Темная башня – 5: Смиренные сестры Элурии - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маленький отряд Нормана вступил в бой. Он увидел, как один из парней упал, пронзенный стрелой, а потом его ударили дубинкой по голове и свет померк у него перед глазами.
Роланд хотел спросить, не крикнул ли нападавший «Бух!» перед тем, как опустить дубинку на голову Джона, но в последний момент передумал и промолчал.
– Очнулся я уже здесь, – продолжил Джон Норман. – Увидел и остальных, которых лечили эти чертовы жуки.
– Остальных? – Роланд оглядел пустые кровати. Белыми островками выступали они в море тьмы. – И много сюда привели людей?
– Не меньше двадцати. Они выздоровели… жуки их вылечили… а потом исчезли один за другим. Засыпаешь вечером, а проснувшись утром, видишь, что на одного человека стало меньше. Один за другим они исчезли, пока не остались только я да этот бородач.
Джон Норман посмотрел на Роланда.
– А теперь появился ты.
– Норман… – Голова у Роланда шла кругом. – Я…
– Я догадываюсь, что с тобой. – Голос Джона Нормана доносился издалека, может, даже из-за горизонта. – Все дело в супе. Но мужчина должен есть. И женщина тоже. Если это обычная женщина. Эти – не обычные. Даже сестра Дженна. Она хорошая, но тоже не человек. – Голос удалялся и удалялся. – И в конце концов она станет такой же, как эти. Помяни мое слово.
– Не могу шевельнуться. – Каждое слово давалось ему с большим трудом. Он словно ворочал огромные валуны.
– Неудивительно. – Норман неожиданно рассмеялся. – В супе не только снотворное. Они добавляют какую-то гадость, которая сковывает движения. Я ведь совсем выздоровел, брат… как по-твоему, почему я здесь?
Голос Джона Нормана доносился теперь не из-за горизонта, а с Луны.
– Я не думаю, что кто-то из нас вновь увидит солнце.
Тут ты ошибаешься, попытался ответить Роланд, но не сумел произнести ни звука. Темная волна накрыла его с головой, поглотив все слова.
Однако полностью контроля над собой он не потерял. Может, сестра Кокуина не доложила в суп «лекарства», может, они никогда не имели дела со стрелком и, не зная, кто попал в их сети, отмерили дозу, рассчитанную для обычного человека.
Речь, разумеется, не шла о сестре Дженне – та знала.
И ночью шепот, хихиканье и позвякивание колокольчиков вырвали его то ли из сна, то ли из забытья. А «доктора» продолжали монотонно стрекотать, ни на секунду не прекращая своей работы.
Роланд открыл глаза. Увидел сполохи света, рассекающие темноту лазарета. Хихиканье и шепот приблизились. Роланд попытался повернуть голову, но поначалу у него ничего не вышло. Он полежал, отдохнул, собрал волю в кулак и предпринял вторую попытку. На этот раз голова его повернулась. На чуть-чуть, но и этого хватило.
Пятеро смиренных сестер – Мэри, Луиза, Тамра, Кокуина и Микела – шли по проходу, смеясь, как дети на прогулке. Каждая несла серебряный подсвечник с установленной в нем высокой свечой. Они сгрудились у кровати, над которой висел в гамаке бородатый мужчина. Свет от их свечей мерцающей колонной поднимался вверх и на полпути к потолку растворялся в темноте.
Потом заговорила сестра Мэри. Роланд узнал ее голос, но не слова: не было таких ни в низком наречии, ни высоком слоге, ни в любом другом языке. Фразу он разобрал полностью: кан де лох, ми хим ен тоу, но понятия не имел, что сие означает.
И тут Роланд понял, что слышит только позвякивание колокольчиков: «доктора» затихли.
– Рас ми! Он, он! – воскликнула сестра Мэри.
Свечи погасли, темнота скрыла и сестер, и бородача.
Роланд ждал, что за этим последует. Кожа у него похолодела. Он попытался согнуть руки или ноги. Не вышло. Да, он мог повернуть голову на пятнадцать градусов, но тело его словно парализовало. Он напоминал муху, намертво застрявшую в паутине.
В темноте тихонько зазвенели колокольчики… к звону присоединилось чмоканье. Словно кто-то что-то жадно сосал. Едва услышав их, Роланд понял, что ждал именно этого. Какая-то часть его сознания давно уже поняла, кто такие эти Смиренные сестры Элурии. Если бы Роланд мог поднять руки, он поднес бы их к ушам, чтобы отсечь это жуткое чмоканье. Но руки отказывались подчиняться, поэтому ему оставалось лишь лежать, слушать и ждать, когда все это закончится.
Но сестры никак не могли насосаться кровушки. Чем-то они напоминали свиней, жрущих помои из корыта. Один раз кто-то из них даже рыгнул, а остальные захихикали (смех оборвал окрик сестры Мэри: «Хейс!»). В какой-то момент до Роланда донесся долгий, протяжный стон, несомненно, исторгшийся из горла бородача. Наверное, последний звук, сорвавшийся с его губ на тропе жизни.
