Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов - Фаддей Беллинсгаузен

4. Различные мастеровые: слесарь Василий Герасимов, плотники Федор Петров и Петр Федоров, конопатчик Андрей Ермолаев, парусник Александр Темников, купор Потап Сорокин.

5. Канониры: артиллерии старший унтер-офицер Дмитрий Степанов; канониры 1 статьи Петр Афанасьев, Михаил Резвый, Василий Степанов, Василий Куклин, Ефим Воробьев, Иван Сарапов.

Несмотря на большую спешку со снаряжением экспедиции, снабжена она была в общем хорошо. Однако снабжение это все же не вполне соответствовало основной ее цели — плаванию во льдах. По этому поводу известный впоследствии мореплаватель и географ Ф. П. Литке, видевший шлюпы «Восток» и «Мирный» на Портсмутском рейде[51] во время своего плавания на шлюпе «Камчатка», писал в своем неопубликованном дневнике,[52] что их снабжение и оборудование делалось «по примеру «Камчатки» и, если командный состав их с чем-нибудь не соглашался, то ему отвечали: «так сделано на Камчатке», хотя этот шлюп и был предназначен для обычного плавания, и, кроме того, не имелось еще и отзыва капитана Головнина об его качествах.

Особенно большое внимание было обращено на обеспечение кораблей лучшими по тому времени мореходными и астрономическими инструментами. Ввиду того, что в то время в царской России все эти инструменты не изготовлялись, за период стоянки в Портсмуте были закуплены в Лондоне хронометры и секстаны изготовления лучших английских мастеров. В этом отношении русские корабли были снабжены гораздо лучше английских: автор предисловия к первому переводу книги Беллинсгаузена на английский язык, Франк Дебенхем, особенно подчеркивает, что в то время как в английском флоте наблюдалось еще пренебрежительное отношение к хронометрам и существовали английские адмиралы, которые форменным образом изгоняли хронометры с подчиненных им кораблей (а официально они были приняты в английском флоте лишь с 1825 г.), на русском военном флоте этот необходимейший для определения долгот прибор вошел уже в штатное снабжение кораблей.[53]

Хорошо снабжена была экспедиция и всевозможными противоцинготными продуктами питания, к которым относились хвойная эссенция, лимоны, кислая капуста, сушеные и консервированные овощи; кроме того, при каждом подходящем случае командиры шлюпов покупали или выменивали (на островах Океании у местных жителей) большое количество свежих фруктов, которые частично заготовлялись впрок для предстоящего плавания в Антарктике, а частично предоставлялись для полного использования всем личным составом. Для обогревания матросов, замерзавших при работе на реях во время леденящих ветров и морозов в Антарктике, имелся запас рома; было закуплено также красное вино для добавления к питьевой воде при плавании в жарком климате. Весь личный состав на основании особой инструкции был обязан соблюдать строжайшую гигиену: жилые помещения постоянно проветривались и в нужных случаях протапливались, обеспечивалось частое мытье в импровизированной бане, предъявлялись требования к постоянному мытью белья и коек и к проветриванию одежды и т. п. Благодаря перечисленным мерам и высокой квалификации судовых врачей, никаких серьезных заболеваний на шлюпах не было, несмотря на тяжелые климатические условия плавания и частые переходы от жары к холоду и обратно.

Для связи между собою шлюпы имели телеграф, незадолго перед тем изобретенный русским морским офицером капитан-лейтенантом А. Бутаковым. Усовершенствованный им в 1815 г. телеграф этот «составлял ящик с 14-ю шхивами и планку с стольким же числом шхив, с основанными круглыми фалами, с привязанными к ним флагами, для поднимания на бизань-рею»; Бутаков издал и «Морской телеграфный словарь». Это русское изобретение принесло очень большую пользу экспедиции для переговоров шлюпов между собою на дальних расстояниях.[54]

На каждом из шлюпов имелась значительная библиотека, содержавшая все вышедшие а свет описания морских путешествий на русском, английском и французском языках, морские календари на 1819 и 1820 гг. и английские морские ежегодники «Nautical Almanac» еще на 3 года вперед, сочинения по геодезии, астрономии и навигации, лоции и наставления для плавания, различные мореходные таблицы, сочинения по земному магнетизму, небесные атласы, телеграфические словари, записки Адмиралтейского департамента и др..[55]

