Роковой вояж. Футурологическая байка - Владимир Янсюкевич

– Успокойтесь. Вам вкалывают суперантисмертин. Для вашей же пользы.

«Ага, всё-таки они изобрели эликсир бессмертия! Круто!»

– Инъекции необходимы для поддержания на приемлемом уровне жизнедеятельности вашего организма, – продолжала госпожа координатор. – Он должен адаптироваться к новому для него ритму времени. Тесты показывают, что если не делать этого, через месяц ваша жизнь угаснет.

– Я умру?

– Да, умрёте. От дряхлости.

«Если она говорит правду, значит, у них нет задачи сжить меня со света. Это немного успокаивает. Хотя жить вот так – нет никакого смысла».

Её слова подтвердились резкими изменениями в моём самочувствии. После очередной порции суперантисмертина, я как будто родился заново. Я почувствовал себя одиноким деревцем в пустыне, которое кто-то догадался обильно полить. Мышцы налились соком бодрости, мысль о самоубийстве отошла на второй план, а в известной области заиграли гормоны.

Ли Цзы была вся в красном с покроем того же фасона и выглядела по-женски притягательно. Я загляделся на неё, и потому мой рот выговорил самопроизвольно:

– Простите, вы замужем?

Из её реакции я вывел, что она не поняла смысла моего вопроса. Она свела глаза к переносице и застыла, как на картинке. А я заёрзал на стуле. Тошнота одолевала.

– Что с вами? – спросила она и, как мне показалось, с некоторым участием.

– Я хочу есть.

– Суперантисмертин одновременно является и питательным средством. Но если вы чувствуете голод…

Тут же в её руках оказались несколько тюбиков с едой. Госпожа координатор поочерёдно выдавливала из них нечто в мой рот. И мне, как младенцу, приходилось только разевать его и глотать. Кормёжка дефективных бакланов. Вкус первого тюбика напомнил мне грибной суп со сметанным соусом. И хотя я к грибам равнодушен, проглотил с большим удовольствием. Пастообразное вещество второго тюбика походило на вкус бараньих котлет. А третьего – моего любимого какао. Взбодрённый необычным обедом, я окончательно пришёл в себя. И в моём посвежевшем мозгу неожиданно возник насущный вопрос: «Интересно, а как тут у них с туалетом?»

Но госпожа координатор словно читала мысли.

– Все наши питательные вещества полностью усваиваются организмом и потому являются безотходными. – И тут же продолжила допрос: – Какова цель вашего прибытия на Землю?

«Опять двадцать пять!»

– Я разве не сказал, что вернулся домой?

– Где ваш дом?

– Вам нужен точный адрес? Пожалуйста: Мичуринский проспект, дом 32. Если он, конечно, сохранился. В чём я сомневаюсь. Мы сейчас где находимся? В Китае? А я живу в России, в Москве…

– Мы находимся в Империи.

– Ну, это понятно. А территориально где? В Европе? В Азии? Может, в Америке? В какой мы стране?

– Стран, которые вы назвали, в Империи не существует. Есть острова-гиганты глобальной Империи и Антарктида.

– Про Антарктиду я понял. Теперь там новый Биробиджан, то бишь, Еврейская автономия. Но говорю сразу: туда не поеду. Лучше удавите. И не потому, что я не еврей. А потому что не пингвин.

При одной мысли об Антарктиде меня бросило в дрожь. Озноб распространился по телу с неимоверной быстротой. Началась головная боль. Пару раз, помню, меня стошнило. Потом я почувствовал изнуряющий жар. Всё поплыло передо мной. Лучи из иллюминаторов задвигались, как прожектора в цирке. Госпожа координатор заплясала перед глазами, как гимнастка на батуте. И через какое-то время, абсолютно обессилевший, перепачканный собственной блевотиной, я потерял сознание…

…Когда я очнулся, госпожа координатор уже была вся в синем. Как же долго я находился в бессознательном состоянии, если она успела переодеться? И где у них тут гардероб, непонятно… Я осмотрелся. От блевотины на моём костюме не осталось и следа, и он благоухал свежестью. Неужели, пока я был в отключке, меня сдавали в химчистку? И от накопившейся во мне жидкости меня тоже каким-то образом освободили. Я чувствовал себя не скажу, чтобы комфортно, но облегчённо.

Госпожа координатор снова, как и в первый раз, представилась агентом имперской разведки и сказала, что её зовут Ли Цзы. Это уже перебор. Я же не сумасшедший. И с памятью у меня пока всё в порядке. Я так думаю.

И вдруг госпожа координатор тянет руку под столик, достаёт что-то и показывает мне.

– Что это?

Я обалдел. У неё в руках была обезьянка моей дочери.

– Откуда это… у вас?