Наконец они насытились, чмоканье затихло, и вновь застрекотали «доктора». Послышался шепот, смешки. Зажглись свечи. Роланд теперь лежал, повернув голову в другую сторону. Он не хотел, чтобы они знали, что он видел, чем они занимались. Была и еще одна причина: он не хотел смотреть на сестер и их жертву. Увиденного и услышанного хватало с лихвой.
Но смешки и шепот приблизились. Роланд закрыл глаза, думая о медальоне, который покоился у него на груди. Не знаю, в чем причина, в золоте или Боге, но медальон не подпускает их ко мне, сказал ему Джон Норман. Слова эти где-то подбадривали, но радостный смех приближающихся Смиренных сестер, перешептывания на их странном языке подрывали уверенность в чудодейственной силе медальона.
А когда сестры окружили Роланда, он почувствовал идущий от них резкий неприятный запах гниющего мяса. А какой еще мог идти от них запах?
– Какой красавчик, – задумчиво прошептала сестра Мэри.
– Но какой отвратительный у него медальон, – заметила сестра Тамра.
– Мы его снимем! – заявила сестра Луиза.
– А потом зацелуем его! – добавила сестра Кокуина.
– Зацелуем до смерти! – воскликнула сестра Микела с таким восторгом в голосе, что все рассмеялись.
Роланд обнаружил, что не все его тело парализовано. Голоса сестер пробудили ото сна одну часть, и теперь она стояла столбом. Рука нырнула под больничную рубашку, нащупала взбухший пенис, обхватила, поласкала. Роланд в ужасе замер, имитируя сон, и тут же теплая сперма выплеснулась из него. Рука еще на мгновение оставалась на прежнем месте, большой палец ходил верх-вниз по пенису. А потом рука переместилась на живот, нашла теплую лужицу.
Сестры хихикали.
Колокольчики звенели.
Роланд чуть приоткрыл один глаз, посмотрел на склонившихся над ним смеющихся старух, освещенных мерцающим пламенем свечей: слезящиеся глаза, желтые щеки, торчащие над нижней губой зубы. У сестер Микелы и Луизы появились бородки: на подбородке запеклась кровь бородатого мужчины.
Мэри, сложив одну руку ковшиком, поочередно протягивала ее сестрам. Те что-то слизывали с ее ладони.
Роланд закрыл глаз, дожидаясь, когда же они уйдут. И они-таки ушли.
Теперь мне не заснуть, подумал он, а пятью минутами спустя уже крепко спал.
ГЛАВА 5
Сестра Мэри. Записка. Появление Ральфа.
Судьба Нормана. Вновь сестра Мэри
Проснулся Роланд уже при свете дня. Ветер раздувал ослепительно белый шелковый потолок. Доктора-жуки умиротворенно стрекотали. Рядом с ним, вывернув голову так, что небритая щека касалась плеча, спал Норман.
Роланд и Джон Норман остались единственными пациентами. Гамак, в котором лежал бородатый мужчина, исчез. Кровать под ним пустовала, застеленная белоснежной простыней, в изголовье лежала подушка в белоснежной наволочке.
Роланду вспомнились свечи, их свет, сливающийся в колонну, сестры, склонившиеся над бородачом. Их смех. И позвякивание колокольчиков.
И тут же, словно вызванная его мыслями, к нему подошла сестра Мэри. За ней по пятам следовала сестра Луиза с подносом в руках. Луиза явно нервничала. Мэри хмурилась. Чувствовалось, что пребывает она в дурном настроении.
Разве можно злиться после столь сытной трапезы, мысленно упрекнул ее Роланд. Это не дело, сестра.
Подойдя к гамаку, сестра Мэри уперлась взглядом в стрелка.
– Я должна поблагодарить тебя, сэй, – безо всякой преамбулы начала она.
– Разве я нуждаюсь в твоей благодарности? – просипел Роланд голосом безмерно уставшего человека. Мэри пропустила его шпильку мимо ушей.
– Благодаря тебе та, кто ранее вела себя нагло и не желала знать свое место, решилась на открытый мятеж. Ее мать была такой же, из-за этого и умерла вскоре после возвращения Дженны. Подними руку, не жаждущий благодарности.
– Не могу. Не могу шевельнуть и пальцем.
– Кого ты хочешь провести, голубок? Уж я-то знаю, что ты можешь, а чего – нет. А теперь поднимай руку.
Роланд поднял правую руку, всем своим видом показывая, каких усилий стоит ему это простенькое телодвижение.
Про себя он решил, что у него уже достаточно сил, чтобы выбраться из гамака… но что потом? На многочасовую прогулку их не хватит, даже без очередной дозы «лекарства». А за спиной Мэри сестра Луиза уже снимала крышку с миски, наполненной супом. Одного взгляда, брошенного Роландом на полную миску, хватило, чтобы у него заурчало в желудке. Старшая сестра услышала это урчание и улыбнулась.