За тебя никто не решит! - Галина Беломестнова

– Не жалеет? – чтобы как-то поддержать разговор, спросила Тася.

– Что вы! Мы его все так любим. Нас четыре девочки в семье, а мальчик один.

– А вы что будете делать, если анализы окажутся плохими?

– Наверное, аборт. Если бы мама знала, что Олежка даун, врачи бы ей тоже предложили аборт, но у нас в деревне тогда и не знали о такой консультации, поэтому он родился.

– Я не пойму, ваша мама жалеет, что у вас такой брат?

– Чего сейчас-то жалеть? Он уже родился.

Тасю начал раздражать разговор, она отвернулась к стене, закрыла глаза, сделав вид, что задремала. Соседка по комнате тоже затихла.

Через два часа позвонил Саша, сказал, что уже приехал.

– Я сейчас спущусь на первый этаж, зайду к генетику, – ответила ему Тася.

Постучав в кабинет, она поздоровалась с врачом, прошла и села на стул, стоявший возле стола.

– Ну, как самочувствие? Вас предупредили, что надо соблюдать ограниченный режим в течение двух дней и не поднимать тяжести?

– Самочувствие хорошее. Меня волнуют результаты анализа.

– Мы позвоним вам. Если будут какие-то отклонения, то я приглашу вас на беседу.

– Анализ будет готов в конце недели, – сообщила Тася, устраиваясь на сиденье автомобиля.

– Дай слово, что ты больше не будешь истязать себя никакими процедурами. У нас всё будет хорошо.

– Я не сомневаюсь в этом. Но так мне спокойней. Время как быстро летит, у Паши скоро день рождения, надо спросить, куда он хочет пригласить друзей, – напомнила она о сыне.

– Он говорил, что друзья хвалят «Таинственный остров», там есть аниматор, разнообразные аттракционы.

– Надо в «Спортмастер» заехать, я подарок ему ещё не выбрала. Паша батут хотел.

– Нет, сейчас домой. Тебе необходим покой. Мы с Максом купим подарки завтра.

– Домой так домой, – не стала возражать Тася.

Этого не может быть!

Утро было солнечным, ярким. Тася подошла к окну, раздвинула шторы и залюбовалась садом, пушистым от выпавшего ночью снега.

Чародейкою ЗимоюОколдован лес стоит,И под снежной бахромою,Неподвижною, немою,Чудной жизнью он блестит…

Вспомнив, Тася продекламировала вслух стихи, что читала на Новый год. Дома было тихо. Все уже умчались по своим делам: мальчишки в школу, Саша на работу, а она взяла три дня отгула, как советовала врач.

«Прошло уже два дня, осталось ждать ещё четыре, и я наконец-то успокоюсь», – посмотрев на календарь, подумала она и отправилась на кухню. Запах свежего кофе раздразнил аппетит. Она достала заварные пирожные с кремом, купленные в соседней булочной и стала неторопливо завтракать.

Звонок телефона в уютной тишине был слишком громким, тревожным. На дисплее высветился номер врача генетика.

– Добрый день, Таисья Семёновна. Вам необходимо прийти ко мне на беседу. Сегодня я работаю до тринадцати часов, завтра до пятнадцати.

В голове всё поплыло, нашарив рукой стул, Тася аккуратно опустилась на сидение.

– Это даун? – с трудом произнесла она.

– Нет, у вас тетраплоидия. Приходите, я всё вам расскажу. До свиданья.

Грудь сдавило так, что дышать было нечем. Схватив кружку, Таисья выпила оставшийся кофе и машинально вытерла ладонью губы.

«Тетраплоидия… я ни разу не слышала такого диагноза», – мелькали в голове отрывки мыслей. Было так больно, что она даже не могла заплакать. Находиться в доме одной не было сил, схватив телефон, Тася набрала номер и, ничего не объясняя, попросила Сашу срочно приехать домой.

Через час они сидели в кабинете генетика. Из-за компьютера выглядывала та же приветливая медсестра, только улыбка исчезла с её лица, а взгляд был полон сочувствия.

– Елена Павловна, что показали анализы? – спросила Тася.

– Из шестнадцати взятых клеток у вас только четыре нормальных, с диплоидным набором, остальные тетраплоидные.

– Но тетраплоидные клетки чаще всего встречаются у растений?

Вместо ответа доктор взяла со стола толстую книгу, на которой было написано «Генетика» и подала Таисьи.

– Откройте где закладка.

Тася смотрела на подчёркнутые карандашом строчки. Первые три предложения давали определение, что такое полиплоидия, в четвёртом было написано, что у беременных женщин редко встречается тетраплоидия: два диплоидных набора хромосом вместо сорока шести в одной клетке.

Тася положила на стол книгу и взяла листок с анализами –92ХХУУ чернели в строчках.

