Интервенция и Гражданская война - Василий Галин

Военный переворот вызвал горячую поддержку союзников. Американский представитель Гаррис первым прибыл к Колчаку с визитом уже на следующий день после переворота. «Думаю,- сказал он,- что в Америке этому событию будет придано самое неопределенное, самое неправильное освещение. Но, наблюдая всю обстановку, я могу только приветствовать, что вы взяли в свои руки власть – при условии, конечно, что вы смотрите на свою власть как на временную, переходную. Конечно, основной вашей задачей является довести народ до того момента, когда он мог бы взять управление в свои руки, то есть выбрать правительство по своему желанию». В таком же духе говорил с Колчаком и Реньо. Навестил адмирала и Уорд. Английский полковник в разговоре с Колчаком подчеркнул, что установившаяся власть – это единственная форма власти, которая должна быть. «Вы должны нести ее до тех пор,- сказал Уорд,- пока наконец ваша страна не успокоится и вы будете в состоянии передать эту власть в руки народа»1037.

Полковник Уорд, командир английского батальона, прибывшего в Омск, писал: «Я, демократ, верящий в управление народа через народ, начал видеть в диктатуре единственную надежду на спасение остатков русской цивилизации и культуры. Слова и названия никогда не пугали меня. Если сила обстоятельств ставит передо мной проблему для решения, я никогда не позволю, чтобы предвзятые понятия или идеи, выработанные абстрактно, без проверки на опыте живой действительности, могли изменить мое суждение в выборе того или иного выхода»1038. Французский дипломат Л. Робиен, находившийся в Архангельске, писал: «…Переворот Колчака в Сибири встревожил умы… Впрочем, придется смириться с тем, что новый порядок опять устанавливается при помощи переворота. Но в России не привыкли действовать по-другому, иначе чем является Февральская революция и революция большевиков, как не государственным переворотом?… Я надеюсь, что он (Колчак) сумеет удержаться у власти и усмирит кнутом этих молодчиков: русские так устроены, что будут этому только рады»1039.

Участие союзников в перевороте и установлении военной диктатуры Колчака была столь очевидна, что ее никто особо и не скрывал. Французский посол утверждал, что «этот государственный переворот был осуществлен при соучастии английского генерала Нокса…»1040 Нокс в принципе и не отказывался; он убеждал Военное министерство, что адмирал – единственная кандидатура для роли «военного диктатора»1041. В июне 1919 года английский военный министр У. Черчилль, выступая в палате общин и говоря о правительстве Колчака, обронил фразу: «Мы вызвали его к жизни…» А Дж. Уорд не без оснований говорил, что Колчак ел «британский солдатский рацион»1042. Французский посол Ж. Нуланс отмечал при этом, что «англичане, имевшие большое влияние на Колчака, думали только о выгодах, которые они имели бы при эксплуатации золотых и медных рудников в Сибири благодаря рабочей силе, полученной в обмен на товары и поставку оружия»1043.

Благородство союзников, морально поддержавших установление военной диктатуры Колчака во имя спасения русской демократии, на этом и закончилось. «Союзные миссии, а через них и правительства Антанты молча примирились с переворотом. Однако своего официального признания новой власти они не высказали… вплоть до самого конца колчаковской эпопеи. Это тем более странно, поскольку они в полной мере оказывали омскому режиму материальную помощь»1044. Эта странность может объясняться тем, что интервенты смотрели на Колчака не как на равного союзника, а как на наемника, воюющего за их интересы. Другим объяснением является то, что Колчак даже с диктаторскими полномочиями не мог стабилизировать свою власть, т. е. доказать свои права на звание Верховного правителя России.

На Юге России события разворачивались не менее драматично, чем в Сибири. О ситуации на Кубани Деникин вспоминал: «Начавшаяся на Кубани задолго до июня кампания против южной власти приняла размеры угрожающие. Она не ограничилась отстаиванием областных интересов; в программу кубанской «революционной демократии» в соответствии с практикой российских социалистов входила «энергичная борьба со стремлением слуг царского режима, помещиков и капиталистов установить диктаторскую власть в освобожденных от большевиков местностях России, ибо эта власть есть первый твердый и верный шаг к установлению самодержавно-полицейского строя»1045.

