Дракон поневоле (СИ) - Надежда Цыбанова

ГЛΑВА 6. Бранка. Сообразим на троих

Есть, кому пиво в голову ударяет, а мне прежде всего по–маленькому начинает хотеться. У Тимона в глазах при слове «золото» искорок прибавилось, и стало ясно, что тепеpь уже никуда не денется. И что могу на пару минуток его оставить – до ветру сбегать. Быстро-быстро так. Чтоб, в случае чего, успеть догнать этого суженого-ряженого.

   Ну, сбегала. Выхожу из нужника, а возле дверей аж трое стоят, ухмыляются. Нехорошо так ухмыляются,и видно, что ңе простые крестьяне, а с большой дороги нуждающиеся граждане. Вон у одного за поясом топор, а у другого – кривой тесак. Третий же, в сапогах, а из голенищ по рукоять ножи торчат. Видать, сильно нуждаются.

   – Девк, а девк, - говорит один, видимо, главный, – а правда, что тебе мужики голые по нутру?

   – Так мы разденемся, - вторит ему другой, - только и ты с нами за кумпанию давай.

   – Куда грабки тянешь, эй, чахлик махнючий, – рявкнула я. - А ну отошли, пока руки-ноги целы!

   А сама по сторонам огляделась. Папенька завсегда говорил : если противник превосходит твое войско пo численности, смотри, куда отступать. Используй рельеф местности. И подручные средства.

   Подручных средств поблизости не оказалось, рельеф был ровный до унылости, а один в поле не воин,так что оставалось только удирать. Но, видимо, пиво решило иначе,и с первого же рывка ноги слегка запнулись одна о другую. Я рухнула на руки еще одного мужика, который успел зайти с тыла. Он обрадовался и тут же проверил мою грудь. Да, я знаю, что небогато, но и то, что есть, не для него росло. Лягнула наугад, попала по голени. Но эти трое только захохотали.

   – Да ты не рыпайся больно-то, - сказал первый. - Пошли с нами, не обидим. Был у тя один голый мужик, а теперь, ишь ты глядишь ты – сразу трое!

   – Пустите, - заверещала я, – а не то хуже будет!

   На пороге трактира возникла полуголая фигура в спадающих штанах. Задумчиво затянув тесемки портов и почесав щетинистый подбородок, фигура подошла поближе и вздохнула:

   – Отстаньте от моей жены, э…

   – Чупаки нехлюйные, - подсказала я.

   – Во-во, они самые, - с умным видом кивнул Тимoн.

   – Было ваше, стало наше, - противно заржал тот, который уже успел пощупать мою грудь и теперь проверял, как там зад. - Ничо девка, справная, сойдёт на пару раз. Потом, что останется, получишь!

   Ни пары раз, ни даже одного у меня в планах не было с этими мужиками,и вообще, это ещё заслужить надо, мои прелести щупать. Я снова лягнулась и крикнула:

   – Тимон, ну что ты стоишь?! Выручай, а то тебе золота не видать!

   Мужики тоже, видимо, хотели золота, потому что неуверенно переглянулись, даже перестали противно ржать. Тимон вдруг просиял, развернулся и… бросился обратно в общий зал.

   – Что? Куда? – опешила я, а мужики опешивать не стали, а потащили меня прочь.

   Я так думаю,тащили бы недолго, до придорожных кустов. Но тут нас настигло мщение в лице рыжего с прекрасными бирюзовыми глазами, который бежал, уже невзирая на спадающие порты,и размахивал над головой моей лопатой. Вот же махнюк, не мог догадаться чей-нибудь меч спереть, подумала я, прежде чем меня отшвырнули в сторону.

   – Тут пока полежи, - велел мужик, который меня тащил.

   И потащил из-за пояса тесак. Не такой уж и кривой , если подумать.

   Всё-таки трое на oдного – много. Зато двое на троих – уже лучше! Рассудив так, я вцепилась в ногу мужика с тесаком,и он шлёпнулся на землю. Но еще двое деловито запыхтели, хватая Тимона за руки. И уже спустя пару секунд я, размазывая слёзы, смотрела, как мой фальшивый муж умирает под бандитским топором.

   – Тимооооон, - взвыла я, видя, как угасают золотые искры в бирюзовых глазах.

   А меня с хохотом потащили на обочину, по пути задирая платье. Тут я, признаться, поддалась панике и истерике, забыла всё, что наказывал папенька и просто брыкалась и орала. Разбойники швырнули меня в пыльную траву лицом вниз,и кто-то навалилcя сверху…

   И всё. Навалился – и замер. Я заподозрила неладное. Меня еще никогда не насиловали, но я подозревала , что процесс должен идти как-то не так.

   Затем тяжесть с меня вдруг исчезла, а платье потянули вниз.

   – А ты ничего, красивая, - сказал задумчиво рыжий и протянул мне невесть откуда взятый носовой платок. – Только чумазая.

   Он сидел возле меня, почесывая переносицу. На шее стремительно заживал недавний рубец, оставленный топором. В траве лежали три разбойника,и мне не хотелось проверять – живые или мертвые.

   Я обхватила Тимона за шею и зарыдала ему в плечо. Но стоило ему обнять меня в ответ, как я гневно ударила его кулаком в голую спину и выкрикнула:

   – Как ты мог? Как посмел? Почему сразу не пришел на помощь? Зачем полез? Ещё и помер без разрешения! Ты… ты…

   Ругательства вперемешку со сбивчивыми обвинениями и горькими слезами так и лезли из меня, а этот разгильдяй только сидел и поглаживал по спине, словно я его хвалила. И только потом сказал:

   — Ну ты бы сразу крикнула, что наше золото воруют – я бы быстрее прибежал.– Мне срочно надо горло промочить, - заявил рыжий махнюк, совершенно бессовестный и от того более наглый.

   Нам в корчме, как ни странно, удивились. Судя по раздраженным взглядам, за упокой души наивных путников тут уже оплатили и выпили. И собирались продолжить это угодное Праматери дело.

   – Не кручиньтесь, – с наглoй улыбкой-ухмылкой успокоил их Тимон, - там как раз три трупа подоспели. А три – это лучше, чем два, - и для тех, кто счету не обучен, еще и на пальцах показал. Зал одобрительно загудел. - И мне кружечку плесните, да пены поменьше чтoб было. Надо уважить безвременно усопших.

   Мы устроились за тем же самым столом.

   – Сколько можно за воротник закладывать? - тихо прошипела я.

   С такими речами можно вылететь