Радостная весть - Александр Мень

О, наш век знает много таких Вавилонских башен!

А дальше неожиданный поворот. Когда стали строить уже витки к небу, Бог сошел посмотреть, что они там делают. Священный автор совсем не думал, что Богу нужны были какие-то ступеньки, что Он должен был смотреть чуть ли не в подзорную трубу на них. Нет, это образ. Но крайне выразительный. Ведь только мы думали о гигантской башне, которая поднимается до неба. И, надо сказать, что для цивилизации примитивной, которая была, скажем, 3-4 тысячи лет назад, девяностометровая Вавилонская башня - это очень высоко. Так вот она и навеяла этот образ.

Поднимается башня к небу. И вдруг Бог смотрит - и где-то она там? И она сразу становится маленькой. Ему надо наклониться, ему надо сойти вниз, чтобы разглядеть это "грандиозное" сооружение. И сразу притязания людей, гордыня человеческая и вечные замыслы Божественные оказываются совершенно несопоставимы. И Бог смешал их языки, и они перестали понимать друг друга. И кончилось это строительство.

Человек на протяжении всех этих сказаний показан, как повернувшийся к Божественной Свободе спиной, и у нас возникает искушение спросить; так почему же Провидение не остановило человека? Почему оно не сказало: "Вернись немедленно или ты погиб!" Да потому, что мы Его образ и подобие. Только в свободе, только испытав самим, что такое удаление от Истины, мы можем ее по-настоящему полюбить и столь же свободно к ней возвратиться.

В этом заключается смысл драматического, я бы сказал, несколько мрачного Пролога Книги Бытия. Ибо ответ человека горек. Но нам остается надежда. Пусть многие говорят Богу: "Нет", Он находит людей, которые скажут Ему: "Да". Он находит людей, с которыми Он заключит Завет, и с этого начнется новый этап истории, который мы называем Ветхим Заветом спасения. А затем - Новый Завет. Но это уже другая часть Библии.

/11 февраля 1989г./

Пророки

Лекция прочитана 25 февралы 1989 г. в ДК "Октябрь"

Эта наша тема условно называется "Книга надежды". Книгой надежды можно было бы назвать все Священное Писание, потому что оно насыщено надеждой, несмотря на то, что взгляд Библии на человечество, на состояние мира отнюдь не романтический и вполне свободный от идеализации. Это взгляд пристальный, реалистический, суровый.

Картина мира, которая предстает перед нами в Священном Писании, отнюдь не лакированная, отнюдь не далекая от реальности. Более того, часто эта картина бывает даже мрачной, и некоторые неподготовленные люди, открывая Библию и встречая там борьбу, убийства, войны, думают: "Что же это за книга такая, чему тут можно поучиться?" Но это и есть наша грешная, трагическая, человеческая жизнь.

И именно по контрасту с этим суровым и нелицеприятным изображением действительности Библия говорит нам о надежде с большей силой. И эта надежда светится еще более ярко на фоне того мрака истории и жизни, которой Библия изображает.

Сегодня хочу коснуться той части Библии, той части Ветхого Завета, которая по традиции называется Пророческими писаниями. Они являются средоточием одной из важнейших частей Ветхого Завета и, на самом деле, действительно, по праву могут быть названы в целом, в единстве своем Книгой надежды.

Кто же были авторы этих писаний? И когда они жили? О чем они писали? Почему их называли пророками? Что они предсказывали? Были ли они похожи на оракулов, предсказателей языческого мира, или на современных футурологов? О чем они говорили?

Во-первых, если рассматривать эти части Библии с литературной точки зрения - это великая поэзия. Пророки были крупнейшими поэтами и своего времени, и в мировом масштабе. К сожалению, наш перевод, которым мы пользуемся, старый перевод, недостаточно учитывает поэтическую структуру этих писаний, которая вырабатывалась многими поколениями. Это была особая поэзия, не совсем похожая на поэзию наших дней, на европейскую поэзию, на поэзию древних греков и римлян.

Там не было строгого размера, отсутствовала рифма (это довольно позднее явление), но там была музыка слова, игра аллитерациями. Звуки этих древних поэм звучали с необычайной силой. Конечно, в переводе, как в любом переводе, это пропадает. Давайте себе представим любое замечательное произведение поэзии русской в переводе на английский язык, - мы никогда не сможем добавить точной передачи силы поэтической. Трудно себе представить, скажем, строки Пушкина "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." или "И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть..." на другом языке. Будет совершенно другое звучание.

