Ферзевый гамбит. 1942-1943 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

А вот для подлодок последствия оказались куда неприятнее. За них тут же принялись эсминцы противолодочного охранения и авиация. Как долго их гоняли — история умалчивает, остался только зафиксированный в штабе соединения рапорт о потоплении четырех подлодок. Пикантности ситуации добавляет то, что спустя двенадцать дней одна из трех лодок добралась до Портленда, став таким, образом единственным кораблем, которому удалось выскользнуть из смертельных объятий японского флота. Ну а что же касается несоответствия количества реально потопленных лодок заявленным, так не японцы первые и не они же последние в благородном деле приписок при составлении победных реляций. Как говорил Суворов: «Пиши больше, чего их басурман жалеть!»

Высадка десанта началась уже ближе к вечеру. Первым населенным пунктом, перешедшим в руки японцев, стало селение Уоиана на западном побережье острова. Место было выбрано не случайно. С этой стороны было мало военных объектов и практически не было береговых батарей, только орудия Форта Баррет простреливали эту часть острова. Вернее, простреливали бы, если бы были в рабочем состоянии. Ну а небольшая гряда холмов прикрывала эту часть острова от возможного обстрела еще способных на это американских кораблей.

Самой главной проблемой японцев на данном этапе было то, что численность десанта, которую удалось притащить с собой на Гавайи была крайне небольшой. Все, как обычно, упиралось в логистику. В Японии просто не оказалось достаточного количества эскадренных транспортов, которые могли бы поддерживать скорость всего соединения. Ну и, конечно, нельзя забывать о том, что всю эту ораву нужно было как-то снабжать. Люди хотели есть и пить, оружие требовало везти запас боеприпасов, плюс топливо, техника и т. д. В итоге сквозь это логистическое игольное ушко удалось протолкнуть чуть больше пятнадцати тысяч человек морской пехоты. И это при том, что только армейские части на Оаху составляли около сорока тысяч, а ведь были еще и моряки. В таких случаях все решает инициатива. Быстрота и натиск!

Тем временем в далеком, расположенном на другой стороне Земли Вашингтоне в Белом Доме проходило совещание президента и кабинета министров. Первым слово взял Уильям Нокс. Он кратко обрисовал сложившуюся ситуацию, после чего посыпались вопросы:

— Какими силами мы располагаем в этом районе.

— Ваш прогноз развития ситуации?

— Какие шансы на то, что армия сможет удержать острова?

И многие другие.

Общее настроение было подавленным, еще никогда США не терпели такого оглушительного поражения.

— Что касается наличных сил на Тихом океане. Теперь, когда канал нам не доступен, переброска сил с театра на театр будет сопряжена с известными трудностями, поэтому пока исходим из того, что есть, — Нокс, наверное, участвовал себя хуже всех, так как был напрямую ответственен за произошедшее. — Из больших кораблей мы располагаем двумя авианосцами и четырьмя линкорами. «Саратога» все еще в Сан-Диего. Там же «Айдахо». «Миссисипи» находится южнее, в районе канала, сейчас идет на север для соединения с остальными. «Энтерпрайз» вместе с «Калифорнией» ушли в патруль к Мидуэю. Они, кстати сегодня перехватили и потопили пару японских эсминцев, которые там оказались. Так же линкор «Колорадо» находится на западном побережье, но в ближайшие пару месяцев будет недоступен — проходи плановый ремонт в Брементоне. Из десяти тяжелых крейсеров у нас осталось пять. «Нортхэмптон» и «Солт Лейк Сити» ушли с «Этерпарайзом». «Честер» и «Индианаполис» патрулировали в 200 милях к югу от Гавайев. «Минниаполис» — в Портленде. «Чикаго», «Сан Франциско», «Астория», «Новый Орлеан» и «Портленд» остались в Перл Харбор.

— Что вы собираетесь делать? Мне нужно понимать, о чем говорить завтра на пресс-конференции, — Рузвельт был максимально спокоен. Многие считали, что это — самая сильная его черта: стойко переживать неприятности и не терять голову даже в самые тяжелые моменты.

