Пуля, Заговорённая... - Андрей Канев

Если исключить кратковременную перестрелку на отдаленных постах, можно считать, что первая ночь прошла удовлетворительно. Наступило долгожданное утро. После завтрака личный состав, свободный от караульной службы, мелкими группами выполнял хозяйственные работы. Надо было создать и обустроить штабную комнату, каптерку, кладовки для продовольствия и для имущества бойцов, комнаты для боеприпасов и средств защиты, пирамиды для хранения оружия, пищевой блок и столовую на полсотни человек, санитарную комнату для бритья-мытья, стирки белья. Это — помимо наружных маскировочных и защитных работ, устройства надежных сооружений для караульных постов.

Для окончательного благоустройства понадобилось семь дней, на восьмой бойцы праздновали новоселье в новой баньке, обустроенной в двухсекционном вагончике. Первыми опробовали парок Баданов со своим заместителем майором Петром Вадимовичем Зенищевым, командиром сыктывкарской части отряда. Оба достаточно крупные мужики сидели в предбаннике за накрытым столом и приговорили к распитию бутылочку сыктывкарской горькой настойки:

— Ну что, замполит,— спросил Анастас Иванович,— господу для создания мира понадобилось семь дней, и мы уложились в эти сроки.

Пётр Вадимович тоже был в хорошем расположении духа, пока всё складывалось неплохо:

— Может, и без большой пальбы обойдёмся?

Полковник был не столь оптимистичен:

— Твои слова да богу бы в уши…

Беспокойное время наступило для отряда с уходом 8-ой бригады освобождать от боевиков Аргун. С отрядом охранять базу был оставлен взвод солдат. Боевиками перемещения подразделений отслеживались четко: зная, что основная сила с бронетехникой, танками и зенитками ушла, они почти еженощно начали обстреливать посты и территорию омоновцев. Бойцам пришлось подавлять их огневые точки встречным огнем.

Вскоре федеральными войсками были взяты Аргун и райцентр село Шали. Сразу после этого между Куликовым и Бадановым состоялся следующий телефонный разговор:

— Анастас Иванович?

— Слушаю вас, товарищ генерал…

Телефон засовской связи трещал механическим голосом:

— Принято решение твой сводный отряд перебросить из Грозного в Шали. Как быстро сможешь выдвинуться?

— Я вас понял, выдвинуться могу сразу, как только будет предоставлен транспорт.

Куликов остался доволен:

— Вот и славно. Перед тобой и твоими бойцами ставлю следующую задачу: круглосуточная охрана военной комендатуры, оказание практической помощи коменданту Шалинского района, организация и оборудование своими силами трех блокпостов в районе сел Автуры, Старые и Новые Атаги. Вопросы есть у вас, товарищ полковник.

— Никак нет.

— Вот и хорошо, тогда исполняйте, как устроитесь, доложите.

— Есть…

Вскоре колонна из нескольких бронированных «Уралов» в сопровождении бронетехники доставила омоновцев к месту новой дислокации.

Последнее из названных трёх селений, Новые Атаги, было расположено у подножья гор, где еще хозяйничали боевики. Их мощную базу, расположенную на цементном заводе на окраине села, омоновцы наблюдали в бинокль.

Вокруг Шали стояли боевые порядки 203-го и 205-го мотострелковых полков и 14-й бригады морской пехоты. В Шали при взятии было разрушено всего лишь два-три дома, где располагались дудаевский штаб и его полевые командиры с боевиками. Удар по ним был нанесен исключительно вертолетной авиацией. Потерпев поражение, бандформирования ушли в горы.

В Шали омоновцы прибыли в прекрасное для тех мест время. Весна была в самом разгаре. Начала зеленеть трава, распускались листья, стояла прекрасная солнечная погода с температурой чуть выше десяти градусов тепла. От Грозного Шали отличал даже внешний облик: шла размеренная жизнь, работали рынок, магазинчики, жители копошились на огородах. Внешнее благополучие приводило к внутреннему спокойствию, иллюзиям, что здесь — никакой войны нет. Но с наступлением темного времени суток обстановка резко менялась. Непрерывно работали артиллерия, ракетно-зенитные установки «Град», другие виды оружия, снаряды взрывались неподалеку в горах. Войска, получив разведданные, уничтожали базы и живую силу боевиков.

