Как поймать длиннозавра - Вячеслав Запольских

— Теперь нам всем окончательно стало ясно, что гигантозаурус сапиентиссимус, этакое мезозойское страшилище, способен на вещи, которые земной науке пока не по зубам. И это может означать только одно. Что он — пришелец из параллельного мира. Из соседнего измерения. Да! Там динозавры не вымерли, как у нас. Они стали разумными. Создали собственную цивилизацию, которая намного древнее нашей. И вот теперь один из представителей этой цивилизации совершил прорыв в наш мир! К сожалению, сделал это наудачу и попал не в наше время, а в мезозой…

— Какой еще гигантозаурус? — поморщился математик.

— При чем тут мезозой? — разгневалась музыковедша.

А химик ничего не сказал, потому что уже успел улизнуть к себе на минус третий этаж, где его ждали любимые пробирки, родной запах хлористого кальция и недописанная докторская диссертация «XXII век: возрождение алхимии?».

Федор Шереметев твердым шагом подошел к Половцеву-Печенежскому и стащил с его головы гипношлем.

— Кончак Баскунчакович, агусеньки! Просыпайтесь скорее. Надо срочно разыскивать нашего гениального ящера!

Пифия Андреевна с сомнением изучала фигуру человека, стоящего в открытых дверях. Комбинезон в комьях сырой земли. В складках застряли кусочки мха и хвощей, будто этот молодой человек в поисках голографического снимка, который держал теперь в руке, ползал по-пластунски на болоте.

— Да, это наш мобиль, — спокойно произнесла на. — Школьники моего класса стали победителями лингвистической олимпиады, и «сафари» — их приз.

— Где теперь этот приз, знаете? — Федор Шереметев шагнул было вперед.

— Ноги! — воскликнула Пифия Андреевна. — Вот коврик.

Разведчик времени с остервенением начал вытирать подошвы.

— Где сейчас мобиль, я вам сказать не могу. Должно быть, в школьном ангаре. Но сейчас каникулы. А у меня отпуск. Я улетаю в Минводы…

— Нет его в ангаре, нет! Я уже узнавал. Кто из ваших ребят мог его взять?

— Вот щетка, почиститесь. А взять его мог кто угодно. Мобиль принадлежит ребятам, и сторожей к машине я приставлять не собираюсь.

Шереметев взял щетку, несколько раз провел ею по комбинезону и вдруг простонал:

— Умоляю! Хотите, на колени встану?

— Что вам нужно, в конце концов?

Федор, не говоря ни слова, проскочил мимо Пифии Андреевны и бросился к видеофону в гостиной.

— Нужно выйти на связь с каждым из ваших учеников. И выяснить, кто где находится. Пожалуйста.

Пифия Андреевна, поджав губы, села за пульт, раскрыла классный журнал и начала с буквы «А». Шереметев постанывал за ее спиной, скрипел башмаками, колотил по подоконнику костяшками пальцев.

Через двадцать минут обстановка прояснилась. Семнадцать ребят сами ответили на вызов. Еще пятерых удалось разыскать в экспедиции, разыскивающей клад Ермака на скалистом берегу Чусовой. Двое находились на борту пассажирского лайнера «Канопус — Земля — Гамма Лебедя». Но вот родители Женьки Маковкина, Яна Демьянова и Таси Новгородцевой ничего определенного о местонахождении своих детей сказать не могли. «Куда-то ушли, к вечеру обещали вернуться… Рюкзаки взяли, термосы. Однодневная вылазка на природу, должно быть».

— Все ясно, — трагическим тоном объявил Шереметев. — Благодарю вас. Мне пора. До свиданья.

И бросился к выходу.

— Погодите! — Пифия Андреевна устремилась следом. — Вы же мне ничего не объяснили. Что с детьми? Им угрожает опасность?

— Угрожает! — кричал Шереметев, прыгая по лестнице через четыре ступеньки. — Я им уши оборву, вот что им угрожает!

Пифия Андреевна, по-прежнему сжимая в руках классный журнал, бросилась за своим странным гостем.

Перебегая улицу к остановке кибертакси, она вдруг взвизгнула и остановилась. Шереметев обернулся и увидел: невесть откуда взявшееся чудовище размером с бульдозер, осыпая песок и гальку с чешуйчатого панциря, в немом вопле разевает пасть и осоловело таращит глаза-тарелки.

«Стиракозавр, — мгновенно определил разведчик времени. — Откуда?».

— Что это? — кричала Пифия Андреевна. — Кто это? Оно сейчас бросится!

Чудовище присело на задние лапы и опустило голову, отчего шипастый «воротник», прикрывавший его шею, вздыбился и выглядел довольно устрашающе.

