Я не люблю пятницу - Марек Гот

— Вот такое странное условие. Если честно, то я сам не до конца понимаю в чем тут дело, но так надо. У Шайса со Стерном отношения дерьмовые, как и у Стерна с Шайсом. При любых других обстоятельствах они бы охотно порвали друг другу глотки, но сейчас несколько другая ситуация. Стерну нужен я.

— Это я понимаю. Портал на Терру и все такое. Я‑то тут причем?

— Шайс скажет, что тебе известно местонахождение портала и потребует свою долю.

— Какова его доля?

— Какой‑нибудь альтернативный ход на Терру. Внушительный куш и очень похоже на правду.

— А этот ход есть?

— Нет. Но Стерн этого не знает. Да в общем это и неважно. Шайс потребует, Стерн пообещает. При этом каждый будет складывать пальцы крестом и стараться не просто обмануть, а убить друг друга. Сама ситуация не позволяет остаться в живых обоим. — Александр понизил голос до шепота. — Как по мне, лучше бы они померли оба.

— А откуда Стерн вообще знает о портале. Он ведь ищет…

— Он ищет портал — перебил меня Блок. — И он, соответственно о нем знает. Более того — он знает, что никаких батареек, ячеек, аккумуляторов, бесконечного фонтана энергии не существует.

— Откуда?

— Точно я не знаю. Могу высказать тебе свои догадки, но сейчас это неважно.

— Ладно. А почему к Стерну должен переться я?

— У меня меньше шансов. Живым Стерну и я не нужен. Во всяком случае — живым и на ногах. Мне или раскрошат мозг, чтобы узнать местонахождение портала, а скорее — сделают что‑нибудь, чтобы я жил, как овощ — без рук и ног.

Идея мне не нравилась. Совсем. Абсолютно. Я и с развязанными руками не знал, как справиться со Стерном. А уж если мне свяжут руки.. и отправят в компании с вампиром… ночью… в логово самого могущественного колдуна Федерации… Для полноты картины мне нужно только картошкой обложиться и пучок укропа в зубы засунуть. Возможно Стерн и не был самым могущественным колдуном, но магистром своей школы он стал вовсе не потому, что у него было много друзей, которые за него голосовали.

— А есть еще какой‑нибудь способ попасть внутрь?

— Для нас — есть. Для Шайса — нет.

— А без него мы…

— Без него наши шансы выжить приближаются к нолю.

— Насколько близко приближаются?

— Очень близко приближаются. При желании ты этот самый ноль можешь за усы подергать — Александр потер виски пальцами. — Без него остаться в живых тебе может помочь только чудо. Какое — не знаю.

— Мне? Значит ты со мной не пойдешь?

— Нет. Я уже давно не боюсь смерти, но я не могу позволить, чтобы Стерн узнал, где находится портал. Надеюсь, что ты меня понимаешь, потому что решать, как все произойдет, будешь ты.

— Ну, это уж как водится… Когда оно по–другому было?

Ни хрена решать мне не хотелось. Люди, у которых колдуны копались в мозгах, редко жили больше суток. И я не хотел бы жить так, как они. Даже сутки. Предполагаю, что сам процесс был гораздо хуже.

— Ты веришь Шайсу?

— Вообще — нет. В этом случае — да. Он постарается предать меня потом. Не сейчас.

— Я… Я не хочу, чтобы у меня копались в голове… Я видел людей, с которыми это случилось.

— Понимаю — Александр похрустел пальцами. — Такого даже врагу не пожелаешь. Не думаю, что до этого дойдет.

— А если все же дойдет? — я зло плюнул в костер. — Только не говори, что ты за меня отомстишь.

Александр очень долго сидел молча и глядел в огонь и, наконец, нехотя сказал:

— Я загипнотизирую тебя.

— Чего?

— Наложу заклятие, если тебе так будет легче понимать. Когда… если он начнет ковыряться у тебя в мозгах, то ты умрешь.

— Сразу?

Александр снова похрустел пальцами, поглядел в костер, помолчал и сказал:

— Нет, не сразу. И эту смерть нельзя будет назвать легкой. Но так будет в любом случае лучше. Для тебя лучше. Боишься?

— Трудно сказать. Я столько раз боялся, что это скорее мое нормальное состояние.

***

Шайс тащил меня, перекинув через плечо, как палку с котомкой. Руки и ноги мой папаша стянул так, что я перестал их чувствовать почти сразу. Если у меня в башке и были какие‑то мысли, то самые мрачные. Поэтому я старался ни о чем не думать. Мне доводилось попадать в плен. Четыре раза. И основной заботой тогда было, чтобы они не узнали моего настоящего имени. В противном случае путешествие закончилось бы на ветвях ближайшего дерева. И это в лучшем случае. А вот сегодняшний случай вполне мог обернуться чем‑то гораздо более жутким. И я сам на это согласился. Бред. Если честно, то мне было страшно. Очень. Я уж и забыл, что можно испытывать такой страх. Если дело пойдет плохо, то дыба, раскаленное железо и прочие необходимые атрибуты покажутся мне недосягаемым блаженством. Воспоминания о тех… людях?.. ну, до этого они‑то были людьми… да, наверное, людях… Так вот эти воспоминания хранились у меня в самых дальних уголках памяти. Там много всякого мусора и я стараюсь без нужды его не ворошить.

— Подходим, — прошелестел Шайс. — Лучше не отвечай ни на какие вопросы. Вообще ничего не говори, но не притворяйся, что ты без сознания. Он узнает.

Я не слышал, как он прошел по мосту. Должен был слышать, но не слышал. Самого моста тоже не видел, хотя от моего лица до досок было не больше метра. Раздался протяжный звук колокола и Шайс сбросил меня на землю. Не особо аккуратно сбросил, но зато не вниз лицом.

— Теперь смотри сам. Выбираться придется без меня. Охрана сейчас появится.

Охрана появилась. Двое… черт!.. я глазам своим не поверил. Преторианцы. Вот значит куда этих парней отправляют после смерти. Ад для них должен быть чем‑то вроде курорта с бесплатной жратвой и зрелищами. Преторианцы были такой элитной элитой, что элитне просто некуда. К ним каждый хотел попасть. И я хотел. Только мою кандидатуру даже не рассматривали. Ростом не вышел. К ним всегда был очень жесткий отбор. Знакомства, родственные связи, деньги — ничего из обычного набора наших богатеев, с ними не действовало. Ежегодно отбиралось пятьсот человек. Выпускалось — сто. Ну, плюс–минус пара десятков. Остальных хоронили на городских кладбищах без воинских почестей. Тем не менее, в желающих стать преторианцем недостатка не было. Особо туда рвались ребята из средних городов. В трущобах преторианцы сами рыскали в поисках новых кандидатов. Но и желающих из высшего общества хватало более чем. Преторианство было выигрышным билетом в лотерею жизни. Дело даже не в деньгах, хотя для выходцев из низов именно они стояли на первом месте. Главными были знакомства и связи. Главной была информация, причем информацию такого рода никак иначе раздобыть было нельзя. По окончании службы преторианец обычно становился богатым и уважаемым гражданином Федерации. Многие из них начинали заниматься политикой или бизнесом и достигали значительных высот. А с ними вместе и их семьи, родственники, друзья, родственники друзей, друзья родственников, прихлебатели и просто прилипалы.