Отбор без права на поражение (СИ) - Сорокина Дарья

— А поподробнее? — он отстегнулся и наклонился ко мне, я же крепче вцепилась в ремень безопасности.

— Eidelyosk! — ответила ему на его же языке, а Налтар вдруг рассмеялся.

— Как метко. А ты точно это имела в виду?

— А разве eider не означает сумасшедший? — ещё больше растерялась.

— У Арф’Хейл существует более двадцати пяти синонимов слову безумие, но ты выбрала самое точное. Что такое Lyosk, Ли? Как переводится это слово?

— Любовь, — почему-то ответила шёпотом и уже с досадой дёрнула застрявший ремень. Мешает.

— Eidelyosk означает безумие, вызванное любовью. Сильная страсть, что сродни преступной одержимости. Многие считают это серьёзной патологией. Такое чувство разрушительно, Ли. Токсично. Оно отравляет разум, топит в омуте отчаяния и жгучего желания.

— Простите, господин Реонван, я не это имела в виду, — отчего-то опустила взгляд, встретившись с тягучей синевой глаз древнего, а он осторожно поднял меня за подбородок и поправил:

— Налтар. Не зови меня именем семьи. Для тебя я Налтар, и уж точно не господин.

— Налтар, — послушно повторила, гадая, сама ли я это сделала, или он заставил меня магией. Даже если он очаровывает меня прямо сейчас, я не боюсь. Боюсь только собственного сердца, которое скачет в груди так неистово, как ещё совсем недавно по кочкам прыгал внедорожник Арф’Хейла. А теперь и меня затягивает в омут. Всё глубже и глубже. Я тону, Налтар, и ни один эвакуатор меня уже не достанет.

— Скажи ещё раз, Ли. Назови меня безумцем.

— Da ir eidelyosk, — послушно шепчу ему уже в губы.

— Jeg ir eidelyosk. Jeg lyosker da, Lie.

Даже моих скромных познаний хватает чтобы понять, что он только что сказал. Налтар не даёт мне опомниться, ловит мой шумный выдох, становится моим вдохом, и уже совсем неважно, кто он, а кто я: кто могущественный глава дома Реонванов, а кто безликая вне закона. Мы оба свихнулись, Налтар. Вместо того чтобы перегрызть ремень и сбежать от тебя, я глажу ямочки на твоих щеках, зарываюсь пальцами в волосах на затылке, прижимая тебя ещё ближе. До боли. Отчаянно и безумно. Eidelyosk. Это обо мне. Я влюбилась в того, кто никогда не выберет паршивую Валай Клао. Если он узнает правду, то его признание сменится приговором, щедро сдобренным ненавистью и разочарованием. Не позволю этому случиться. Проиграю отбор, вопреки установке Джета. Сбегу. Спрячусь. Как же хорошо, что я пристёгнута…

Квадрокоптеры съемочной группы находят нас, когда капот внедорожника уже полностью скрылся в болоте, а губы немеют от поцелуев. Слишком рано.

— Сохраняйте спокойствие, господин Реонван, сейчас мы вас вытащим, — громогласно объявили подоспевшие спасатели, заставив нас расцепиться.

Мы были в мутной воде по пояс, когда Налтар спросил со смущённым смешком:

— Как думаешь, тачке хана?

— Хана, — вынесла неутешительный вердикт. — Но насколько я помню, у главы дома Реонванов большая коллекция авто. Одним больше, одним меньше?

— Я бы променял их все на эту, Ли.

— Что же в ней такого особенного? — невинно спросила древнего, мечтая услышать, что особенной её сделал именно этот день.

— Спрашиваешь? В этой машине я впервые поцеловался с девушкой, — неожиданно признался древний.

Ревность ударила наотмашь, и вопрос вырвался раньше, чем я успела прикусить язык или поменять тон на более беспристрастный.

— С кем?

Не хочу знать. Зачем мне это сейчас, когда я так счастлива?!

— С тобой, — нежным шепотом по коже.

Не успеваю переспорить, удивиться, не поверить не. Зад машины грубо цепляют к лебёдке и резко выдергивают из болота, возвращая нас обратно в чистый и сухой мир, который совсем скоро станет для меня выжженным полем.

*.*.*

— Jeg ir eidelyosk.

Игриво поёт Налтар на родном языке, крутит пальцем у своего виска, а потом вместе с Ирри тянет толпу за собой задорным Ае-Ае-Ио под бой литаври инструмента Имериды.