«Всё-таки мальчик, а я ведь анализ делала, не только из-за хромосом, хотела узнать, кто у меня. Мальчика, наверное, не так жалко будет, если придётся делать аборт», – подумала она. От этой мысли внутри всё сжалось от боли. «Дура безжалостная!» – обругала она себя. – «Какая разница кто? Он же мой малыш!». Словно сквозь вату услышала вопрос мужа:

– Ошибки быть не может?

– Нет. Женщин в этот день было две. У второй анализы в порядке.

Сознание Таисьи словно раздвоилось. Часть её – жизнерадостная, счастливая, наслаждающаяся жизнью, которая верила, что с ней не может произойти чего-то плохого, бледной тенью стояла рядом со стулом и наблюдала, как вторая её половина хладнокровно анализируя, ищет выхода из сложившейся ситуации. Словно речь шла о каком-то существе, растущем у неё в животе, а не о её малыше. Тася не верила, что это происходит с ней.

– Доктор, были ли подобные случаи в вашей практике?

– У нас было три случая. Два закончились выкидышем, в третьем женщина сделала аборт. Плод при тетроплоидии обычно погибает в течение первых двух месяцев беременности.

– Можно узнать какой был возраст этих женщин?

– Той, что сделали аборт, было восемнадцать лет, двум другим не было ещё тридцати.

– Значит, мой возраст здесь ни при чём. У меня уже четырнадцать недель. УЗИ не показало никакой патологии у плода. Может, всё-таки ошибка?

– УЗИ не всегда выявляет скрытые пороки. Только генетический анализ показывает хромосомную патологию примерно девяносто восемь процентов. Мой долг предупредить вас: дети с таким диагнозом отягощены пороками развития.

– Почему в анализе клетки и тетраплоидные, и диплоидные, – спросила Тася, разглядывая анализ.

– Вы совершенно верно это заметили. В данном случае можно предположить мозаицизм, ограниченный плацентой.

– Что это?

– Это когда идёт сбой в делении клеток плаценты, а у плода всё нормально. Для уточнения этого диагноза необходимо ещё одно обследование – кордоцентез, но он выполняется не ранее восемнадцати недель, оптимальным является срок двадцать две – двадцать четыре недели. Аборт на таком сроке делать будет поздно, только искусственные роды.

– Я подумаю.

– У нас такого анализа не делают. Иркутск наших пациентов последнее время не берёт. Вам нужно будет обращаться туда самим.

– Дайте, пожалуйста, номер телефона.

Врач написала на бумажном квадратике номер. Александр взял со стола листочек, машинально скрутил в трубочку.

Шок от услышанного смешал в его голове все мысли. Мир, который они строили с Тасей все эти годы, рушился. С одной стороны, сухие факты исследования, которые говорили, что шансы родить нормального ребёнка ничтожно малы; с другой стороны, надо было решиться убить своего смешного малыша, который теребил нос, играл пуповиной и совсем не походил на монстра. Душа от одной этой мысли кричала от горя.

– Спасибо, доктор, мы всё обдумаем и скажем, что решили, – произнесла Тася, поднимаясь со стула.

Всю дорогу до дома они молчали, чувствуя боль другого, каждый боялся ненужным словом растревожить её ещё сильней.

Пока Тася переодевалась, Александр попросил сыновей оставить их с мамой вдвоём.

– Пап, я хотел рассказать, кого пригласил на день рождения, – обиженно протянул Паша.

– Мы это обсудим позже, а сейчас отправляйтесь наверх.

Мальчишки, заметив расстроенное лицо отца, ушли.

Тася, как раненый зверь, металась по комнате. Саша сидел на диване, молчал.

– Скажи, за что это нам? Врач во время УЗИ сказал: «Детей уродов Господь даёт родителям за тяжкие грехи их». Саша! Какие тяжкие грехи мы совершили?! Алкаши, беспробудные пьяницы совокупляются и рожают нормальных детей! Мы с тобой не пьём даже пива, не курим, спортом занимаемся, а у нашего ребёнка генетические нарушения! Я не верю этому! Не верю! – она схватила стоявшую на столе вазу и с размаху бросила её на пол. Осколки хрусталя брызнули в разные стороны. Пройдя по битому стеклу, Тася рухнула на кровать и глухо зарыдала в подушку.

На грохот в комнате родителей примчались сыновья, заспорили у дверей, не решаясь войти.

Саша вышел, прикрыв за собой дверь.

– Что случилось? Почему мама плачет? – испуганно спросил Паша.

– Ничего страшного, просто уронила вазу.

– Ты никогда нас не обманывал, – внимательно глядя в глаза отцу, сказал Максим.

– Я не обманываю вас. Принеси щётку, совок и оставь у дверей, потом отправляйтесь к себе в комнаты, – сердито произнёс отец и, хлопнув дверью, вернулся в комнату.