— Он травоядный! — Федор подскочил к Пифии Андреевне и схватил ее за локоть. — Это все фокусы ваших детишек, я уверен. Бегите к такси, там есть видео. Выходите на связь с дежурным Института Времени. А я сейчас…

Он вытащил из кобуры пистолет-парализатор.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Это было просто редкостное везение: один на миллион. Нам удалось-таки поймать длиннозавра в темпоральный прицел.

Очередной толчок. Приехали. За окнами — роща гингковых деревьев. С ветвей вспархивают пестроперые археоптериксы. Рядом журчит река. Из воды высунул шею бронтозавр, и поток с плеском обтекает ее, как опору моста.

Но самого длиннозавра в окрестностях не видно. Значит, успел куда-то смыться. Может, в реку нырнул? Я поделился своим предположением с Новгородцевой.

— Давай действительно поищем в реке, — согласилась она. — Хоть умыться можно будет. А то… хе-хе… Ха-ха-ха!

Она некультурно показала на меня пальцем и зашлась от смеха. Будто сама выглядела лучше!

Мобиль сполз с пологого берега в реку. Бронтозавр испуганно зажмурил птичьи глазки и спрятал голову под водой. Выведя машину на середину потока, я дал команду на погружение. Вода сомкнулась над нами.

Видимо, находились мы неподалеку от устья, вода по своему составу почти не отличалась от морской. Поэтому здесь жили довольно крупные океанические аммониты. Их спиральные раковины-крепости скрывали десяток мускулистых осьминожьих щупалец. Даже те из них, кто обладал «домиком» до двух метров диаметром, не казались увальнями. Передвигались они шустро, на ходу хватая мелких рачков и рыб и уклоняясь от колоннообразных ног уже знакомого нам бронтозавра, который брел поперек течения реки.

Тася успела набрать в пластиковый пакет немного воды и теперь осторожно, стараясь не разбудить Маковкина, обмывала ему лицо.

Я развернул машину, и мы пошли по дню против течения. Промчалась, как стайка ракет, компания белемнитов, близких родственников наших реактивных кальмаров. Сновали рыбы с такими мощными челюстями, что казалось, они привыкли питаться исключительно консервами, только консервный ключ из-за полной ненужности решили не изобретать. А вот и крокодил. Самый обыкновенный крокодил, какие и сейчас во множестве встречаются в заповедниках на Кубе. Эта рептилия, совершенно не изменившись, благополучно дожила до двадцать второго века. Честное слово, увидев «знакомое лицо», я испытал что-то вроде ностальгии.

— А знаешь, — вдруг сообщила мне Новгородцева, — мне начинает нравиться ваша теория. Действительно, если всегда совершать только правильные поступки и осторожничать на каждом шагу, то никогда в жизни не испытаешь настоящее приключение. А о нашей экспедиции я буду вспоминать, наверное, и в старости.

Я даже растрогался.

— Но ты не очень-то радуйся, — тут же добавила она. — Потому что и раскаиваться придется тоже до старости.

— О-о! Опять все та же волынка.

— А ты как думал? Это только нам хорошо, для нас эта экспедиция — приключение. Но для длиннозавра-то…

— Если ты такая совестливая, то почему принимаешь участие в недостойном деле? — поинтересовался я. — Да оно тебе еще и нравится.

— В том-то и весь ужас ситуации, — скорбно призналась Новгородцева. — И не хочу радоваться, а мне само радуется. Ведь здорово же! Погоня! Археоптериксы! Аммониты-белемниты!

Вглядываясь через лобовое стекло в мутноватую картинку речного мира, и стараясь обнаружить знакомые очертания нашего ящера, я одновременно стал приводить в порядок свои мысли. Перебирал варианты объяснений странного эффекта выборочной остановки времени, коснувшейся только тарбозавра. Может, это был результат какой-то деятельности разведчиков времени? А может, в события вмешались инопланетяне? Ведь жива же до сих пор теория так называемого палеоконтакта. Согласно ей, нашу Землю в доисторические времена посещали представители высокоразвитой цивилизации. Разумной жизни не обнаружили. И вполне могли позволить себе диковинные эксперименты, превратив нашу нецивилизованную планету в испытательный полигон.

Может, мы как раз и находимся в том времени, когда палеоконтакт происходит?

Маковкин застонал, но глаза не открыл. Тася достала из аптечки шприц-тюбик с лекарством, снимающим стрессовые перегрузки.

«А что сейчас чувствует длиннозавр? — забрела мне в голову мысль. — Может, и ему сейчас оказался бы кстати такой укол?».

В мутной взвеси песка и ила обрисовались знакомые очертания. Длиннозавр, вытянувшись, как веретено, чтобы легче было преодолевать течение, поднимал своими мощными лапами медленно истаивающие клубы придонной грязи.