Судный день - Тамоников Александр

– Хотите сказать, что, если арабы инициируют новую войну, оценивая ее результаты, мир будет оценивать реальные возможности СССР?

– Молодец, Старцев, уловил самую суть, – Лазарев откинулся на спинку кресла. Вводная часть закончилась, разговор подошел к главной теме. – Только не «если», а «когда».

– Да, конечно. Очередной виток эскалации неизбежен, разногласия между этими странами никуда не делись, поэтому новое столкновение – лишь вопрос времени.

– И время это наступило, Николай Викторович.

– Вот как? Новые данные разведки?

– Отчасти.

– И эти данные касаются непосредственно меня?

– Тебя и твоей группы. Вчера меня вызвали в Управление. Я полагал, что предстоит встреча с начальником ПГУ (Первого главного управления), но товарищ Мортин, хоть и присутствовал на встрече, играл второстепенную роль. Догадываешься, кто искал встречи со мной вместо него?

– Председатель?

– Да. Товарищ Андропов, Председатель Комитета государственной безопасности СССР, пожелал личной встречи. Был там и кое-кто еще.

– Неужели сам Леонид Ильич?

– Нет, до этого, к счастью, не дошло. На встрече присутствовал чрезвычайный и полномочный посол в Египте Владимир Михайлович Виноградов. Но если нам, – Лазарев выдержал короткую паузу, – точнее, вам не удастся взять ситуацию под контроль, на ковре у Генерального окажемся мы все.

– Настолько все серьезно?

– Суди сам, – Лазарев в очередной раз закурил и пересказал Старцеву содержание разговора «в верхах».

Полномочный посол прибыл в СССР накануне вечером, чрезвычайные обстоятельства заставили планировать поездку в спешке. О своем визите предупредить кого-либо Виноградов не успел, поэтому его приезд оказался полной неожиданностью как для Председателя КГБ, так и для Генерального секретаря. На встрече с Леонидом Ильичом Виноградов буквально настоял, заявив, что информацию, которую он привез, может сообщить вторым лицам только с личного разрешения товарища Брежнева.

После непродолжительных переговоров Леонид Ильич заявил, что сможет выкроить десять минут в плотном графике, но встречу придется провести буквально на ходу. В назначенный срок Виноградов и Андропов явились на Кутузовский, в личную квартиру Леонида Ильича, а уже через десять минут на телефон генерал-майора Лазарева поступил звонок с приказом срочно прибыть в кабинет товарища Андропова.

Из Каира посол привез дурные вести. Служба общей разведки получила сведения об утечке информации, касающейся военных действий, планируемых правителями Египта и Сирии против Израиля. Сведения смутные и расплывчатые, но руководитель Службы египетской разведки все же отправился с ними к президенту Садату. Тот выслушал сообщение и пришел в ярость: как такое возможно? У него под носом крадут сверхсекретную информацию, а Служба разведки обладает лишь отрывочными данными, по которым невозможно понять ни то, что именно удалось узнать агентам израильской разведки, ни то, кто именно пытается всадить нож в спину президента. Да что там президента – всей страны!

Примерно в таком духе, как всегда, не вдаваясь в подробности, зацепившись за одну только фразу, Анвар Садат распалялся больше часа, бушевал так, что воздух вокруг него накалился. А потом вдруг успокоился и велел начальнику разведки убираться прочь. «Твое упущение – ты и расхлебывай. Если что-то пройдет не так, я буду знать, кого обвинять». И все, на этом для Садата инцидент оказался исчерпан. По счастливой случайности, при разговоре, если можно назвать гневные тирады правителя разговором, присутствовал главный маршал авиации Хосни Мубарак. В отличие от президента, склонного к вспышкам гнева и эксцентричным решениям, Мубарак не мог себе позволить проигнорировать новость.

