Прикажите мне, принцесса (СИ) - Хаимович Ханна

Хотелось просто задать ей один-единственный вопрос и посмотреть в глаза.

А еще узнать, что произошло с сестрой. В памяти отложился момент, когда Эреол, колдун-союзник отца, забрал Элейн, а София, испугавшись, рванулась к матери. Где старшая сестра теперь? Может, ЛʼАррадон добрался до убежища Эреола и убил ее? Сколько бы София ни просила приносить газет, когда кто-то из друзей отправлялся на континент с очередным торговым обозом, вестей об Элейн не было.

Она вышла из шатра и прыгнула в лодку Даиз. А ведь, пожалуй, причин отправиться в Кадмар с амбициозной и опасной затеей становилось все больше.

София обвела внимательным взглядом кристально-голубые волны, сияющие брызгами на солнце. Множество плотов и небольших лодок, дрейфующих или стремительно несущихся куда-то, расчерчивая волнистую поверхность пенными линиями. Миттог — сооружение из нескольких десятков, а может, и сотен кораблей, плотно составленных борт к борту и скрепленных крючьями. Отдельные крупные торговые корабли. И безоблачное небо, с которого сияло теплое летнее солнце. Здесь, над морем, не темно-оранжевое, а ближе к желтому, ясному и безмятежному.

Что ж, в конце концов, никто не запретит ей возвращаться сюда в гости.

А план был готов до мелочей.

— Ириз, кухарка, тебя уже ждет, но учти, она не знает, кто ты, — деловито говорила Даиз вполголоса, подавая Софии небольшую сумку. — Она будет принимать у Байна пряности, не перепутаешь, держись поближе к Байну. Иначе не получается. Да и кухня — идеальное место, чтобы начать. Добавляй зелье в еду, только осторожно. Через месяц, думаю, не останется никого, кто бы хоть раз не попробовал блюдо с приворотом. Но перед тем как открыться королеве, позаботься о том, чтобы она точно выпила зелье. Берегись дегустаторов, они исследуют все с кухни на случай ядов, их вадриты могут что-то обнаружить. И главное, маскируйся! Лицо пачкай мукой, волосы хорошенько прячь под косынку. Ты изменилась за десять лет, но кто-то может заподозрить в тебе погибшую принцессу. Байн будет привозить пряности каждые две недели, передавай письма!..

— Эй, Даиз, хорош разоряться! — раздался окрик с носа небольшого грузового корабля. Байну надоело ждать, пока названная мать Софии повторит все наставления. — Ничего с ней не случится, ты ее на кухню работать отправляешь, а не войском командовать!

Даиз махнула рукой и начала спускаться по веревочной лестнице к пришвартованной внизу у корабля лодчонке. София молча смотрела ей вслед. Дети моря не любили прощаться. Они даже не знали слов прощания.

Все происходящее — очередной рейс. Начиная от отплытия за товаром и заканчивая смертью. А рейс — это настолько обыденное явление, что не требует особенных ритуалов.

***

В обиходе это место называли просто и емко — Обрыв.

Обрыв был отвесной каменистой береговой линией, скалой, выраставшей из океана. У ее подножья плескалось море, и не было никакого мелководья — стена продолжалась и под водой. А наверху начинался континент. Когда-то в этой скале пытались прорубить ступени, но они постоянно осыпались, к тому же не приносили особой пользы. Поэтому и товары, и людей поднимали наверх с палуб и спускали к воде на специальных платформах при помощи подъемного механизма.

София сошла с платформы и посмотрела вниз с головокружительной высоты. Рядом тихо поскрипывала конструкция из лебедок, шестеренок и тросов, медленно опускаясь к палубе за новой партией людей и вещей. Корабль отсюда казался не больше блюдца.

А на каменистом краю Обрыва уже ждали телеги обоза.

Кадмар располагался довольно близко к морю, но путь занял все время, оставшееся до вечера. Когда на горизонте показались горы, миспарды в упряжках ускорили бег, чтобы успеть до ночи и до неизбежного начала дождя. Так что Софии не удалось рассмотреть, что изменилось за то время, что она провела в море.

Но одно она поняла точно: Ивстан, ставший теперь частью Угларского королевства, явно не ограничивался парадной стороной мундира, которую знала маленькая принцесса.

