Берсеркер - Фред Саберхаген

Программа подготовки была весьма напряженной. Началась она с хирургического вживления передатчиков в челюсть и кости черепа. Это позволит каждому агенту поддерживать контакт с Сектором, не бормоча вслух и не таская на голове шлема.

Кроме того, следовало освоить тогдашнюю речь и манеры, запомнить ряд событий, о которых говорили в те дни, и забыть другие, которые должны были произойти в ближайшем будущем. Следовало освоить технику связи и пользования оружием. И все это за несколько дней!

Усталый и полностью сосредоточенный на обучении, Деррон почти без удивления отметил, что Лиза теперь работает в Секторе Операций во Времени. Там было немало таких тихих девушек, которые передавали приказы и информацию дежурным и могли делать то же самое для операторов андроидов или для живых агентов, отправленных в прошлое.

Теперь у Деррона почти не было свободного времени, и он не старался урвать минутку, чтобы поговорить с Лизой. Мысль о том, что скоро он снова окажется в Ойбогге, заслонила все остальное. Он чувствовал себя, как человек, отправляющийся на свидание со своей единственной любовью. И по мере того как тени прошлого оживали, все живые люди вокруг, включая Лизу, делались похожими на сон.

В один прекрасный день, когда они с Эймлингом сидели на складных стульчиках в коридоре Третьего яруса, отдыхая в перерыве между поведенческими тренингами, проходившая мимо Лиза остановилась.

— Деррон... Мне хотелось бы пожелать вам удачи.

— Спасибо. Присаживайтесь, если хотите.

Она села. Эймлинг сказал, что хочет поразмять ноги, и удалился.

— Деррон, — сказала Лиза, — мне не следовало обвинять тебя в гибели Мэтта. Я знаю, ты не хотел его смерти и она причинила тебе не меньше боли, чем мне. Это не твоя вина...

Она говорила, как человек, потерявший в бою одного из своих друзей. А не как человек, чья жизнь разрушена смертью возлюбленного.

— У меня, конечно, были свои проблемы, — ну, ты знаешь, — но это не оправдание. Мне не следовало так говорить. Я тебя просто не понимала... Извини.

— Да ничего, все в порядке. — Деррон неловко поерзал на стуле, сожалея, что Лиза так себя изводит из-за этого. — На самом деле, я... Понимаешь, Лиза, я надеялся, что между нами может быть... кое-что. Боюсь, не все, что может быть между мужчиной и женщиной, но все-таки что-нибудь хорошее...

Она отвернулась и слегка нахмурилась.

— Я испытывала подобное чувство к Мэтту. Но мне всегда казалось, что этого мало...

— Понимаешь, — торопливо продолжал Деррон, — относительно чего-то необыкновенного и вечного... у меня это уже было. Когда-то. И я все еще никак не могу расстаться с этим — ты, наверно, заметила. Извини, мне надо идти.

Он вскочил и поспешил в учебный кабинет, хотя знал, что Эймлинга и прочих наверняка еще нет на месте.

Когда наступил день заброски, костюмеры обрядили Деррона в слегка поношенную, но прочную одежду, какую и полагалось носить достаточно состоятельному ученому дворянину, путешествующему вдали от дома. Его снабдили необходимым количеством еды и фляжкой бренди. В кошелек положили умеренную сумму денег тогдашней монетой, золотом и серебром, и поддельное кредитное письмо столичного Имперского банка. Правда, рассчитывалось, что много денег ему не понадобится. По планам, он вовсе не должен был ехать в Священный Град, но кто его знает!

Чену Эймлингу выдали сильно потрепанную и грязную серую рясу. Денег ему не дали, поскольку он должен был разыгрывать роль нищенствующего монаха. Чен полушутливо попросил снабдить его хотя бы игральными костями, мотивируя это тем, что он будет не первым монахом, промышляющим подобным образом. Но командующий заявил, что подобная экипировка будет несколько экстравагантной для духовного лица, даже во времена Винченто, и отклонил просьбу Эймлинга.

Деррон и Чен повесили каждый себе на шею довольно корявые на вид деревянные клинья. Священные символы отличались друг от друга, но оба были достаточно большими, чтобы спрятать миниатюрный коммуникатор, и при этом достаточно уродливыми, чтобы ни у кого не возникло искушения их спереть. Если кто-нибудь из современников Винченто поинтересуется, почему Деррон носит такой огромный клин, он должен был отвечать, что это подарок жены.

