Если туфелька впору - Элизабет Харбисон

Лили начала сердиться.

— Ваше высочество, при всем уважении, моя работа не предполагает оберегать клиентов от нежелательных поклонниц, кто бы они ни были!

Принц даже развеселился.

— Но если бы обсуждаемая личность была мужчиной, а не женщиной… что бы вы сделали, если б я попросил блокировать телефонные звонки особенно настойчивого журналиста?

Очко в его пользу.

— Но это другое дело.

— Неужели?

— Конечно.

— Каким же образом?

Он просто тянет из нее жилы.

— Ну, — неуверенно начала Лили, — это вмешательство в личную жизнь клиента. Такие вещи мы пытаемся пресекать.

— А разве заигрывания мисс Оливер не вмешательство в личную жизнь?

— Прошлой ночью у вас было с ней свидание, — сказала Лили и немедленно пожалела о сказанном.

К счастью для нее, принц Конрад не стал оскорбляться, как мог бы. Вместо того он поднял бровь.

— Свидание?

— Разве в вашей стране это называется иначе?

— Нет. — Он бросил на нее вызывающий взгляд.

Лили пожала плечами.

— Это не мое дело…

— Да, не ваше.

— Но мне и так было неприятно выводить бедную девушку отсюда после того, как вы провели с ней вместе прошлый вечер.

Он нетерпеливо хмыкнул.

— Не могу назвать это «провели вечер вместе», мисс Тилден.

— Это не мое дело.

— Да, не ваше.

— Просто неудобно лгать кому-то прямо в лицо.

Он окинул ее долгим, ледяным взглядом.

— Будет ли ложью, — произнес он наконец, — если вы станете говорить всем звонящим мне дамам, что я недоступен, и просить их оставить сообщение?

Всем дамам. Другое дело. В некотором смысле. Лили вздохнула.

— Сделаю, что смогу.

Он одобрительно кивнул.

— Очень хорошо. Уверен, вы отлично справитесь.

Поколебавшись, она спросила:

— Вы всегда так себя ведете с бывшими подружками, когда теряете к ним интерес?

Он коротко рассмеялся.

— Вы всегда так себя ведете с постояльцами гостиницы?

После длительной паузы она ответила:

— Зависит от обстоятельств.

— Ага. Со мной то же самое.

Похоже, что бы она ни сказала, он вечно ее переигрывал.

— Туше, — сказала Лили. — Вы победили. Я сделаю, что смогу. — И хотела уйти, но принц задержал ее:

— У меня есть вопрос, мисс Тилден.

— Да?

— Вы всегда так несговорчивы в части требований ваших гостей?

Она улыбнулась.

— Нет. Мне просто неприятно, если по моей вине другим плохо.

Некоторое время он соображал, потом кивнул:

— Возможно, черта похвальная.

— Благодарю вас. Еще что-нибудь?

— Нет.

— Очень хорошо. Не сомневайтесь, звоните, если вам что-нибудь понадобится. — Торопливо произнеся привычную фразу, Лили вышла, столь же недовольная собой, как и им. Что с ней такое? Ей приходилось выполнять по работе массу нелепых заданий, что совершенно ее не трогало. И просьба-то была невелика. Почему мысль фильтровать звонки и посетителей на сей раз показалась ей такой отвратительной? Нельзя сказать, что она относится к поклонницам Бритни Оливер. Просто не хочется участвовать в обмане, направленном против женщины после того, как мужчина с ней покончил.

С другой стороны, можно с практически стопроцентной уверенностью утверждать, что коварство Бритни, подстроившей появление репортеров, куда значительнее.

И, разбираясь с репортерами, Лили потратила намного больше времени, чем понадобилось бы на отсечение нескольких лишних звонков…

Все равно, сказала она себе, с его стороны было нехорошо обращаться к ней с такой просьбой. И хватит.

Следующее утро оказалось заполнено требованиями королевских особ и их свиты, начиная с минеральных источников и частных показов мод для принцессы Друсил и леди Энн и заканчивая питанием, доставляемым Стефану и другим сотрудникам охраны, поскольку они не могли оставить свои посты.

Как будто этого мало, поступило множество запросов от баронессы Кики Вон Елсбон, вовсю изощрявшейся в попытке обнаружить, кто находится в гостинице и где конкретно. И что ест. И когда появляется в коридоре. Ее выходки были настолько прозрачными, что могли бы показаться забавными, если бы Лили не проходилось одновременно заниматься и другими клиентами.

Ближе к полудню Лили зашла к постоянно проживающей у них Берниз Дорбрук, с которой всегда было приятно поболтать. Берниз была из тех, кого называют «живчик». Прямолинейная женщина со Среднего Запада, которая давным-давно удачно вышла замуж и была знакома со многими знаменитостями. Можно было заслушаться ее историями о Кэрри Гранте и Мирне Лой. Берниз обожала пообщаться.

— Как я понимаю, нас посетили персоны королевской крови, — сказала Берниз, впуская Лили в номер и закрывая за ней дверь. — Принц Конрад из Белории? Давай, рассказывай.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лили вымученно улыбнулась.

— Да, слухи верны. Его высочество наверху.

— О! — Берниз захлопала в ладоши. — Вижу, ты нашла его интересным! Рассказывай все, что знаешь!

— Миссис Дорбрук, — улыбнулась Лили энтузиазму пожилой женщины, — я вовсе не интересуюсь принцем Конрадом.

Берниз Дорбрук шевельнула бровями и внимательно оглядела Лили.

— Я знаю тебя пять лет, моя милая. Никогда мне еще не приходилось наблюдать у тебя раздражения хоть кем-то. Принц Конрад же не пробыл здесь и двадцати четырех часов, а уже успел тебя разозлить. — Она лукаво подмигнула. — В моем понимании это означает «интересует».

Боже мой, она права! Лили действительно почти никогда не реагировала на чужие выходки, особенно постояльцев гостиницы. Что в принце Конраде такое, что выводит ее из себя? Какая-то чушь. И, откровенно говоря, время нервничать она выбрала неподходящее, раз хочет помочь Герарду, а Герард считает визит принца крупным успехом для дела.

— Он так же хорошо выглядит, как на фотографиях? — нетерпеливо спрашивала Берниз. — Высокий, смуглый и обаятельный?

— Он… — Отрицать не приходится. Высокий, смуглый и излишне обаятельный. — Все в наличии.

— А какие глаза!.. — сказала Берниз и тяжко вздохнула. — Такие же голубые, как у Пола Ньюмена.

Лили прыснула.

— Может быть. Почти. Но, поверьте мне, при этом он просто самодовольный индюк.

— Мм, как раз в моем вкусе, — Берниз ухмыльнулась и закатила глаза. — И мне случайно стало известно, я не одна такая.

Лили улыбнулась в ответ.

— Нет, вероятно, не одна.

— Много лет назад я знала его отца…

— И какой он был? — Теперь Лили заинтересовалась.

— Удивительно милый человек. Не такой очаровашка, как сынок, — она сделала паузу, чтобы хмыкнуть, — не фотомодель, точно, но такой добросердечный, что вы и думать забывали о его внешности. Обо всех заботился, в особенности о непривилегированных. Просто поразительно!