Кукша в Царьграде (Необычайные приключения Кукши из Домовичей - 2) - Юрий Вронский

Власти распорядились срочно закупить для столицы как можно больше зерна в Сицилии, и царьградцы каждый день с утра жадно всматриваются в синюю даль Пропонтиды, в ту сторону, откуда должен показаться караван судов с сицилийским хлебом. И вот приходит известие, что каравана не будет - его захватили сарацинские морские разбойники. Более трех десятков лет тому назад сарацины большой силой высадились на острове Крите и отторгли его от Византийской империи. С той поры благословенный остров превратился в злое разбойничье гнездо, ставшее грозой для торговых морских путей и побережий империи.

Тает последняя надежда. Откуда теперь ждать спасения? Многие из тех, что еще недавно, радуясь дороговизне, спешили распродать свой хлеб, вовсе перестают им торговать - боятся, как бы самим не остаться без хлеба. Цена на хлеб за несколько дней вырастает вдесятеро против прежней. Страшно подумать о тех, кто и в благополучное-то время еле сводил концы с концами!

Растут цены на продовольствие - растет тревога в сердцах горожан. Она не минует ни бедных, ни богатых. Обитателям красивых особняков пока что не грозит голодная смерть, но они могут видеть из окон ослабевших от голода людей, которые валяются на мостовых, на городских лестницах, у подножий прекрасных изваяний и под мраморными колоннами портиков, напоминая издали кучки грязных лохмотьев. Многие из этих несчастных уже никогда не поднимутся.

Важный сановник, осторожно выглядывающий на улицу сквозь жалюзи, вдруг встречает взгляд, горящий безумной ненавистью. Сановник в страхе отшатывается от окна, хотя с улицы за планками жалюзи его не видно. Казалось бы, чего ему бояться? Он отделен от улицы и от голодной толпы толстыми каменными стенами, прочными оконными решетками и преданностью многочисленной челяди, живущей возле него в сытости и довольстве. Но он боится, страх жесткой рукой сдавливает ему горло, не помогают ни стены, ни решетки, ибо воздух на улице и в особняке один и тот же, а в воздухе пахнет бунтом. Многие заблаговременно покидают столицу и отправляются в загородные имения, чтобы там переждать надвигающиеся события.

Однако не все улавливают тревожный запах бунта. По воловьему торгу шествует горожанин в желтой шелковой хламиде. На лице его незаметно и следа беспокойства. Он надменно оглядывает людей в лохмотьях, брезгливо переступает через тех, кто лежит на его пути. Его хламида в лучах предвечернего солнца пылает, словно золото.

Следом за ним на некотором расстоянии идет Кукша, привлеченный звяканьем монет в калите богатого горожанина. Кто знает, может быть, подвернется удобный случай и Кукше удастся вытащить из калиты мошницу с деньгами?

На ступеньках портика сидит изможденная женщина, ее черные глаза из-за страшной худобы кажутся огромными. На руках она держит младенца с такими же черными, как у нее, глазами. Глаза младенца неподвижны, и по ним ползают мухи. Женщина бормочет:

- Баю-баюшки-баю, мой маленький ангелочек. Пусть тебе приснится прекрасная царевна. Вырастешь большой - женишься на царевне, будешь жить во дворце и никогда не узнаешь горя. Баю-бай, мой сахарный!

Она качает младенца, мухи слетают и снова садятся ему на глаза. Женщина сердито отгоняет их:

- Кыш, кыш, проклятые!

Она видит идущего мимо горожанина в желтой хламиде.

- Добрый господин, - кричит женщина, - дай кусочек хлебца моему ребеночку!

Горожанин не отвечает, она поднимается и идет за ним, клянча хлеба.

- Отстань, - сердито говорит горожанин. Взглянув на младенца, он добавляет: - Ему уже не нужно хлеба.

Женщина наклоняется к младенцу и словно только сейчас замечает, что он мертв. Она начинает причитать:

- Бедный маленький ангелочек! Он умер! Он покинул меня навсегда! Ведь он в раю, а его грешную матушку ждет преисподняя!

Вдруг женщина протягивает мертвого младенца к горожанину и истошно вопит:

- Ты, ты его уморил! Ты пожалел ему кусочек хлебца! Будь ты проклят, сатана!

Женщина бежит за горожанином, он отталкивает ее, и она, не выпуская из рук ребенка, падает на ступеньки портика. - Какое-то смутное воспоминание шевелится в Кукшиной душе. Что-то подобное он уже видел. Он силится вспомнить, что именно, где и когда, но никак не может. Ему кажется: еще мгновение, еще маленькое усилие, и он все вспомнит, однако вскоре и то смутное, что неуловимо витало где-то рядом, вместо того чтобы отчетливо всплыть в памяти, совсем отлетает прочь и без следа растворяется в знойном городском воздухе.

На горожанина бросаются тощие всклокоченные ведьмы в лохмотьях. Они с визгом вцепляются ему в волосы, в бороду, в одежду. Из глотки горожанина вырывается крик ужаса, глаза его белеют, он судорожно отбивается. К женщинам присоединяются страшные обросшие мужчины. Горожанин падает, его пинают ногами, топчут, рвут на нем одежду.

Не теряя времени, Кукша срывается с места и бросается в толпу. Ему перепадает несколько ударов, но он не обращает на них внимания. Он наклоняется и нащупывает на извивающемся теле горожанина калиту. Ему требуется один миг, чтобы извлечь из нее мошницу с деньгами.

Выбравшись из толпы, Кукша отходит в сторонку и смотрит, как обезумевшие от голода и гнева люди бьют горожанина. Кто-то хватает его за ноги и волочет по земле вниз лицом. Горожанин уже не шевелится. Насытившись зрелищем, Кукша отправляется к Мустафе.

Он идет по улицам и переулкам, знакомым ему как свои пять пальцев, легко сбегает и взбегает по каменным лестницам, ведущим с одной улицы на другую. Он насвистывает песенку, слышанную от бродячих певцов. Ему ни грустно, ни весело. Он не думает ни о прошлом, ни о будущем. Будущего у него нет, а думать о том, что прошло, мало толку. Сейчас он придет в кабак Мустафы. Там он увидит ненавистную рожу Рябого, зато там же его ждет чашка горячей фасоли и несколько жареных рыбок. Рябой не скупится на еду для своего раба. Хорошо быть сытым!

Тем временем толпа, разгоряченная расправой с богатым горожанином, бросается к ближайшей хлебной лавке. На двери лавки висит большой кованый замок. Люди пытаются камнями сбить его, но он не поддается. Откуда-то появляется тяжелая длинная скамья. Несколько человек раскачивают ее и, как тараном, разбивают ею дверь.

Ворвавшись в лавку, люди обнаруживают, что там пусто, хоть шаром покати. В пекарне тоже пусто. Тогда толпа устремляется к хлебному складу, где хранится мука владельца лавки. Высадив ворота склада, люди набивают рты мукой. Самые сообразительные под шумок волокут прочь мешки с мукой или зерном.

Толпа растет на глазах. Подобные же толпы возникают и на других улицах и площадях, хотя там никто еще не слыхал о происшедшем на Воловьем торгу. Видно, крепко запахло бунтом в раскаленном царьградском воздухе и запах этот повсюду кружит людям головы.

Какие-то несчастные в слепой ярости поджигают дома особенно ненавистных богачей. Неразборчивое пламя, однако, перекидывается и на те части города, где живет беднота, оно пожирает все подряд, забирая нередко и жалкое имущество несчастных поджигателей.

Тут и там над вечерним Царьградом появляются страшные зарева. Еще издалека слышны треск и гудение огня, вопли и стенания погорельцев. В городе возникают местные ветры, которые дуют в направлении горящих улиц. Пожарные дружины бессильны перед разгулом огня.

Как всегда на пожарах, возле пылающих зданий суетится множество воров, которые безжалостно грабят тех, на кого обрушилась беда, не разбирая, к бедным или богатым принадлежат пострадавшие. Случается, что воры снимают последнюю рубашку с бедняка, чудом спасшегося из огня.

Кукша тоже не прохлаждается. Рябой, приняв от него мошницу с деньгами и прочую добычу, сказал, что бунт бывает не каждый день и что нельзя упускать случай, столь благоприятный для промысла. Отправляя Кукшу снова на дело, Рябой щедро угостил его, даже поднес чашу красного вина. Вино слегка ударило Кукше в голову. Стражники сейчас не кажутся ему опасными, ему даже хочется предпринять что-нибудь рискованное.

Он набредает на толпу, скопившуюся перед особняком знатного вельможи, и останавливается поглазеть. Особняк освещен заревом пожаров и смоляными светочами. Он представляет собою два двухэтажных дома, соединенных железными воротами, над которыми устроен крытый переход. В один из домов ведет дверь, тоже железная. Дверь и ворота украшены большими круглыми заклепками и выглядят весьма внушительно. Окна первого этажа расположены высоко, чтобы дотянуться до подоконника, понадобилось бы встать кому-нибудь на плечи. Кукша видит, что на первом этаже между ставнями и подоконником пробивается свет, а на втором темно - все жители дома собрались внизу, чтобы защищаться.

К толпе присоединяются все новые и новые люди, многие приносят камни, кувалды, ломы и даже лопаты. Наконец толпа чувствует себя достаточно сильной, страсти ее накалились до предела, и она кидается на приступ. Ворота и дверь содрогаются под ударами.