Только мне совсем невесело. Я смотрю на него и ничего не понимаю, только слёзы катятся по щекам. Они что-то знают в отличие от меня. Что это было только что? Морок, наведённый древним и его пением? Океан, подвластный семье Реонван очаровал меня причудливой картинкой?

Я хочу спросить его. Хочу унять сердце. Хочу вернуться на то болото и задать свои вопросы.

Закрос замечает мой состояние и растерянно утягивает меня дальше от сцены, ведь, я всего в шаге от того, чтобы выйти под рампы и закричать.

— Здесь камеры, — сухо бросает мне безликий, а на его лице ещё большее страдание и вина.

Киваю. Слушаю эти чёртовы Ае-Ае-Ио и тону в океане синих глаз, в зловонном болоте, в своей покорёженной памяти.

— Всё будет хорошо, Кайл, обещаю, — кладёт мне руки на плечи, пытаясь унять мою дрожь.

Не верю. Ты лжёшь, Рилтар. Твоя дочь поёт дуэтом с этим Арф'хейл. Ты точно знаешь больше, чем говоришь. Все вокруг лгут!

Вырываюсь и, не удостоив безликого взглядом, возвращаюсь к Джету, на ходу утирая злые слёзы.

Глава 3.4

Налтар

— Кто бы мог подумать, что глава дома Реонван способен на такое дурачество? — Саманра изобразила мой жест у своего виска под одобрительные выкрики толпы. — Налтар, дорогуша, расскажи, о чём эта песня? Eidelyosk, я правильно произношу?

— Совершенно верно, — старался сильно не морщиться во время общения с ведущей, но после того как она разве что не танцевала на коленях у моего кузена Ихтара, это стало чертовски трудно: — Она о безумной любви. О том, как даже из самых скучных зануд она делает кого-то другого.

— Под занудой ты имеешь в виду себя?

Да!

— Разумеется, нет! Посмотрите на Верджила, вот это трансформация!

Помогло. Ведущие переключились на остальных участников, и я выдохнул. Небольшая передышка перед тем, что меня ждёт за сценой. Затылком чую на себе ненавидящий взгляд Рилтара. Я сам себя ненавижу. Стёр Ли память, клялся себе, что сделал это ради неё. Не будет картинок прошлого, не будет боли, когда я уйду. Но едва дверь в ту ночь в комнате закрылась за её спиной, море вгрызлось в стену замка, тщетно надеясь вразумить меня. Пытался объяснить ему, что так будет лучше для всех, но стихия не слушалась. Всю ночь волны не давали мне спать.

— Что ты хочешь от меня?! — кричал на пределе сил, стоя босыми ногами на мокром песке.

Острые брызги отрезвляющей пощечиной ударили по лицу. Это не море бесновалось. Море обижено молчало, с тех самых пор как я стёр Ли память в первый раз. Этот шторм вызвал я сам даже не словом семьи Реонван, одними лишь мыслями изничтожил пляж и разметал половину лодок на своей же станции.

— Что же ты хочешь, Налтар? — спросил самого себя.

Её? Осторожно подсказали проницательные волны, замедляя бег.

Качнул головой, а море снова недовольно плеснуло мне под ноги.

— Ей будет больно.

Ей уже больно, глупый мальчишка.

— Это временно. Я всего лишь короткий эпизод её жизни. Совсем скоро полностью исчезну из этого мира.

Тяжелый усталый вздох вместо ответа. Недолгое молчание в ночной тишине.

Ты исчезнешь из мира, но не из её снов. Даже твоего слова не хватит, чтобы она забыла тебя и свои чувства. Ты видел цвет кольца, Налтар. Такое не забывается.

— Я справлюсь.

С кем? С собой? У меня плохие новости для тебя, Налтар, твоё слово сильно, но что ты будешь делать когда собственное сердце воспротивится магии самого могущественного из Арф'Хейл.

Боги!.. Уже тогда оно знало, что я проиграю сам себе и своим чувствам. На обратной дороге я заглянул на кухню, привлечённый огненными всполохами в темноте. Увидел под столом две сплетённые ладони и окончательно двинулся. Eidelyosk. Так и родилась эта идиотская песня, как отчаянная попытка достучаться до девушки, от которой сам же и отказался. Я безумен, море, ты знало?

Это не безумие, Налтар. Я зову это глупостью. Ты просто глупый мальчишка.

*.*.*

— Ты глупый мальчишка, — зашипел на меня Рилтар. — Чего ты добиваешься? Как после всего этого Кайл сможет выступать? Ты видел его лицо?