Трон сломленных богов - Эмбер Николь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поднял руку и протянул мизинец.
– Обещаешь?
Боль промелькнула в ее чертах.
– Я думала, ты больше не хочешь давать обещаний.
– Я передумал.
Я кивнул в сторону ее руки, и она улыбнулась. Именно этого я и хотел. Я хотел, чтобы она снова мне улыбалась.
Она опустила голову и протянула мизинец. Я ухватился за него, как за спасательный круг. Останься со мной, умолял я, хотя знал, что мои растущие чувства к ней были неправильными. Когда она злилась и не разговаривала со мной, я сходил с ума. Эти эмоции были для меня в новинку и не поддавались контролю. Я знал, что она ощутила небольшой разряд электричества – так же, как и я. Меня пронзило до глубины души.
– Да, я обещаю.
Я сделал шаг вперед. Я просто хотел снова увидеть Дианну, снова обнять ее, снова с ней поговорить.
– Чтобы удержать Губителя Мира, мне понадобились четверо лучших.
Я застыл. Удержать меня? Это не было частью моих воспоминаний. Мои ноздри раздулись, челюсть щелкнула. Кто осмелится меня удерживать? Этот голос проник в мой мозг. Раньше я его не слышал. Комната Дианны растаяла, и я оказался на другом конце света, совсем в другом месте. Только на этот раз Дианна пятилась от меня, слегка приподняв руку. Мой собственный голос застал меня врасплох. Повернувшись на звук, я увидел себя со стороны. Силуэт прошел сквозь меня.
– Ты уничтожил орды Иг’Моррутенов, – прошептала Дианна. И я увидел единственное, чего никогда не хотел в ней видеть: страх.
– Да.
Я медленно кивнул, но разве она не понимала? Разве не знала, что я никогда не причиню ей вреда? Что я никогда и никому не позволю этого сделать? Она была для меня всем. Как она могла этого не видеть?
– Вначале ты собирался сделать это и со мной?
Я смотрел в ее полные боли глаза, мое сердце болело. Неужели я пал так низко? Я не мог ей врать. Больше нет.
– Если бы это было необходимо.
– Необходимо ли это сейчас?
– Нет. – Казалось, будто она меня ударила. Я бы предпочел, чтобы она на меня напала. – Как ты могла спросить меня об этом? Ты не монстр.
Не для меня, никогда.
Голова наполнилась назойливым шумом. Мои руки потянулись к вискам, и я стиснул зубы. Боль, острая и резкая, пронзила мое сознание, заставив всю комнату содрогнуться. Сила, которую я никогда не чувствовал, все глубже проникала в мой череп.
– Он повидал тысячу миров, но когда он спит, то видит только тебя.
Опять этот голос. Кто был в моей голове?
Я сосредоточился, как меня учили, делая глубокие и медленные вдохи. Комната все еще тряслась, но вдруг по моему телу пробежал разряд. Это был краткий миг, но я вернулся в свою комнату. Зрение было размытым, но я увидел четырех существ, нависших надо мной. Их рты были широко раскрыты, а руки подняты.
Дианна подошла ко мне, ее глаза светились красным. Она сбежала? Как? Я дернулся, пытаясь заставить свое тело проснуться. Мне нужно было пошевелиться, встать, но я смог лишь повернуть голову в сторону. На другом конце комнаты темнела фигура в шляпе, но мое внимание привлек тот, кто стоял рядом с ним.
Роккаррем.
Да, он обманул меня. Голова снова заболела, и я зажмурил глаза, но мог поклясться, что Роккаррем посмотрел на меня понимающим взглядом. На его лице появились шесть непрозрачно-белых светящихся глаз, но никто в комнате не пошевелился. Как будто их видел только я.
– Не монстр, Король-бог, а всего лишь сломленная душа, – прошептал Роккаррем в моей голове.
Меня вернуло в подсознание так быстро, что мне показалось, будто я падаю в пропасть. Я приземлился на колени в какой-то темной пустой комнате и услышал крик, такой громкий, такой болезненный и полный горя, что мир вокруг меня затрясся. В нем соединились все мои страхи и кошмары, начиная падением Раширима и заканчивая потерей Дианны. Все это слилось воедино, создав внутри меня зияющую пустоту. Я заткнул уши. Крик был таким ужасным, всепоглощающим и полным отчаяния, что заполнил каждый уголок моего существа. Я кричал вместе с ним, пытаясь ослабить невыносимое давление. Мне казалось, что мой мозг взрывается прямо внутри черепа, но все же я продолжал бороться с существами, которые меня удерживали.
– Что со мной происходит? – крикнул я в пустоту комнаты.
– Их называют Баку, Король-бог. – Голос Роккаррема был далеким и искаженным, как будто он тоже от них прятался. От них и от нее. – Раса, произошедшая от Дескинов, пожирателей снов.
– Как им удается меня удерживать?
– Они на это не способны. Я помогаю им тебя держать.
– Зачем? – крикнул я.
Огонь под моей кожей разгорался. Я чувствовал, как он поднимается к моей голове – моя сила, накаленная до предела, угрожала выплеснуться наружу. Я бы убил их всех.
– Ради нее.
Свет погас, и комната перестала трястись. Я оглядел темное пустое пространство, крики и завывания прекратились.
– Ради нее?
– Мне нужно, чтобы она увидела и почувствовала, прежде чем придет единственный истинный король. В противном случае даже ты потеряешь власть.
Моя голова пульсировала, я с трудом поднялся на ноги. Я не видел Роккаррема и его шесть молочно-белых глаз. Я не видел ничего, кроме темноты. Единственный истинный король? Я стиснул зубы, стараясь не дать себе провалиться обратно в кошмар.
– Где он?
Я разорву Кадена на части за то, что он сделал.
– Она близка к тому, чтобы его найти, – произнес Роккаррем, с любопытством осматривая комнату.
Мое сердце затрепетало.
– Я должен это предотвратить. Дианна не может сражаться с ним в одиночку. Не с королем Йеджедина.
– Если она выберет неверный путь, я боюсь, что ей придется со многими сражаться в одиночку, Король-бог.
Страх пронзил меня изнутри, горло сжалось – я осознал, что Роккаррем мне не поможет. Он собирается позволить этому случиться.
– Зачем ты это делаешь?
– Она должна выбирать сама, без стороннего вмешательства, иначе ее путь не будет чист.
– Что это значит?
– Позволь ей выбрать, Король-бог.
– Выбрать смерть? – почти закричал я. – Она умрет, если попытается с ним сразиться. Умрет, Роккаррем.
– Возможно.
Меня охватила неистовая ярость.
– Выпусти меня отсюда, Роккаррем.
– Я не могу.
– Если она умрет, я разорву тебя на атомы.
– Я знаю.
Он поднял глаза, словно прислушиваясь к звукам другого мира.
– У смертных есть поговорка: если ты кого-то любишь, отпустите его. Если он вернется…
– У меня нет времени