Шлюпы «Восток» и «Мирный» вышли из Кронштадта 4 июля 1819 г., с 14 по 19 июля простояли в Копенгагене, с 29 июля по 26 августа — в Портсмуте. Во время месячной стоянки в английском порту были получены хронометры, секстаны, телескопы и другие мореходные инструменты, которые тогда еще не изготовлялись в России. Здесь же был пополнен запас провизии консервами и некоторыми специальными продуктами. Далее, небольшой отряд, выйдя 26 августа из Портсмута, направился в южную часть Атлантического океана и после непродолжительного захода (с 15 по 19 сентября) в Санта-Круц на Канарских островах пересек Атлантический океан с востока на запад и вошел на рейд Рио-де-Жанейро, для отдыха команды перед утомительным и сложным плаванием в Антарктике, для подготовки шлюпов к штормовым походам и для принятия провизии. В Рио-де-Жанейро шлюпы простояли с 2 по 22 ноября.

Согласно полученной инструкции, экспедиция должна была начать свои научно-исследовательские работы с острова Южная Георгия и открытой Куком «Земли Сандвича», Южные Сандвичевы острова, характер и размеры которой не были последним определены. 15 декабря русские мореплаватели увидели остроконечные вершины острова Южная Георгия и небольшого островка Уиллиса. Шлюпы, пройдя вдоль южного берега Южной Георгии, положили этот берег на карту, причем ряд географических пунктов получил русские наименования в честь участников экспедиции — мысы Парядина, Демидова и Куприянова, бухта Новосильского, а вновь открытый островок получил имя впервые увидевшего его второго лейтенанта шлюпа «Мирный» — Анненкова.

Далее экспедиция направилась к пресловутой «Земле Сандвича». По пути к этой «Земле», 22 декабря было сделано первое крупное открытие — группа островов, названная Беллинсгаузеном, по фамилии тогдашнего русского морского министра, островами маркиза де-Траверсе, а отдельные острова были также названы по фамилиям участников экспедиции: остров Завадовского, остров Лескова и остров Торсона[56] (после восстания декабристов царское правительство переименовало его в остров Высокий, ввиду того, что лейтенант Торсон принимал активное участие в этом восстании). 29 декабря экспедиция подошла к району «Земли Сандвича» и обнаружила, что пункты, которые Кук считал мысами ее, на самом деле являются отдельными островами. Беллинсгаузен проявил исключительный такт, сохранив за открытыми русскими мореплавателями островами те наименования, которые Кук дал мысам, а за всей группой — имя Сандвича;[57] по этому поводу он пишет: «Капитан Кук первый увидел сии берега, и потому имена, им данные, должны оставаться неизгладимы, дабы память о столь смелом мореплавателе могла достигнуть до позднейших потомков. По сей причине я называю сии острова Южными Сандвичевыми островами».[58] По поводу этого факта знаменитый советский географ академик Ю. М. Шокальский заметил, что благородный поступок Беллинсгаузена мог бы послужить, хорошим примером для некоторых буржуазных географов наших дней. Совсем не так поступили английские географы и английское адмиралтейство, изъявшее с карты Южных Шетландских островов все русские наименования, данные Беллинсгаузеном вновь открытым им островам. От группы Южных Сандвичевых островов Беллинсгаузен и Лазарев устремились на юг, делая первую попытку пройти насколько возможно прямо по меридиану на юг, в соответствии с инструкцией морского министра, гласившей, что после прохода восточнее «Земля Сандвича», Беллинсгаузену надлежит спуститься к югу и «продолжать свои изыскания до отдаленнейшей широты, какой только он может достигнуть» и что он должен «употребить всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли, и не оставит сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях». Далее в инструкции говорилось, что «ежели под первыми меридианами, под коими он спустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения под другими, и не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно, для открытия земель, так и для приближения к южному полюсу».[59]