Сам Деникин проводил «идею полной концентрации власти в виде диктатуры, признавая такую форму правления единственно возможной в небывало тяжелых условиях гражданской войны…»1046 Так, первые шаги добровольцев в занятом ими Сочинском округе начались с того, что «все демократические организации – городская дума, земский комитет, профессиональные рабочие союзы – были распущены, а не успевшие вовремя скрыться члены этих организаций арестованы по обвинению в государственной измене… Все управление округом перешло к военным властям, которым были подчинены начальник округа и участковые пристава, на каковые должности были назначены опытные чины прежней жандармерии и полиции»1047. Деникин писал: «Безвластные формы управления» не получили никакого развития «по обстоятельствам военного времени». Напротив, жизнь ответила погромами, «добровольной» мобилизацией и самообложением по типу, принятому в современной Венгрии, и «добровольной» дисциплиной со смертной казнью за неповиновение…»1048 В своем наказе Особому совещанию Деникин определял свой «политический курс»: «Военная диктатура. Всякое давление политических партий отметать, всякое противодействие власти – и справа и слева – карать…»1049 П. СтрувеI говорил А. Деникину, что все (и правые, и средние, и левые) ругают Особое совещание, что, по его мнению, надо положить руль направо и, отметая всякое соглашательство, твердо проводить военную диктатуру1050.

В. Шульгин разъяснял сущность национальной диктатуры: «Добровольческая армия, взявшая на себя задачу очищения России от анархии, выдвинула непреложный принцип твердого управления, диктаторскую власть главнокомандующего. Только неограниченная, сильная и твердая власть может спасти народ и развалившуюся храмину государственности от окончательного распада…»1051

Но попытки добровольцев установить военную диктатуру заканчивались только еще большей анархией. 17 января 1920 г. в разделе «Восточные новости» консервативной «Дейли геральд» появилось сообщение, автором которых был корреспондент британской военной миссии на Юге России майор Годжсон. Он писал: «Условия, создавшиеся ныне на Юге России, не подходят ни к каким принятым нами до сих пор понятиями о цивилизации. Разница между Россией и Англией так велика, что я могу объяснить ее лишь примерно: если бы любой английский городской совет был призван управлять Россией, он справился бы лучше, чем все теперешние русские законодатели… Распущенность, спекуляция и пьянство в данное время такие же враги России, какими были и раньше… Россия никогда не переставала пить водку, поэтому она проиграла войну… Вся страна нуждается быть взятой в крепкие руки. По моему мнению, строгая и справедливая диктатура наиболее подошла бы моменту…»1052

Деникин, как и Колчак, вскоре был разбит Красной Армией. Им на смену пришел новый претендент на пост диктатора. «Все равно с властью Деникина покончено. Его сгубил тот курс политики, который отвратен русскому народу. Последний давно уже жаждет «хозяина земли русской»… Все готово: готовы к этому и генерал Врангель, и вся та партия патриотически настроенных действительных сынов своей Родины, которая находится в связи с генералом Врангелем. Причем генерал Врангель – тот Божией милостью диктатор, из рук которого и получит власть и царство помазанник…»1053 Врангель заявлял: «Другого устройства власти, кроме военной диктатуры, при настоящих условиях мы не можем принять – иначе это было бы сознательно идти на окончательную гибель того святого дела, во главе которого вы стоите». Однако, как пишет Оболенский, «сама собой подразумевающаяся диктатура выдвигалась не как временное необходимое зло, а как универсальное средство для спасения России»1054.

1С т р у в е П. Б.- в то время один из лидеров кадетской партии.

На Севере России, в Архангельске, правительство Северной области Чайковского было свергнуто по омскому сценарию и установлена диктатура. Во главе переворота стоял русский морской офицер, служивший в штабе английского генерала Пула. Американский посол назвал переворот «простым похищением», явно указывая на участие в нем англичан и французов1055. Все правительство Северной области было арестовано и сослано на Соловки. Американский посол писал: «Для похищения было выбрано особенное время. Четвертого сентября в городе высадились американские войска, а переворот… произошел в ночь на 5-е. Он был приурочен, как я полагаю, ко времени этой высадки, чтобы произвести на людей впечатление, будто он одобрен или даже спровоцирован американским послом»1056. Свержение правительства Чайковского привело в Архангельске к массовым забастовкам. Английский главнокомандующий писал: «Взбешенные послы потребовали от генерала Пула их немедленного освобождения. Он сделал это, но доверие к военному командованию было сильно поколеблено… генерала Пула обвиняли в потворствовании заговорщикам. Конечно, подобные глупые обвинения были лживы насквозь»1057.