В арсенале, расположенном на Третьем ярусе, Одегарду и Эймлингу выдали тяжелые дорожные посохи. Эти палки были куда более грозным оружием, чем могло показаться на первый взгляд. Всех агентов вооружали посохами или другим, достаточно безобидным на вид оружием. Забрасывать их должны были с перерывом в пол минуты — разумеется, в настоящем времени. В прошлое же они должны были прибыть в разные места и в разное время.

Подготовка к миссии была слишком поспешной, и каждому из них уделялось слишком много внимания, чтобы агенты успели как следует перезнакомиться. И тем не менее в последние минуты перед заброской, когда выряженные, как на маскарад, агенты желали друг другу на прощание удачи и доброй охоты на берсеркеров, на Третьем ярусе царила атмосфера шутливого товарищества.

Деррон почувствовал это. Ему пришло в голову, что у него снова появились друзья среди живых. Агенты выстроились по порядку, и Деррон спокойно занял свое место, глядя вперед поверх макушки невысокого Чена Эймлинга, прикрытой серым капюшоном.

Эймлинг обернулся.

— Ставлю пять против десяти, — прошептал он, — что я непременно увязну в грязи по самое интересное место! По крайней мере, я приземлюсь не на дорогу, это уж точно.

— Я не играю, — машинально ответил Деррон. Начался отсчет. Шеренга двинулась вперед. Идущие впереди агенты исчезали один за другим. Эймлинг отпустил напоследок еще какую-то шуточку, которой Деррон не расслышал, и тоже исчез.

Наступила очередь Деррона. Он шагнул в переливающийся, как ртуть, круг...

Деррон очутился в темноте. Первое, что он почувствовал, было незабываемое ощущение открытого пространства. Его ни с чем не спутаешь. Легкий ветерок, мелкая морось и тишина, лишенная каких-либо отзвуков. Он был совершенно один. Значит, его появление прошло незамеченным. Хорошо.

— Преподобный брат! — вполголоса окликнул Деррон на языке Винченто. Никто не отозвался. Должно быть, Эймлинг и впрямь угодил в какую-нибудь хлябь в стороне от дороги. Если уж Чен предлагает пари, он всегда получает то, на что ставит...

Когда глаза Деррона привыкли к мраку, он понял, что твердая поверхность у него под ногами — это мостовая старой имперской дороги, ведущей через Ойбогг. Ну, значит, по крайней мере половину их группы Сектор отправил точно в яблочко. Попал ли он в нужное время — это еще предстояло выяснить, хотя дождь и темнота были обнадеживающими признаками.

Все так же вполголоса Деррон попытался связаться с Сектором для рутинной проверки, но в коммуникаторе все было глухо. Очередная петля временного парадокса препятствовала контакту. Бывает. Оставалось надеяться, что это ненадолго.

Он несколько минут подождал Эймлинга, как уговаривались. Пока ждал, открыл конец посоха и сверился с находившимся там компасом, чтобы узнать, в какую сторону идти по дороге. Потом еще раз окликнул «преподобного брата», не дождался ответа и пошел по дороге. Сапоги глухо топали по мостовой. Вдалеке время от времени полыхала молния. Деррон большими глотками впивал свежий, промытый дождем воздух.

Он не успел уйти далеко, когда передатчик за ухом внезапно ожил.

— ...Одегард, вы меня слышите? Полковник Одегард...

Мужской голос звучал скучно и устало.

— Полковник Одегард слушает.

— Полковник! — радостно воскликнули на том конце. В сторону: — Есть контакт, сэр! — Снова ему: — Полковник, со времени вашей заброски здесь прошло двое суток и три часа. Разрыв во временной шкале...

— Понимаю. — Деррон продолжал говорить вполголоса. — Я попал сюда минут пять тому назад. Я все еще на дороге под дождем. Здесь ночь. Контакт с Эймлингом пока не установлен.

— Одегард, вас плохо видно на экранах. — Это заговорил командующий. — Но, судя по всему, вы находитесь дальше от собора, чем мы рассчитывали. Примерно в двух милях. Возможно, вы очутились за пределами зоны безопасности. Постарайтесь как можно быстрее добраться до Винченто.

Под «зоной безопасности» командующий подразумевал, естественно, зону защиты против прямой агрессии берсеркера, созданную постоянным наблюдением за жизненной линией Винченто.

— Группа, шедшая перед вами, только что вернулась обратно. Они докладывают, что с Винченто все в порядке. Вы говорите, что Эймлинга все еще не видно?

— Да.

Все это время Деррон продолжал шагать по дороге, хотя ему приходилось нащупывать ее посохом, чтобы не свалиться в грязь.

— Мы его тоже пока не обнаружили. И его линии на экранах не видно. Все расплывается. Видимо, дело в разрыве времен-нбй шкалы и в петле парадокса.