Волк в собачьей стае - Вадим Леднев

Из последовавшей за этим прочувствованной речи, Слава узнал, что местные ракшасы самые страшные враги кошачьего народца. Между ними происходят частые стычки, и только владение молниями спасает имуров от уничтожения этими порождениями преисподней. Но все равно коты-воители иногда погибают в схватках с ними и виной тому частенько бывают именно мангасы. Во-первых, они способны действовать как ночью, так и днем, во-вторых, умеют организовывать действия своих менее умных, но куда более сильных демонических сородичей. Могут устраивать засады, хитростью заманивая в них противника. И, наконец, просто пакостят, например, убивают животных, на которых охотятся имуры, тем самым лишая их пропитания. Одно время, пару лет назад завелась целая шайка из нескольких мангасов и имурам ближайшего к ним Восточного племени, житья от них не стало. Пришлось котам-воителям объединяться и организовывать карательную экспедицию на земли ракшасов. Мангасов тогда удалось уничтожить, но и люди-кошки понесли немалые потери. Надо ли рассказывать, как имуры ненавидят демонов и их отвратительные порождения — мангасов? К людям же коты-воители относятся терпимо, и беспрепятственно пропускают их, когда те проплывают мимо. На берег, разумеется, высаживаться не позволяют, а так плыви себе и плыви — не тронут. Зная это, старатели всегда старались миновать Грозовой лес, как можно скорее. Тем более удивительным и подозрительным стало для имуров странное поведение Славы и его спутников, а уж когда коты почувствовали в старлее кровь злейших врагов, только вмешательство Тэ-о-ту (так звали старого кота, бывшего в племени имуров кем-то вроде шамана) спасло путников от немедленной расправы. Та-о-ту уже слышал о странном бое в пойме и появлении там дракона. Поэтому ему показалось знаменательным явление трех путников сразу после этого. Теперь он безмерно счастлив, что не допустил убийства представителя славных сарканов, пусть даже и не полностью инициированного.

Пока продолжалась эта благостная беседа, вокруг началась какая-то возня. К сидевшему поодаль вожаку подбежали двое котов. Некоторое время они нервно общались, потом убрались куда-то, а вокруг поляны вновь появились воины. Они не приближались, но и не удалялись. Тэ-о-ту тоже стал проявлять беспокойство. Он обратился к одному из воинов, кажется старшему, и в его мявканьи слышался явственный вопрос, тот смешно, по-человечески развел лапами и несколько раз фыркнул в ответ. Наверное, это было что-то вроде вечного солдатского: ничего не знаю, сказали тут стоять, вот и стоим. Вернулся вожак, скомандовал что-то своим бойцам. В лапах у тех появились веревки. Слава оглянуться не успел, как оказался весь опутан ими как балык горячего копчения. Его рывком поставили на ноги, которые связали лишь частично, на шею накинули петлю, и чувствительно ткнули в спину, приглашая следовать, куда скажут. Со спутанными ногами, нормально идти не получалось, он мог лишь мелко семенить. "Ни хрена себе! — думал старлей, поражаясь очередной перемене в настроении кошачьего племени. — Только сейчас радовались прибытию представителя славных сарканов или как их там, а теперь ведут на веревке, как стреноженного бычка… надеюсь, по крайней мере, не на бойню?"

"Прости неразумных, о, славный саркан! — раздался в голове голос Тэ-о-ту. — Мои соплеменники, похоже, потеряли разум. Давняя дружба сарканов и имуров для них теперь пустой звук. Старейшины рода потребовали изучить твое тело и душу, чтобы понять, мангас ты или нет, а заодно установить причины твоего появления в наших землях. До тех пор, решено удерживать тебя в запертом доме. Не сопротивляйся и не теряй надежды, я на твоей стороне и буду убеждать старейшин". Голос стих, а Славе не оставалось ничего иного, как тащиться туда, куда вели его новоявленные тюремщики.

Путь оказался не близок, вернее, скорость Славиного передвижения оставляла желать лучшего. Пока его тянули на аркане к неведомой цели, каша из мыслей в голове потихоньку выкипела. Осталось лишь две. Первая, скорей была вопросом: доколе? А вот вторая была настоящей мыслью, причем невеселой — похоже, в отсутствии "проводника" неведомые шахматисты ничем не могут ему помочь. Ведомая ими пешка заплутала в дебрях если и не вражеских, то уж точно не дружелюбных фигур.

Спустя примерно час пути, лес поредел, зато составляющие его деревья стали толще и выше, а на них…

Слава закрыл, потом открыл глаза, помотал головой, словно отгоняя наваждение. Перед ним раскинулся целый город на деревьях. На толстых ветвях, в десятке метров над землей в несколько ярусов, примостились десятки крытых гнезд, хижин, лачуг и шалашей сплетенных из ветвей и листьев и соединенных между собой сотнями веревочных мостов. Снизу, весь этот шанхай был не очень заметен, прекрасно вписываясь в ландшафт и как бы составляя неотъемлемую часть леса, если бы не его многочисленные обитатели, разом высунувшиеся из своих неказистых жилищ при Славином появлении. Все пространство вокруг наполнял нескончаемый ор, мяв, фырканье, шипение и прочие звуки, составляющие основу общения здешних обитателей.

Отовсюду сбежались маленькие котята, окружив Славу и его охранников. От их истошных мяуканий закладывало уши. Некоторые кидали в старлея шишками и ветками. Охранники ругались на них, но не сильно. Славу подвели к большой, с его рост клетке сплетенной из толстых прутьев в которой обнаружились его спутники, связанные также как и он сам. Открыли дверцу и впихнули внутрь. Клетка тут же начала подниматься.

— Эпическая сила! — в сердцах сказал старлей. Щепа из угла что-то промычал. Приглядевшись, Слава увидел, что у бывшего дружинника, ко всем его напастям еще и рот заткнут, как, впрочем, и у Маат. Теперь было понятно, почему они его так молчаливо встретили. Кроме того, старлей уяснил, что не следует плевать в собравшуюся под клеткой толпу, как бы того не требовало его оскорбленное достоинство.

Сбежавшимся поглазеть на пришельцев котятам и их мамашам вскоре прискучило таращиться на неподвижные фигуры в клетке, и они разошлись по своим делам. Убедившись, что на них никто больше не смотрит, старлей, стараясь не раскачивать клетку, подобрался к девушке и, ухватившись зубами за ее кляп, вытянул его изо рта. Пока она отплевывалась, проклиная мерзких кошколаков, Слава с куда меньшей охотой, проделал ту же операцию с Щепой.

Теперь, вся компания могла говорить, и старлей предложил им обсудить сложившуюся ситуацию. На Щепу, впрочем, надежды не было. Бывший дружинник и раньше-то другой инициативы, кроме как тырить чужие вещи не проявлял, а теперь и вовсе скис. Зато Маат заявила, что легко могла бы избавить всю компанию от веревок, да и дверь клетки открыть ее не слишком затруднит. Но вот, что делать дальше? Даже если они, спрыгнув с высоты в несколько человеческих ростов на утрамбованную площадку, ничего себе не сломают, то шуму наделают уж точно. Как реагируют коты-воители, когда им что-то не нравится, девушка уже успела усвоить. Маат рассказала, что имуры атаковали ее с нависающих над протокой ветвей деревьев. Обездвижив юную ведьму своими "электрошокерами", они спрыгнули на плот, и отогнали его к берегу. Слава поинтересовался про меч. Усмехаясь, она рассказала, что нелюди сдуру попытались его хапнуть, но артефакт в их мерзких лапах мгновенно раскалился, словно кочерга в кузнечном горне. То-то визгу было и вони от паленой шерсти. В итоге имуры ограничились тем, что втащили плот на берег и выставили возле него охрану.