Он выждал время и связался с начальником Службы общей разведки, чтобы прояснить ситуацию. Выяснить удалось следующее: в штабе командования армии некто тайно снял копии с главного плана предстоящего наступления, с предварительной датой, с расстановкой сил и со всеми возможными подробностями. Получилось ли у него вынести копии или они все еще находились на территории штаба, выяснить не удалось, как не удалось понять, кто источник утечки информации. То, что для этого египетская разведка не имела должного опыта и ресурсов, Хосни Мубарак понимал, как никто другой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не так давно в роли начальника Академии воздушных сил он проводил перестройку всего учебного процесса, чтобы вывести результативность обучения на приемлемый уровень. Начинать пришлось практически с нуля, сил и средств потратили неимоверное количество, и все равно навыки летчиков оставляли желать лучшего. Сам он получил образование в СССР и по праву считался в своей стране летчиком-асом. Поэтому и был назначен на это место президентом Насером. Но мог ли он назвать хоть одного подготовленного академией летчика асом? Лет через пять – возможно, но не сейчас.

Примерно в таком же положении находилась и Служба разведки. Образованная меньше двадцати лет назад практически на пустом месте стараниями Гамаля Абдель Насера, она решала вопросы как внешней, так и внутренней безопасности и никак не могла сравниться с такими мастодонтами, как ЦРУ, получившим в свое распоряжение лучших служащих федеральных служб и оттачивающих мастерство с 1947 года, или МОССАДом, израильской разведкой, берущей начало из далекого 1929 года, когда службы разведки еще не были реорганизованы и разделены на британский манер по отдельным направлениям.

Служба общей разведки Египта не шла ни в какое сравнение с органами государственной безопасности СССР. Ныне действующий Комитет государственной безопасности хоть и был образован в тот же год, что и египетская разведка, но за его плечами были десятилетия серьезной работы в разных структурах. По факту в Госбезопасность попали лучшие из лучших всех прежних служб, начиная с ОГПУ, НКГБ и заканчивая Министерством государственной безопасности.

Вот почему, поняв всю серьезность произошедшей утечки, Хосни Мубарак принял решение просить помощи у советской разведки. В обход президента, разумеется. Наделенный особыми полномочиями, он тайно встретился с чрезвычайным и полномочным послом СССР и передал свою просьбу. Беседа с послом длилась больше часа, после чего тот спешно вылетел в Москву.

– Вот такая ситуация, – подытожил свой рассказ генерал-майор Лазарев.

– Раз я здесь, следовательно, Генеральный секретарь воспринял затруднения союзников с пониманием, – Старцев тщательно подбирал слова, потому как генерал до сих пор не сказал, в чем, собственно, будет заключаться работа спецотдела нелегальной разведки.

– «С пониманием» – слишком громко сказано, – впервые с начала беседы Лазарев от души рассмеялся. – Жаль, не довелось лицезреть эту сцену лично. Пересказывая слова Генерального секретаря, Юрий Владимирович был крайне корректен, но даже его цензура не смогла полностью сгладить те резкости, которые сыпались в адрес досточтимого президента Садата. Не стану утомлять тебя подробностями, общий лейтмотив звучал примерно так: мы предоставили Садату все, что необходимо для победы, а он в очередной раз умудрился проиграть, даже не начав войну.

– Проиграть? Так стоит вопрос?

– Да, Николай Викторович, боюсь, именно так. Военные аналитики успели проработать вопрос и сошлись во мнении, что успех операции может обеспечить только элемент внезапности. Если египетская армия лишится этого – исход кампании предрешен. Израиль возьмет верх, а это значит, что Соединенные Штаты получат возможность расширить зону своего влияния на Ближнем Востоке. Мы не можем допустить подобного исхода, поэтому ты и твоя спецгруппа получает новое задание: вычислить того, кто завладел копиями плана наступления, изъять их и уничтожить. Помимо этого, группа должна предотвратить встречу арабского шпиона с агентами МОССАДа. Мы не знаем, что он может передать на словах, так что даже без пакета документов он слишком опасен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Устранить?

– Нет. Ни в коем случае! Только предотвратить встречу. В идеале ни Садат, ни агенты израильской разведки, ни сам завербованный шпион не должны понять, что у Советского Союза в этом деле есть свой интерес.