Теория катастрофы - Ник Горькавый

Через час Тамми объявила и без того грустному юноше:

— Не получается: ни один кадр не подходит.

Джерри расстроился ещё больше — он был уверен, что изображение на медальоне сработает. И вспомнил: у отца, который был неплохим фотохудожником, над столом висел ряд фотографий матери. Каждое изображение немного отличалось от предыдущего, и в сумме они давали ощущение живого движения.

— Попробуй в качестве ключа не отдельные кадры, а весь видеоряд,— сказал юноша.— И звуковую дорожку тоже.

Проверка заняла заметно больше времени, но его течения Джерри не заметил, погружённый в радостно-печальные воспоминания о детстве, когда он жил с родителями в небольшом лесном доме и весь мир состоял из удивительных открытий: стоило выйти за порог, как навстречу выпархивала сойка с крыльями, отороченными свежей голубизной; приветственно взмахивала красная ветка клёна; величественный ястреб ронял с высоты пёстро-коричневое футовое перо; паук хвастался геометрическим совершенством паутины; олень щедро дарил ветвистый рог, а крупный, длиной в ладонь, зелёный богомол позволял рассмотреть свои зубастые лапы-ножницы.

Тамми прервала поток воспоминаний. Идея Джерри сработала.

Тайник открылся, и даже из беглого просмотра стало понятно — в файле содержится аккуратно изложенная методика получения оптимальных уравнений социопрогноза для любого момента истории человечества.

Взволнованный Джерри хотел позвонить Никки, но решил, что это не т-фонкый разговор, и отправился к ней сам.

Он нашёл Никки в её комнате, за рабочим столом. Лицо девушки было бледным и усталым.

— У нас есть все нужные уравнения для расчёта будущего,— сообщил юноша.— Дел осталось ещё много, но главное мы с Тамми уже раскопали.

Обрадованная Никки крепко обняла Джерри. Так обнимаются не влюблённые молодые люди, а счастливые альпинисты, добравшиеся до трудной вершины.

Девушка посмотрела на друга сияющими глазами.

— Сейчас мы взнуздаем историю и пришпорим её! — сказала она.— Хватит ей шарахаться в подлых и неумелых руках. Она полетит у нас как птица!

Джерри улыбнулся в ответ, но через мгновение снова посерьёзнел.

— Ты должна прочитать кое-что. Это было в том же зашифрованном блоке.

Он положил кубик памяти на ввод монитора, и на нём появилось:

Эта история не должна умереть вместе со мной.

Она началась более двадцати лет назад. Я ещё не закончил университет, но мне уже предложили отличную работу в Дарнеги-центре, который занимался математической демографией и социологией и финансировался фондом какого-то мецената. Не работа, а мечта — интересные фундаментальные темы, никакого преподавания или прикладных исследований.

— Что это? — спросила Никки.

— Незаконченное письмо отца ко мне,— тихо сказал Джерри.

Группа Дарнеги-центра разработала уникальную модель социопрогнозирования, которая заглядывала в будущее примерно на тридцать лет, после чего теряла надёжность.

Я взялся за проблему — как на основании этой модели вычислить технологии, важные для будущего. Речь шла не только о реализованных технологиях, но и о потенциальных, идеи которых были лишь опубликованы в статье или патенте.

Увлекательная задача — указать на малоизвестные, но ценные идеи, которые нуждаются в поддержке. Учёные получили бы надёжный способ определения перспективности своих работ.

Я разрабатывал программу оценки перспективных технологий шесть лет. Ещё два года самый мощный компьютер Дарнеги-центра анализировал всемирный банк данных научных и технических публикаций. К сожалению, удалось сделать немного — краткосрочная и неточная модель социопрогноза накладывала слишком сильные ограничения. Предсказание могло охватить не более 70% технологий 3-го уровня. Но всё-таки удалось составить список восьмидесяти восьми технологий, которые я назвал бифуркационными. Программа определила не только технологии, но и — в случае уже опубликованных работ — людей, которые являлись ключевыми фигурами для данных открытий.

Никки ахнула и посмотрела на Джерри, Тот стоял и, хмурясь, читал письмо отца.

В это время Дарнегн-центр перешёл под управление корпорации «ЗороастрИнк»—попросту был ею куплен. Мне это не казалось существенным — я был учёным, и организационные дела института меня не интересовали.

Но «ЗороастрИнк» стала активно вмешиваться в дела центра: часть проектов была закрыта, а ряд программ, наоборот, получил дополнительное финансирование.

Моя тема была одобрена. Более того, список-88 вызвал бурную реакцию среди руководства «ЗороастрИнк» и был засекречен — вопреки моему мнению. Оказалось, что, согласно закону и условиям продажи Дарнеги-центра, все результаты, полученные в центре, являются собственностью «ЗороастрИнк».

Мне предложили заняться улучшением списка-88. Но я уклонился, объяснив, что серьёзное усовершенствование списка бифуркационных технологий невозможно без кардинального улучшения модели социопрогноза. Мне разрешили работать над этой сложной и малообещающей — именно из-за своей сложности — задачей. Я был доволен, что ушёл от закрытой и ставшей прикладной темы в фундаментальную и незасекреченную — потому что до практических результатов было ещё очень далеко.

Я разрабатывал матаппарат социомоделирования десять лет — и доказал, что существующий прогноз можно сделать математически более совершенным. Эти изящные результаты составили книгу «Битва за историю», которая получила некоторую известность в кругах специалистов. Конечно, эту работу я собирался продолжить и в будущем.

Но произошли важные события, которые мне помешали.

Приятель, который продолжал заниматься улучшением списка-88, по секрету сообщил мне поразительную новость. Его группа всё время отслеживала новые идеи и технологии, и хотя общее число бифуркационных технологий не изменялось, но различные позиции в нём перемещались и даже заменялись на новые. В последней версии списка-88 фигурировало и моё имя — явно из-за моих результатов в области математического социомоделирования. Друг предупредил, что из-за попадания в новый список я стану объектом повышенного интереса со стороны руководства «ЗороастрИнк».

Так и произошло: мне предложили возглавить секретный проект по созданию социомодели нового поколения. Величина обещанной зарплаты настораживала.

Я тянул с ответом — мне не нравились порядки в «ЗороастрИнк». Хотя я привык к Дарнеги-центру, но у меня возникла мысль о переходе в другой институт. Я взял длительный отпуск и стал работать над базисными уравнениями социоэволюции дома, тем самым делая их своей интеллектуальной собственностью.