— Боюсь мы ничем помочь нашим парням на Гавайаях не можем, те силы, которые есть под рукой… их совершенной недостаточно, — по кабинету прокатилась волна шепотков. Идея бросить больше пятидесяти тысяч военных на убой, оставить врагу свою территорию — воистину январь 1942 года стал месяцем нового опыта для американского руководства. — Более того, сейчас стоит вопрос, о том, как вывести из-под удара соединение ушедшее к Мидуэю. Потерять еще и эти корабли мы не можем себе позволить.

— И когда же вы собираетесь начать активные боевые действия? — Голос Гопкинса просто сочился ядом, — думаю, что выскажу общую для собравшихся в этом кабинете мысль: прогнать ускоглазых с нашей земли нужно как можно быстрее.

— Весной мы вводим в строй три новейших линкора типа «Саут Дакота», — морской министр ничуть не смутился. — У нас высвободятся силы, перебросим на западное побережье три-четыре линкора и такое же количество авианосцев, и будем уже тогда разговаривать с японцами по-другому. А пока — после соединения, флот уйдет на Филиппины. Если Японцы развернут наступление на юг, а скорее всего так и будет, на нашей стороне окажутся силы Англии, Франции, Голландии. Пока план такой.

В ночь на 18 января поспать американцам не удалось. Японцы всю ночь вели беспокоящий огонь, по разведанным еще днем с воздуха целям. Ну а на сколько «беспокоящим» может быть 14-дюймовый фугасный снаряд, описать словами достаточно сложно.

С рассветом наступления японского десанта продолжилось. Не пытаясь лезть на рожон, они планомерно овладели северным и западным побережьем Оаху, оттеснив защитников вглубь острова. Не смотря на то, что в Перл-Харбор все еще было более чем достаточно крупных калибров, способных при иных обстоятельствах, остановить любую атаку, без корректировки моряки просто не знали куда стрелять Ну а когда очередная бомба сброшенная с японского самолета накрыла еще и штаб командования сухопутными силами на Гавайах, где в это время находился генерал Шорт и прочие ответственные за оборону, эта самая оборона развалилась окончательно. Нет, американцы продолжали стрелять, отступать и контратаковать, умирать, но все это была агония.

20 января американцев выбили из центра острова и прижали непосредственно к бухте, после чего к оставшимся в строю защитникам был отправлен парламентер с предложением капитуляции.

К позициям американцев под развивающимся на ветру белым флагом неторопливо приближался открытый автомобиль. Не доезжая метров пятидесяти до переднего края, автомобиль остановился и из него вышли три человека в военной форме, один из которых ловко перехватил древко флага и несколько раз махнул им в воздухе. Впрочем, то, что приехали парламентёры было понятно и без этого.

С американской стороны, после небольшого замешательства, на бруствер выскочил солдат после чего рывком вытащил на верх офицера с капитанскими знаками различия на форме. Офицер парой движений смахнул грязь и двинул к японской делегации, помогший ему солдат пристроился сзади.

Пройдя разделявшие их полсотни метров, капитан Джонсон в нерешительности остановился. С врагом вести переговоры ему еще не приходилось. Как говорить? О чем? А воинское приветствие в таком случае отдавать надо? Интересно, они английский понимают? А если нет, то, как разговаривать. Буквально тысяча мыслей промелькнуло в одно мгновение. Японца, видимо такие сложные мысли не занимали, поэтому он, ограничившись простым кивком, в качестве приветствия, заговорил первый.

— Мое имя майор Токихара. Я уполномочен своим командованием на переговоры. Настаиваю на встрече с вашим командованием, — произнесено все это было на японском, после чего второй солдат перевел все это на достаточно сносный английский.

— Не слышал ни о каких-либо переговорах.

— Пока не слышали, капитан. В любом случае, все что от вас требуется — связаться с командованием, — японец был максимально спокоен. На его лице нельзя было прочитать ни единой эмоции.

— Так и сделаю, — кивнул Джонсон и обернувшись к своим крикнул, — Родризес! Вызови полковника. Скажи, что тут переговорщик нарисовался, что с ним сделать? Отвести в штаб? Или пристрелить?