подошел к стойке вплотную и прислонил ствол скорчера к голове Нуморана. Тот нехотя отложил газету и уставился на землянина с легкой укоризной.

— Хотел, — повторил Славин, — хотел… спросить. Зачем вы это делаете?

— Кто — «вы»? — не понял Нуморан, — здесь кроме тебя и меня…

— Вы — все. Вся ваша гребанная раса! — злобно перебил спецагент, — вся ваша гребанная планета! Зачем вы меня мучаете?

— Сны? Кошмары? — коротко и с ноткой сочувствия молвил хозяин гостиницы.

Славин кивнул, а Нуморан пояснил:

— Тогда ты сам виноват, дорогой гость. Никто тебя не мучает… кроме тебя самого.

— Только не надо этой софистики… или схоластики? — землянин осекся, — еще скажи, что я все это видел… и на Земле.

— Напротив, — вздохнул Нуморан, — и ты не один такой… насколько я слышал. Что-то с вашим братом происходит, когда к нам прилетаете… Какая-то несовместимость, что ли? Я не специалист, и вообще… эта тема сложная. Наверное, различия между нашими… расами не только внешние.

— И что? — спросил Славин, не особенно рассчитывая на полезный для себя ответ. Как оказалось — напрасно.

— Ясно что, — ответил лоранец, — здесь только один выход — сходить в Храм. Сходи… там помогут.

— Храм? — переспросил спецагент. И вспомнил купола и кресты на церквях в родной Москве; лики святых и служителей в рясах. Храм…

Храм Матери, — уточнил Нуморан, — есть в каждом поселении, включая наш город. Понимаю, вы, земляне, наверняка верите… во что-то другое. Но это не важно. Наша вера… открыта для всех.

Глава третья

Разумеется Славин и не думал спозаранку идти в местный храм — даром, что вход туда был открыт круглосуточно. Не собирался он приобщаться к местной вере и позднее. Вообще не собирался, если говорить начистоту. И все же разговор с Нумораном несколько охладил его разоблачительский пыл. Славин даже допустил мысль, что местные жители, будучи и впрямь мирными и гостеприимными, вовсе не причастны к исчезновению землян.

Тем более что по большому счету, все подозрения в адрес лоранцев были на совести земных журналистов, а также работников силовых ведомств. В головах и тех и других накрепко засел упоминавшийся уже стереотип. Согласно которому в любом происшествии хоть кто-то, но виноват. И этот «кто-то» непременно является разумным существом. Как заявил на какой-то пресс-конференции директор УГБ, «если есть преступление, значит есть и преступник».

Еще можно вспомнить весьма показательную историю с мелким астероидом, уничтожившим поселок землян на Марсе. Тогда выдвигались самые разнообразные версии — от теракта до начала инопланетного вторжения. Причем, в роли авторов этих версий выступали не только «акулы пера», но и весьма солидные, серьезные люди — военные, сотрудники УГБ и даже некоторые ученые.

Когда же обстановка вокруг уничтоженного поселка более-менее прояснилась, из Управления сделали «крайних» — сочтя тот случай величайшим позором в истории этого ведомства. Себе в оправдание работники Глобальной Безопасности могли ответить лишь одно: что предпочли преувеличить опасность, а не преуменьшить ее. А последнее, с их точки зрения, все-таки хуже.

Что касается Славина, то он, будучи одним из лучших сотрудников Управления, считал для себя недопустимым любой промах — хоть с «плюсом», хоть с «минусом». Другими словами, он по-прежнему был готов распутать это дело… но держаться за версию, казавшуюся все более сомнительной, не собирался.

Теперь Славин подозревал… саму планету, вернее, специфику здешних условий. К которым успели приспособиться аборигены — в отличие от землян, равно как и других пришельцев. Которым от этой специфики пришлось несладко — с непривычки, и просто в силу своей чужеродности для этой планеты.

Славину вспомнилась старинная фантастическая книжка, читанная им в школьные годы. В этой книжке на Землю напали инопланетяне, и, будучи более развитым, легко смогли ее захватить. После чего… вымерли от местных болезней, к которым у всего живого на Земле имелся врожденный иммунитет.

Отрабатывать эту версию Славин решил, что называется, «на свежую голову». И потому, после разговора с хозяином гостиницы, он присмирел, опустил свой скорчер и тихо возвратился в номер. Там он проспал еще несколько часов — глухо и без сновидений.

Проснувшись, умывшись и одевшись, землянин вручил Нуморану ключ от номера, а сам спешно направился за пределы городка. Там он связался с «Немезисом» и потребовал прислать ему побольше продовольствия. Именно «потребовал», а не попросил — в соответствии с приказом высшего командования ВВКС. Согласно этому приказу, от группировки ВВКС в системе Антареса требовалось «оказание всемерной поддержки специальному агенту УГБ». И наверняка эта «всемерная поддержка» включала в себя, в том числе, и снабжение провиантом.