Авадон - Антон Фарб

Вблизи Альбина Петерсен оказалась далеко не красавицей, несмотря на гриву роскошных платиновых волос. Бледное, одутловатое личико с безвольным ртом и скошенным подбородком. Водянистые глаза чуть косили к переносице.

- Кто вы? - Голос у нее был на удивление сильный: низкий и грудной, как у джазовой певицы.

- Я - Лимек, - повторил сыщик, не отводя взгляда от ее лица. - Я бы хотел выразить...

- Спасибо, - перебила Альбина. - Я слышала. Кто вы такой?

Сперва Лимек хотел представиться куратором Петерсена из Главного Управления, но, увидев на похоронах Ленца, передумал. Пришлось сымпровизировать:

- Я от профессора Фоста из Алхимической лаборатории.

Лицо Альбины расслабилось.

- Вот как? Что ж, господин Римек, в таком случае, можете проводить меня домой.

Она направилась к лимузину слишком резко: Лимек не успел обернуться, и взгляд его упал в Бездну.

Бесконечное, не поддающееся никакому осмыслению и осознанию Ничто, на краю которого существовал город Авадон, было сегодня розовато-лилового цвета и изредка озарялось желтыми сполохами. Особая, пульсирующая тишина окутала Лимека, и если бы не холодные поцелуи дождя на его лице и стук крови в висках, он мог бы весь, без остатка раствориться в этом розово-лиловом ничто... Ветер забрался под расстегнутое пальто Лимека, по спине пробежала дрожь, и сыщик, стряхнув оцепенение, сказал в пустоту:

- Моя фамилия Лимек, госпожа Петерсен, - а потом обернулся и поспешил вслед за Альбиной, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег.

Несмотря на то, что погода с каждой минутой становилась все омерзительнее, Альбина отпустила лимузин и решила пройтись до дома пешком. Лимек взял у водителя зонтик и поднял его над головой Альбины; она этого даже не заметила.

- Вы любите гулять по Набережной, господин Линек?

- Лимек. Признаться, не очень...

- А я люблю, - сказала дочь инженера, и Лимек подозрительно на нее покосился. Три года, проведенные в Азилуме, не прошли даром для Альбины Петерсен.

Конечно, Набережная была одной из самых красивых улиц Авадона - еще во времена Беаты Благословенной последний край города украсили гранитная балюстрада с резными пилястрами, фонарные столбы изысканного чугунного литья и разноцветная узорчатая брусчатка. В то же время, Набережная всегда оставалась безлюдной и пустынной - потому что ею заканчивался город Авадон...

- Здесь так тихо, - Альбина провела рукой по мокрому парапету и бесстрашно заглянула в Бездну.

Словно в ответ, из Бездны раздался рокот грома, после - странное гудение и звук, больше всего похожий рыдания. Лимека передернуло, а Альбина, как ни в чем не бывало, спросила:

- Так вы алхимик?

- Нет, ну что вы... Я просто клерк. Я занимаюсь делопроизводством профессора Фоста. После того, как он... э... исчез, мне поручили разобраться в его лабораторных журналах.

- Фост исчез? - Впервые в голосе Альбины прозвучал настоящий интерес к беседе.

- Ну да, разве вы не знали? Об этом было во всех газетах... - Лимек растерянно пожал плечами, продолжая разыгрывать безобидного простофилю. - Я не в курсе расследования, меня интересуют только бумаги профессора. А он тесно сотрудничал с вашим отцом... Покойным, - добавил Лимек, просто чтобы посмотреть, как она отреагирует.

Особой скорби на лице Альбины не отразилось.

- Вам следует обратиться в Политехникум. Если папа и вел переписку с Фостом, то не из дома. Он вообще не любил работать дома.

- Конечно, я так и поступлю, спасибо за совет. Но все-таки... Ведь профессора и вашего отца связывала давняя дружба. Может быть, какие-то старые дневники, рабочие тетради, чертежи... Что-то же инженер забирал домой, правда?

- Давняя дружба? - переспросила Альбина с удивлением.

- Ну, - смутился Лимек, - Разве ваша матушка не была секретаршей профессора?

Упоминание о матери было ошибкой - Альбина замкнулась, и ее мягкое лицо сразу посуровело.

- Вы хотите осмотреть кабинет моего отца? - холодно спросила она.

- Право, не знаю, уместно ли, но... да, это бы очень помогло мне в работе.

- Прекрасно. У вас будет такая возможность.

Больше она не произнесла ни слова.

По Набережной они дошли до улицы Сарториуса и, миновав мрачно-помпезную высотку Прокуратуры и колоннаду ресторана "Маджестик", направились дальше - к ажурной спирали башни и бетонной коробке наблюдательного бункера со всеми ее антеннами, перископами, телескопами и кронштейнами для спуска батискафов и радиозондов.

На миг Лимек почувствовал дурноту: сегодня ночью он видел это место во сне - здесь, в бетонном бункере, работала Камилла, и семь лет назад он каждый день забирал ее с дежурства... Но Альбина свернула на Терапевтический бульвар, и буквально через пару минут они вышли к роскошному, хотя и неухоженному особняку в викторианском стиле. Стены дома, некогда желтые, покрывали слой копоти и густые заросли дикого плюща.

- Прошу, - сказала Альбина. - Это дом инженера Петерсена.

9

Лимек стоял в растерянности посреди прихожей, не зная, куда деть мокрый зонтик и шляпу.

- Выпьете что-нибудь?

- Спасибо, это было бы очень кстати, - пробормотал Лимек. - Стаканчик глинтвейна, если можно.

Альбина стряхнула с себя шубейку и приняла из рук Лимека зонт.

- Глинтвейна не обещаю. По-моему, вино закончилось. Может быть, что-нибудь покрепче?

- Тогда на ваш вкус.

Траурное платье дочери инженера оказалось не таким уж и траурным: во-первых, не черным, а искристо-фиолетовым ("электрик", вспомнил сыщик название цвета), а во-вторых, у него не было рукавов - зато был вырез на спине до самой поясницы. Для похорон отца Альбина Петерсен не нашла в гардеробе ничего более подходящего, чем коктейльное платье.

Лимек снял пальто и тут же пожалел об этом: в прихожей, а особенно в гостиной стояла стужа, и тянуло сыростью от давно не топленного камина. В воздухе стоял странный аптечный запах.

- У папы где-то был неплохой коньяк, - сообщила Альбина, звеня бутылками в баре. - Он им лечился от пониженного давления.

- Вот как?

- О, у папочки был целый букет мелких заболеваний, - с неожиданным сарказмом заявила Альбина. - Близорукость, гайморит, фарингит, мигрень, геморрой... Папочка постоянно требовал заботы и ухода.

Она резко замолчала, и Лимек мысленно закончил: старый козел. Ни черта она не верит в мою легенду, а просто ведет свою игру. Пора наглеть.

- Скажите, а кто посещал вашего отца незадолго до того, как... э... ну...

- Папочка наложил на себя руки? - невозмутимо уточнила Альбина, разливая коньяк по бокалам.

Протянув один Лимеку, она опустилась в разлапистое кресло, закинула ногу за ногу, продемонстрировав сыщику кружево подвязки в разрезе платья, и задумчиво провела наманикюренным ногтем по кромке бокала.