– Она лежала в кармане вашего комбинезона. Это какой-то знак? Что она означает?

«Что за бред! Что она может означать? Просто игрушка»

Но я не мог ей ответить сразу… Мне нужно было время… При виде обезьянки, чудом оказавшейся в моём кармане, я… Ну, вы понимаете… Горло как обручем стянуло. И я давился… давился безобразно постыдным комком, перекрывшим мне горло, пытаясь затолкать его обратно… Нет, не хочу, чтобы она видела меня настолько слабым. С большим трудом мне удалось взять себя в руки.

– Это обезьянка из далёкого прошлого… игрушка моей… дочери…

Госпожа координатор приблизилась ко мне и молча, замедленным движением руки, сунула обезьянку в мой карман. С минуту она стояла близко ко мне, почти вплотную. И мне вдруг захотелось – вот уж чего в себе не замечал! – чтобы она меня пожалела. Не как агент, конечно, а по-человечески пожалела, как это умеют только женщины. Дотронулась бы до меня рукой или так же, когда поила водой, сжала бы своими ногами мои колени… Пауза была весьма рискованной. И для меня, и для неё. Ведь за нами наверняка следили. Или шла запись, всё равно. Не знаю, как у них тут теперь делается… И, кажется, госпожа Ли Цзы, это почувствовала. И моё желание тепла, и то, что она рада бы, но ей подобное непозволительно. Я не уверен, но кто знает, что творится в душе женщины… Она вдруг быстро отошла в сторону и спросила:

– Успокойтесь. Всё хорошо?

Я утвердительно мотнул головой.

Она снова напустила на себя агентурную суровость и, судя по её виду, была настроена весьма решительно. Значит, мне показалось. Желаемое выдал за действительное. И что я себе вообразил! Она всё-таки не женщина, а кусок гранита в женском обличии. Склонившись над круглым столиком, госпожа координатор принялась меня гипнотизировать. Её руки легли локтями на столешницу, конечные фаланги пальцев она подобрала на манер кошки, выпустившей когти и готовой процарапать матовую поверхность, а глаза, сверкающие голубым огнём, с прорицательским пафосом сфинкса впились в меня и, казалось, пронзили мой мозг до самого затылка.

Но с некоторых пор на меня такие штуки не действуют. Всякое успел повидать. И там, где мозги в цене, и там, где их вообще нет. И на космических трассах, и в созвездии Волосы Вероники… Земным существам такое и не снилось. Чего только ни проделывали со мной в этом космическом дурдоме. Я стал, как губка. Меня сжимают, а я потом распрямляюсь. Меня растягивают, а я снова возвращаюсь в свои пределы. Из меня лепят пирожок, а я как был бубликом, так им и остаюсь. Придумайте что-нибудь пооригинальней, мадам. Если бы она посмотрела на меня, как женщина, сочувствующая моему горю, я, может быть, и раскололся. Ну, в смысле, доверился бы ей полностью. Потому что, собственно, раскалываться мне было не в чем. В шпионском смысле я был невинен, как белая овечка.

– Спрашиваю ещё раз, – заклинала она, растягивая слова, как натягивают тетиву, чтобы выпустить стрелу в заданном направлении, – кто с Диадемы послал вас на Землю и с какой целью?

Я звучно выдохнул и коротко рассмеялся. Мне это порядком надоело. Видела бы она диадемцев! Но как бы то ни было, мне не верят. И это их проблемы. Делайте со мной, что хотите, а я всё сказал. Я уже окончательно очухался и стал по-прежнему довольно трезво соображать. И в ответ мне просто хотелось послать госпожу координатора вместе со всей её дознавательской конторой куда подальше. Они, видите ли, вообразили, будто я галактический шпион. Ну, и воображайте себе на здоровье. И я решил поставить точку в навязанной мне комедии.

– Да кому вы нужны на Диадеме! И то, что вы меня принимаете за шпиона, смешно, в самом деле! Уж не знаю, какие у вас там тёрки с диадемцами, но это чистейшее недоразумение!

Наконец, госпожа координатор одумалась.

– Если это недоразумение, как вы говорите, у вас есть возможность оправдаться. Опишите ваше путешествие с того момента, как вы покинули Землю, и до того, как на неё вернулись. Расскажите во всех подробностях. Мы вас не торопим. Просто сидите и рассказывайте. И эту запись мы предоставим Высшему Имперскому Суду (ВИС).

Сказав это, она исчезла.

Ну что ж, по крайней мере, по-деловому. И мне будет небезынтересно последовательно описать свои космические приключения, чтобы хоть в какой-то степени осознать, что со мной произошло. Итак, приступим к отчёту о своей командировке и вынужденному путешествию в пространстве и во времени, благодаря моей злополучной звезде…