Темные и узкие улочки пригородов, работные дома, заводские кварталы, где под присмотром людей ЛʼАррадона производились вадриты, а с помощью вадритов — все остальное; продуктовые склады и лавки, скромные грязные таверны; унылые однообразные домики со съемными квартирами, которыми пользовались в основном для не самых благопристойных дел… Да и более респектабельные кварталы были далеки от того блеска, который она запомнила, и от агонизирующей роскоши последних месяцев войны до осады.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И некогда родной замок тоже довелось увидеть с новой стороны.

— Что там у вас, приправы? — Окрик стражника, дежурящего у ворот под досмотровым навесом, определенно означал, что так просто обоз к складам не пропустят. — Стойте. Да, Байн, я знаю, что ты не возишь ничего запрещенного. Но сам понимаешь, надо проверить.

Телеги остановились. Вид с площадки, где круглосуточно дежурила стража, открывался головокружительный: тонкая лента дороги над бездной и чернеющие пропасти, над которыми нависала гора с жмущимися к ней фасадами дворца. По застекленным галереям медленно продвигались слуги, зажигая лампы…

— Эй, принцесса!

София дернулась как ужаленная, и из-за спины раздался грубоватый смешок. Она обернулась.

— Спускайся со своего трона, проверка — это надолго! — продолжал один из стражников, веселый парень с задорно торчащими усами. — Иди к нам!

Она перевела дух. Следовало сразу понять, что «принцесса» было сказано не буквально. София вздохнула и спрыгнула с телеги, неловко зацепившись юбками за бортик. Неуверенно огляделась и улыбнулась. Стражники ей нравились. Она симпатизировала дружелюбным людям.

— Знаешь что, — шепнул второй, проходя мимо к телегам, — ты сюда зачем едешь?

— Работать. Помощницей кухарки, — София с любопытством смотрела, как мужчины в мундирах быстро-быстро распаковывают огромные тюки и бегло перебирают содержимое.

— Ну так заходи к нам вечерком. Познакомимся.

София насторожилась. Действительно, дружелюбие… Зачем скучающим у въезда стражникам могла понадобиться помощница кухарки поздно вечером? Риторический вопрос. Однако она собиралась пойти на риск.

Это был отличный случай, чтобы испробовать зелье Марды. Если оно сработает, из этих солдат можно будет веревки вить. Принести им графин эля или кувшин хмельного меда с пряностями, добавить туда каплю зелья и посмотреть на результат.

— Ладно, — она подмигнула и постаралась улыбнуться как можно развязнее. Экспериментировать так экспериментировать.

В следующий момент — София даже не поняла, каким образом рука стражника оказалась под ее накидкой, — она ощутила чувствительный щипок за зад, после чего парень испарился и спустя мгновение уже копался в тюках вместе со всеми.

София поежилась. Опасное предприятие. Но Марде можно верить, и если она утверждала, что зелье подействует, то оно подействует.

Вперед, Софи, помощница кухарки Ириз.

Солнце село, и с востока стремительно наползали черные тучи. В свои права вступала ночь, принося с собой пожирающий разум дождь.

И первый день новой жизни.

***

— По ночам из каморки не выходить. — Голос звучал сварливо, и сама Ириз, упитанная старуха с большой бородавкой на мясистом носу и редкими седыми волосами, которые из-за постоянного ношения платка казались приклеенными к черепу, не лучилась радушием. — У меня пять помощниц, и думаешь, я не знаю, чем вы занимаетесь, когда я сплю? Таден небось уже приглашал на огонек?.. Продукты с кухни не красть. Кошек на ночь в постель не брать, иначе мыши сожрут и нас, и всю королевскую семью, да хранит ее богиня и все дочери ее. Остальное завтра, а то еще забудешь до утра. Будить, так и быть, могу пару дней. Станешь спать до обеда и дальше — останешься без жалованья. Все поняла?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, госпожа Ириз, — смиренно кивнула София, украдкой рассматривая тесную каморку, которых по обе стороны узкого коридора, примыкающего к кухне, было множество. Небольшая жесткая кровать, старая коптящая лампа на поцарапанном столе с покосившимися ножками, выбеленные стены, сундук в углу. За сундуком что-то скреблось и попискивало — жизнь в кухонных помещениях явно не ограничивалась людьми.