Второй, третий… последний – 2 - Олег Мамин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так что, вы идёте первыми? Или отдавайте все ваши вещи! — сказал второй, с бегающими глазками. — Да, брат Дух?
— Конечно, брат Грохот, — и демонстративно положил руку на меч. Хороший, артефактный.
Кто бы сомневался, что девушка, дорвавшаяся до ультимативного приёма не воспользуется им в очередной раз! Опять пыхнуло, и все вытянули руки, имитируя слепцов. Хотя, почему «имитируя»? Никто же не проверял, пройдёт ли этот эффект без иглоукалывания. Алекс, заметивший движение энергии Дыма Фимиама, прикрыл глаза сгибом локтя, и то поймал «зайчиков», пришлось самому себя уколоть. Девушка поступила так же — она достала булавки и привела себя в порядок.
Пока возились, раздался всплеск: кто-то свалился в воду и тени пришли в движение.
— Все замерли! — первой сориентировалась Дым Фимиама. Она огляделась, и поняв, что не хватает того самого говорливого Грохота, повеселела — всё-таки могла лечь тяжким грузом на неё, а того типа ей, видимо, не жалко. Алекс подозревал, что он не сам свалился, всё-таки мастер. Скорее всего, одна из быстрых теней его хватанула. Только Алекс не смотрел в ту сторону, так что вывод основывается только на том, что не было вскрика: если бы сам упал, наверняка хотя бы «помогите» выдал. Падать молча — это странно, даже при испуге. Он даже не барахтался.
— Алекс, сними одежду с Барсучьего Духа. Если будет сопротивляться — не стесняйся, сбрось его в воду.
Как по заказу послышался тихий всплеск, и из пещерного озера поднялась голова. Огромная, не меньше метра в диаметре. Хоть звук и был на пределе слышимости — всё-таки водопады хоть и не высокие, но журчали изрядно, его услышали. Поскольку зрение никому не было доступно, все делали ставку именно на звуки. Одновременно все вздрогнули, хоть монстра видели только двое. Слепым даже страшнее пришлось. Скорее всего, тварь шумела специально, чтобы привлечь внимание, иначе объяснить, что плескалось — невозможно.
Голова осмотрела всех внимательно и погрузилась обратно, а через секунду на противоположный берег вылетел ком рваной одежды, покорёженное копье и ещё что-то. Ни капли крови или иной органики.
Все мастера боялись дышать, прислушиваясь, как один ноющий голосок сыплет проклятья. Что мол его папа замглавы секты, что всем хана и тому подобное.
— Можно я заберу его меч себе? Если он летающий, — спросил Алекс.
— Забирай. Он только украшен здорово, а так — ничего особенного, — прокомментировала девушка, внимательно осмотрев лезвие и попробовав заточку ноготком. Сразу видно, балует её бабка. Как это — ничего особенного? Да Жеребец от счастья околеет, когда увидит, что ему отдаст Алекс взамен его шпажки для шашлычков! — Скажи лучше, есть идеи, как перебраться?
— Перепрыгнем?
— Ты серьёзно? Тут метров тридцать!
— Пожалуйте на ручки, госпожа, — Алекс вытянул руки, будто приготовился, что ему сейчас в них сгрузят тяжёлый мешок. Даже присел маленько.
— Вот ещё. Сам поднимай, — что Алекс и сделал. Его техника прекрасно работала при двух чакрах, потому не составило труда перепрыгнуть не такой уж и широкий водоём…
— Сходи, исправь зрение тем, остальным. Они-то нам ничего не сделали, — на грани слышимости попросила девушка. Алекс и сам думал об этом, потому повторять не пришлось.
* * *
Они шли уже больше часа, когда проголодались и устроили привал:
— Алекс, скажи честно. Ты ведь никакой не смертный? Ты перепрыгнул через воду с помощью техники. Я почувствовала течение энергии, — решилась на разговор Дым Фимиама, жуя булочку — вынутая из артефакта хранения она осталась тёплой, будто недавно испечённой.
— Я не знаю, — признался мужчина. — Я могу воспроизводить техники, но чакры у меня не открываются. Мне нужно переосмысливать каждый приём, адаптировать под себя. Последние попытки изменить приёмы под свои особенности дались мне очень легко. Опыт набрал, — Алекс не стал говорить, что скорость мышления у него увеличивается — он не знал, что так же происходит со всеми, потому считал своим секретом.
Собственно отношение к секретам он пересматривает — наблюдательных людей много, все замечают, что он не о мира сего, хоть и не догадываются — насколько.
— Открытия чакр не видно, или их действительно нет?
— Мне сказали, что у меня особенное телосложение. Что, обычно, люди с таким остаются незамеченными, и они не практикуют. А если так случится, что узна ю т особые техники, то второго этапа им не видать, — Алекс, естественно, умолчал о том, что кто-то всё-таки добился больших успехов и с такими особенностями. Его не стоило упоминать, раз даже те могущественные монстры говорили о нём с придыханием (авт.: Т.1, ч.13).
— Сочувствую. Я вот скоро перейду на этап Заложения Основания (2). Бабушка сказала, что мне надо побывать на грани жизни и смерти, чтобы получить озарение. Потому меня и отправили сюда.
— Озарение? Зачем оно нужно?
— Что ж… Откровенность за откровенность. Хоть тебе и не пригодится, по твоим же словам. Переход на второй этап это не просто создание Моря Энергии. Тело тоже изменится, оно перестанет быть смертным. Не в смысле неуязвимым, а в том смысле, что заменится чем-то вроде плотной энергии. Оно почти ничем не отличается от смертного, если правильно подготовиться к прорыву. Даже кровь останется всю такой же красной. Я и сама не всё понимаю, если честно. За этим откровением я сюда и пришла.
— А без него никак? — Алекс начал догадываться, почему ему грозит уродство при переходе на новый этап существования.
— Без откровения? Можно, конечно. Тогда могут быть два исхода: станешь калекой или вовсе рассеешься без возможности перерождения. Новое тело формируется разумом, он определяет каким ты станешь. Очень часто внешность отличается до и после прорыва на новый этап.
— Бытие определяет сознание, или сознание определяет бытие? — переврал и Маркса, и Гегеля Алекс, а девушка вздрогнула и посмотрела него выпученными глазами:
— Если бы не подавление уровней, то у меня случился бы прорыв. Мне нужно обдумать это. Расскажи ещё, что ты об этом знаешь?
— О чём? О марксизме? Это не совсем о том… — начал было Алекс, но осёкся. Не стал шутить, хотя просились пару забавных фраз о коммунизме в ином мире. — Слушай. Хуэй Нэнг, шестой патриарх (авт.: дзэн) просил: «Как выглядело твоё лицо до рождения твоих отца