Когда пророк обращается к небесам и земле: "Слушай, земля, и внимайте, небеса, ибо Господь говорит" это в переводе, конечно, литературно и музыкально снижено. Но, тем не менее, сила любой поэзии, будь то Данте или Шекспир, или любой другой великий поэт, переходит через барьеры языковые и барьеры эпохи и становится живой. Именно поэтому книги пророков потрясали столетия. Вы все знаете великое произведение Пушкина "Пророк": "Восстань, пророк, и виждь и внемли..."это отражение библейского сказания, автобиографических строк из книги пророка Исайи, из 40-й главы. Вспомните великие образы Микеланджело на плафоне Сикстинской Капеллы (по репродукциям вы их все, конечно, знаете). Вспомните мистические, таинственные образы пророка у Врубеля, - человека, который внимает нездешним голосам. Это человек, который действительно встречает в своей жизни непостижимое и вынужден бедным человеческим голосом передавать слово вечности.

Пророки появляются в момент, когда мир проснулся, мир пробудился от многовекового сна, когда человек, ждавший всего от природы, вдруг понял, что он сам, человек, возвышается над природой, и понял, что есть духовный мир, высший мир, который имеет к нему прямое отношение. Человек начинает постигать истину не только в красоте и тайне окружающего мироздания, но и в бесконечных безднах собственного духа.

В это время проповедуют мудрецы Индии, Китая: Будда, авторы Упанишад, Майтрейя, Лао-цзы, Конфуций. В это время появляется греческая философия, античная трагедия. Какой великий век, точнее, несколько веков! До сих пор мир живет, питаясь из этого источника. Все, что было сказано тогда, в основе своей актуально и сегодня. Все концепции, традиции, все течения в искусстве, в духовных религиозных откровениях и поисках, - все это, так или иначе, было начато в ту грандиозную эпоху. которую один из мыслителей нашего времени справедливо назвал "осевым временем".

Эти великие учения, эти великие концепции, эти великие творения искусства и литературы создавались в больших цивилизациях, а библейские пророки находились на крошечном пятачке, между молотом и наковальней, между огромной ассирийской империей и Египтом. Это крошечный Ханаан, древнеизраильское царство, вдобавок расколовшееся пополам; карликовое государство Ближнего Востока, с ослабленной царской властью, которая не могла сопротивляться голосом оппозиций, свободному выступлению вестников Божественной воли.

Да, велики были достижения философии, политики, науки, религиозных деятелей в то время, но ни один из них не видел будущего для человечества. Ибо все они надеялись только на одно: что мир в конце концов кончится, и все уйдет обратно в ту бездну, из которой вышло. Каждый представлял это по-своему, и это не удивительно, потому что человек всегда находился под огромным впечатлением неизменности циклов природы: как неизменно всходило солнце, неизменно сменялись фазы Луны, так неизменно шла человеческая жизнь, от юности к старости; как неизменно сменялись времена года, так все возвращалось на круги своя - вот общее мирочувствие человечества во все столетия.

Но для пророков открылось нечто совсем иное: они увидели мир, летящий к цели, как некая стрела, пущенная неведомой, таинственной рукой. Мало того, в мире было много различных древних обрядов, традиций, ценностей, и только пророки первыми поняли, что если за этим стоит Дух, тогда только это имеет свое значение.

Примечательно, что первый пророк не был писателем-профессионалом. Были такие прорицатели во всех странах, у всех народов, были они и в древнем Иерусалиме, и в Самарии. Но первым, кто записал свои слова, был пророк Амос, пастух из южной пустыни близ Вифлеема. Он пришел на праздник, когда народ приносил Богу жертвы, веселился, пел, когда народ чувствовал радость, обыкновенную житейскую радость, которую испытывают люди, собравшиеся вместе.

И вдруг Амос появляется и говорит, что Богу не нужно это, напрасно вы думаете ублаготворить Его своими приношениями. Это звучит странно, это звучит почти непереносимо оскорбительно. Священник, который служил при этом алтаре, подходит к нему и говорит: "Пророк, иди и пророчествуй у себя дома, а здесь - это царское святилище". А он говорит: "Я не пророк, я не Сын Пророческий (то есть я не принадлежу у этой касте). Я пас овец, и вот Бог меня призвал, и я пришел сюда".

Слово "Пророк", по-древнееврейски "наби", по-гречески "профетос" означает: тот, кто призван говорить от чьего-то лица, - это герольд, это вестник. Это не предсказатель, предсказание будущего - одна из граней пророческого служения. Пророк - это удивительный человек, в котором сочетается яркое человеческое самосознание с открывающимся ему голосом Божиим.