В Шали вновь предстояла работа по обустройству жизни всей комендатуры и блокпостов. Начинать пришлось с полуразрушенных зданий конторы «Райпотребсоюза» и детского садика. До отряда омоновцев в них располагался штаб Дудаева. Восстановили полуразрушенную сельскую баню, расположенную на природном радоновом источнике. Это позволило мыться тем, кто нес службу на блокпостах, в грязи и пыли, проверяя за смену сотни единиц автотранспорта. Развернули свою связь. Оборудовали медкабинет. Соорудили целый комплекс защитных сооружений, рубеж из сигнальных мин по всему периметру комендатуры. На уязвимых местах из бетонных блоков построили ДОТы.

Места наиболее вероятного прорыва бронетехники и танков заградили специальной защитной сеткой. Для ведения эффективного огня и отхода личного состава в случае нападения боевиков выкопали целую систему траншей и окопов. Окопали БТР и БМП, приданные отряду для усиления огневой мощи.

Помощь в охране пункта временной дислокации почти бескорыстно оказывали восемь местных бездомных собак, самой маленькой бойцы дали кличку «Джохарка». Все эти «дополнительные силы» состояли на довольствии при кухне. За месячный срок службы при столовой они значительно прибавили в весе и были готовы порвать любого чужака, приблизившегося к территории отряда.

Немало сил и энергии было потрачено на оборудование трех блокпостов. Самый опасный из них располагался у села Автуры в направлении на Аргун и на Грозный. Здесь была высока плотность передвижения людей и транспорта. Вблизи этого блокпоста не было боевых порядков федеральных войск. Усиление осуществлял один БМП203-го полка. Многие жители села Автуры являлись боевиками и имели возможность приходить в село к своим семьям — легально, по паспортам советского образца, одновременно собирая информацию о наших силах и средствах.

Омоновцам было известно, что в пяти километрах от блокпоста, в горах, находится пионерлагерь, занятый боевиками под базу. С этой базы при помощи находящегося в селе корректировщика они неоднократно накрывали из миномета наш блокпост. При минометном обстреле блокпоста экипаж БМП-3 докладывал по радиостанции в штаб полка, откуда по базе боевиков открывался ответный огонь из ракетно-зенитных установок или пушек. После этого обстрел блокпоста временно прекращался.

В первых числах мая во время очередного обстрела один из трех выпущенных снарядов попал в закрытую зону блокпоста, между вагончиком и стоявшим в бетонном кармане БМП, механик-водитель которой получил от взрыва контузию. Другие бойцы не пострадали, успев укрыться в траншее. Основные повреждения пришлись на вагончик, который в этот момент был пуст.

Два других блокпоста располагались прямо на передовой линии федеральных войск, где была сосредоточена основная огневая мощь, поэтому эти блокпосты были менее уязвимы в случае нападения боевиков.

Приближалась середина мая, первая командировка подходила к концу. Баданов знал, что сводный отряд заменит сыктывкарский ОМОН, поэтому берегли имущество, поддерживали образцовый внутренний порядок в подразделении, чтобы достойно встретить своих сослуживцев и земляков. Передать им все то, что создали за время командировки практически на голом месте. Первым труднее всегда.

С наступлением рассвета в середине мая без сопровождения, на трех грузовых автомобилях со скоростью не менее восьмидесяти километров в час и интервалом в пятьсот метров сводный отряд благополучно вышел из территории боевых действий и прибыл на аэродром Дальней авиации, расположенный в районе Моздока. Вскоре прилетел со сменой гражданский борт из Сыктывкара.

Уже сидя в самолёте, глядя на торчащие из-за высоких кресел макушки своих бойцов, в основном уснувших от усталости, обращаясь к замполиту полковник Баданов негромко произнёс:

— Эх-хе-хе, всё-таки война есть дело окаянное…

Пётр Вадимович с ним грустно согласился:

— Так оно и есть, командир, так и есть…

Так закончилась первая командировка на войну милиционеров из Коми. В будущем у бойцов обоих отрядов было множество командировок. Но в памяти лучше всех сохранилась первая, интересная, удачная, никому не принесшая боли и огорчений.

Глава 8

Вот так и жизнь наша…

Эдик Вартанов устало пошёл к столу. Медленно собрал в ранец школьные принадлежности. Мир был спасён им от катастрофы. А что ещё человеку надо? Теперь можно и отдохнуть от трудов праведных.

Мальчик опустился на табуретку и, ссутулившись словно столетний старец, уткнулся горячей головой в упавшие на стол неживые от перенапряжения руки.