Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ] - Елена Чуб

Когда дверь со всей силы за лордом захлопнулась, я обессилено в освободившееся кресло рухнула. Кто меня за язык-то тянул, спрашивается? А все этот… Блондинистый! И чего он постоянно меня доводит? Привык командовать тут всеми — так не на ту напал! Некоторое время спустя, дверь снова приоткрылась и в комнату прошмыгнула смущенная Карийа, с каким-то серым свертком в руках.

— Госпожа, — отводя глаза в сторону, смущенно обратилась ко мне девушка. — Его Светлость просили Вам передать эту одежду, как Вы и просили. — И сверток развернула. И что же это я такое у него просила? Что-то не припоминается мне. Это оказалось такое же платье, как и у Карийи. Длинное, до пола, мышиного цвета, из грубой плотной ткани. А в комплекте к нему, беленький кружевной набор из передника и чепчика для головы. Ну, что ж сама напросилась, делать нечего. С тяжким вздохом (такого безобразия носить еще не приходилось), потянулась к обновке. Карийа помогла мне переодеться, так как какой-то непризнанный гений пуговицы на этом балахоне на спине расположил, самой застегнуться нереально. Подвязав передник, и дождавшись, пока моя добровольная помощница закрепит у меня на голове чепчик, одолженными у кого-то шпильками, подошла к зеркалу и печально вздохнула (всегда знала, что серый цвет мне не идет).

— Госпожа, не переживайте, — решила меня утешить служанка. — Вашу красоту ничто не испортит.

— Перестань меня госпожой называть, меня Лена зовут, и я здесь теперь такая же работница, как и ты.

— Ой, да что Вы говорите! — Рассмеялась девушка. — Господин подуется еще немного, и извиняться примчится. Привык, что всегда все по его было, а тут ты появляешься, вперекор ему все делаешь, вот он и разозлился. Ничего в этом страшного нет, как говорит моя мама: милые громко ссорятся, а потом сладко мирятся. — И на кровать так, многозначительно кивает.

— Это что за намеки? — Возмущаюсь. — Ты за кого меня принимаешь? Я с ним один день только знакома, и мириться, тем более так, с этим напыщенным болваном, не собираюсь! Лучше уж пыль до конца жизни вытирать буду!

— Ну и глупо! — сообщает мне тоном моей дорогой подруги Маринки слегка обидевшаяся служанка, и тряпкой пыльной в меня кидает. — Нравится тебе пыль вытирать — вытирай! Да, что б ты знала: по молодому хозяину, все женщины в округе тайком вздыхают. Любая из них была бы просто счастлива, оказаться на твоем месте, а ты — нос воротишь.

Я в тряпку вцепилась, а у самой слезы по щекам. Понимаю, что ни за что на девушку сорвалась, стыдно, и от самой себя тошно — и все из-за этого…

— Карийя, прости меня, пожалуйста, я повела себя как последняя сволочь, на тебя, вот, ни за что накричала.

— Да ладно, с кем не бывает, — уже более миролюбиво ответила девушка, еще и утешать принялась. — Я тоже, иногда, так наорать могу, из-за ерунды какой-нибудь, мало не покажется. А потом и сама понять не могу, с чего я так завелась.

Когда я, более-менее успокоилась моя, уже почти, подруга, помогла мне прибраться в «моей» комнате, потом я пошла помогать ей. Уже поздно вечером, после напряженного рабочего дня, меня отвели обратно, и опять заперли. Заснула, едва только добравшись до подушки, даже есть не хотелось, так вымоталась.

Следующий день прошел в том же духе: уборка, уборка и еще раз уборка! А я еще когда-то мечтала о собственном громадном доме, да после всего этого бесконечного количества убранных комнат, наша трехкомнатная квартирка, кажется просто верхом совершенства. Зато в процессе уборки я узнала много чего интересного и полезного: Карийя оказалась большой любительницей поболтать. Оказывается, лорд де Эльитэн — незаконнорожденный, поговаривают, что папочка его эльфийского происхождения (обалдеть, еще и эльфы тут водятся), а кто именно — неизвестно, его мать — покойная леди Эрилия — так никому и не признавшись, умерла во время родов. Попросила только, чтобы Антариэлем назвали. Ее мать, на тот момент — уже вдовствующая баронесса леди Альвия, покривилась конечно — имя-то эльфийское, но волю умирающей нарушить не посмела, от внука не отказалась, признала наследником, обожала и баловала. Старшие слуги рассказывали — малыш чудо какой хорошенький был. Когда Антариэлю 18 исполнилось — представила его к королевскому двору, так он там с наследным принцем сдружился — тот на несколько лет только старше. Такое на пару чудили — весь двор за головы хватался! Были и завистники — как это так, принц незаконнорожденного, да еще и полукровку, к себе приблизил. Но леди Альвия сплетникам языки быстро поприжала — за внука горой стояла, да и принц Кэриэнталь друга в обиду не дал. У принца, кстати, день рождение через две недели, прислал письмо с требованием обязательного присутствия барона на празднике. Теперь понятно, зачем таким срочным, парню в столицу понадобилось.

Вот так, за разговорами день и пролетел. Руки-ноги с непривычки гудели, но жить можно. Не помню, кто там такой умный высказывался, что труд облагораживает человека, но я бы ему сейчас много чего интересного высказала бы по этому поводу. Ну, да ладно. Не так уж все и плохо: кормят, крыша над головой имеется, одеждой снабдили, барон на глаза, еще ни разу за последний день не попадался. Вот успокоится тут все немного, и можно будет строить планы моего возвращения на далекую родину. А сейчас нужно сделать вид, что со своим положением здесь я смирилась. Главное, от блондинчика подальше держаться, а то в его присутствии меня прямо таки прорывает, грандиозный скандал закатить. Может быть, его, поэтому и не видно, что не хочет выслушать мое о нем, совершенно нелицеприятное мнение.

Утро третьего дня пребывания на Эльтарии перечеркнуло все мои благие намерения вести себя скромно и незаметно. Его Светлость лорд де Эльитэн выразил желание, чтобы я лично прислуживала ему за завтраком. Представьте себе огромный зал, по центру которого расположился ну очень длинный обеденный стол, во главе которого сидит один единственный завтракающий. Рядышком с ним чашечка с чаем, несколько тарелочек с закусками и бедная я, которую этот блондинистый гад решил довести до инфаркта!

В начале был не сильно горячий чай, отнесла на кухню, поменяла (да что мне стоит парочку этажей и ползамка пробежать), затем якобы пересоленный паштет, бегу опять, повариха на меня таким взглядом посмотрела, что обратно из кухни бегу еще быстрее. Но когда мне, с надменным выражением на холодном аристократическом лице, заявили, что вместо квадратных бутербродов желают отзавтракать, такими же, но только треугольной формы — мое терпенье лопнуло и бутерброды переместились из тарелки на брюки лорда Антариэля. Вдоволь налюбовавшись его растерянно-возмущенным обликом, с елейной улыбочкой интересуюсь: