Нежный плут - Джоанна Линдсей

– Не будь задницей, милый мальчик, – сухо сказал он третьему компаньону. – Здесь? И одна? – Потом он обратился к ней с улыбкой, которая, вероятно, действовала магически на всех остальных женщин, поскольку этот парень был действительно очень красив.

– Ты же не леди, любовь моя? Пожалуйста, ну скажи, что нет.

В этот момент она едва не рассмеялась. Он так искренне надеялся, что она не леди.

– Мне противно это признать, но теперь перед моей фамилией будет стоять «леди», и все это благодаря моему недавнему браку. Но независимо от этого, джентльмен, я полагаю, что вы меня держите слишком долго. Будьте добры, позвольте мне уйти.

Она произнесла это достаточно твердо, но он лишь ухмыльнулся. Она уже подумывала о том, чтобы ударить его и попытаться убежать, когда услышала за спиной чье-то резкое дыхание и удивленный голос.

– Черт побери, Дерек, я узнаю этот голос. Если я не ошибаюсь, ты сейчас пытаешься соблазнить свою свежеиспеченную тетушку.

– Очень смешно, Джереми, – фыркнул Дерек.

– Джереми? – Джорджина обернулась и действительно увидела сына Джеймса.

– И мою мачеху, – добавил этот парень, а потом прыснул со смеха. – Тебе чертовски повезло, что ты не попытался поцеловать ее. Мой отец, возможно, убьет тебя, если твой отец не отговорит его от этого.

Джорджину освободили так быстро, что она даже зашаталась. Три пары рук сразу же поддержали ее, но после этого тут же исчезли.

Сейчас Дерек Мэлори, единственный сын и наследник Джейсона, хмуро смотрел на нее, а Джереми перестал смеяться и, оглядевшись вокруг и не заметив своего отца, сделал правильный вывод, что она была здесь без него.

– Означает ли это, что эта красотка не присоединится к нам? – хотел узнать Перси.

– Закрой свой рот, – предупредил приятеля Дерек. – Эта леди – жена Джеймса Мэлори.

– Ты имеешь в виду того парня, который чуть не убил моего друга Ника? Значит, ты, Мэлори, посягал на его…

– Перси, задница, заткнись. Этот парень сказал же тебе, что она – моя тетя.

– Нет, извини, – возмущенно ответил Перси. – Он сказал тебе. Мне он не сказал.

– Ну ты же знаешь, что Джеймс – мой дядя. Он не собирается… А, черт с ним, обойдется. – Затем он хмуро посмотрел на Джорджину. Все больше и больше он напоминал ей Джеймса, но на десять лет моложе. – Я полагаю, что должен принести извинения, тетя… Джордж, не так ли?

– Джорджи, – поправила она, неспособная понять, почему он так раздражал ее сейчас, но его следующие слова немного прояснили причину ее раздражения.

– Не могу сказать, что я рад вашему появлению в нашей семье.

– Да?

– Нет, я предпочел бы, чтобы мы не были родственниками. – После этого он сказал Джереми: – И где только мои дяди находят их?

– Ну, мой отец нашел эту в таверне.

Джереми тоже смотрел на нее хмуро, но она скоро поняла, что его раздражение относилось к ее мужу.

– Поэтому, я думаю, не так странно встретить ее здесь.

– Джереми, все не так, как тебе представляется, – возразила она, и в ее голосе прозвучала обида. – Твой отец вел себя совершенно неразумно и запретил мне встречаться с моими братьями.

– Значит, вы сами решили найти их?

– Ну… да.

– А вы хоть знаете, где их искать?

– Ну… нет.

На это он презрительно фыркнул.

– Тогда, я думаю, будет лучше, если мы отвезем вас домой, хорошо?

Она вздохнула.

– Я не против, но я сама шла домой и хотела нанять вон ту карету.

– Это не кэб, это экипаж Дерека, и его кучер просто проигнорировал бы вас… Если, конечно, вы не назвали бы своего имени, что вы вряд ли бы догадались сделать. Вам чертовски повезло, что мы нашли вас… Джордж.

«Сын, как и отец», – подумала она, стиснув зубы и понимая, что теперь было мало надежды вернуться в дом без того, чтобы Джеймс не узнал о ее маленьком приключении. Если только…

– Могу ли я попросить тебя не рассказывать об этом своему отцу?

– Нет, – просто ответил он.

Ее зубы сейчас и в самом деле скрежетали.

– Ты – гнилой пасынок, Джереми Мэлори.

И это настолько позабавило молодого гуляку, что тот рассмеялся.

ГЛАВА XLIV

К тому времени, когда экипаж Дерека остановился перед городским зданием на Пиккадилли, Джорджина была уже не просто раздражена своими спутниками – она буквально кипела от ярости. Джереми со своим юмором основательно раскалил ее нервы, а его ужасающие пророчества о том, каких вспышек ей следует ожидать от взбешенного мужа, ничего не могли предотвратить. Дерек до сих пор расстраивался, что чуть было не соблазнил собственную тетку, пусть по незнанию, но его хмурый взор тоже уже не мог исправить дела. Да еще этот неумелый остряк Перси – это уж было слишком.

Она не обманывалась в отношении того, что ее ярость теперь могла оказаться лучшей защитой. Хотя именно из-за его упрямства она совершила свою неосмотрительную поездку к реке, он все же имел все основания гневаться на нее. А когда Джеймс по-настоящему гневается, это очень неприятно. Вспомнить хотя бы, как он чуть было голыми руками не прибил Уоррена. А послушать Джереми, так Джорджине сейчас предстояло испытать нечто худшее. И при всем трепете, который она сейчас испытывала, ясное дело, лучшим прикрытием этого трепета могла стать только ее собственная ярость.

Как бы там ни было, она намеревалась решительно войти в дом и твердым шагом промаршировать в свою комнату. Этот гаденыш-пасынок мог сколько угодно болтать языком, ее задача сейчас – забаррикадироваться за дверью, покуда Джеймс не взорвался негодованием.

У Джереми на сей счет были иные мысли, и она совершила ошибку, позволив ему помочь ей выйти из экипажа. Когда она попыталась оттолкнуть его и войти в дом первой, он схватил ее за руку и не позволил сделать этого. Она могла быть сколько угодно старше его, но он был больше и сильнее ее и полон решимости бросить ее к ногам Джеймса со всеми ее проступками.

Однако, хотя вечно услужливый Добсон уже распахнул перед ними дверь, они все еще стояли на улице.

– Отвяжись от меня, Джереми, пока я не разбила тебе башку, – вне себя от ярости прошипела Джорджина, одновременно улыбаясь дворецкому.

– Теперь самое время мамочке поговорить со своим…

– Негодный мальчишка, тебе нравится все это, нравится?!

В ответ на ее вопрос он оскалился в усмешке и рывком втащил ее в прихожую. К счастью, кроме Добсона там никого не оказалось, и оставался шанс успеть прошмыгнуть на лестницу. Но Джереми, не теряя времени, набрал полные легкие воздуха и что было мочи завопил, призывая своего отца. Джорджина, со своей стороны, также, не упуская более ни секунды, влепила ему пощечину. Увы, это заставило его еще сильнее сжать ее руку и еще громче завопить. В довершение всего ужаса дверь гостиной распахнулась именно в тот момент, когда Джорджина размахнулась, чтобы дать Джереми вторую пощечину.