Ожог от зеркала - Александр Доставалов

Если б не сумасшедший школяр.

В истории «туманных кабинок» ему также удалось оставить свой личный след. После первого же боя богатые завсегдатаи, те, что «бились за Тараса», восхищённые качеством идущего сигнала, стали выкупать билеты на следующие сеансы, что спровоцировало немедленный взлёт цены. Пресыщенные зрелищами, всё повидавшие бояре платили в полтора, а то и в два раза больше за конкретный день, конкретный бой, очевидно, собираясь «воевать» именно в шкуре школяра. В чём там было отличие – на слепок и прежде никто не жаловался, – для ланисты осталось загадкой. Для себя он решил, что дело в магических способностях его нового бойца, которые, видимо, как-то резонировали с общим устройством «туманной кабинки».

Как бы то ни было, школа получила нешуточную прибыль, а сам ланиста, перепродав три своих «законных» места – на них полагалось либо обучать профессионалов школы, либо сдавать положенную сумму за билет, так что ему оставалась только «верхушка», – неожиданно сделал столько денег, что уже пожалел о столь опрометчиво заключённом соглашении. Поспешил, ох, поспешил он с родственничками бургомистра... Особенно хорошо заплатил приезжий, аристократ с холёными ногтями и брезгливым лицом. Не моргнув глазом он выложил сумму, с которой ланиста собирался начинать торг, да ещё и добавил «на чай» сразу полсотни серебрушек.

Тут и чернь, возмущённая следами побоев на теле Тараса, устроила беспорядки возле букмекерских контор. Если б школяр не выиграл, а проиграл бой, вообще могла бы понадобиться стража, но и без того вышло немало неприятностей... Взвесив ситуацию, ланиста решил, что зарезать парня можно и попозже.

Этот бой дался Тарасу удивительно легко.

«Групповухи», которой он опасался, так и не последовало. Наоборот, его положение в очередном поединке можно было смело назвать доминирующим. Отличный клинок, лёгкий и прочный панцирь, да ещё и малый щит на левой руке... Соперник, вооружённый боевым молотом, с которым особо не пофехтуешь, да ещё почему-то алебардой, которая имела ровно те же недостатки, матерясь, просто бросил молот на арену, предпочитая иметь в руках одно тяжёлое оружие вместо двух. Ставки в этот раз были в пользу Тараса, да и боец ему противостоял самый обычный, молодой княжеский дружинник, не старше и не сильнее школяра. Парню явно не в кость была тяжёлая алебарда, и Тарас, стараясь не расслабляться раньше времени, сразу же понял – этот бой его.

Конечно, дружинник сопротивлялся, пытаясь отбиваться и древком, и длинным острейшим лезвием своей пики-топора, и какое-то время ему это удавалось, но он постепенно выбился из сил – Тарас, не рискуя, не лез на рожон, просто выматывая своего противника. И как только школяр почувствовал, что можно, он провёл давно задуманный двойной удар клинка и щита, «расклинив» усталую защиту, и выбил алебарду на золотой песок. Не слишком эффектно, зато надёжно. Дружинник, склонив голову, опустился на колено, ожидая решения трибун, а Тарас приставил к его горлу свой клинок, который вполне можно было назвать безупречным.

Конечно, дружинника пощадили.

Тарас ушёл, удивляясь своей лёгкой победе. Неужели декан нашёл способ надавить на гладиаторскую школу? Это было бы настолько рискованно... Не то что один из восьми деканов, даже ректор вряд ли пошёл бы на такую авантюру. Да ради убийцы бургомистра, будь он хоть трижды свой школяр... Общая проверка магистрата распутает что угодно, и влиять на ход платных судебных боёв значило поставить на карту свою жизнь рядом с жизнью Тараса.

Лизо вышел из «туманной кабинки» в крайне скверном настроении. Грач, ожидавший его на выходе, удивлённо поднял бровь.

– Ты не получил удовольствия?

– Отчего же. Сигнал действительно замечательный. И я даже знаю почему.

– Почему? – насторожившись, спросил Грач.

– Кто-то передал ему пульсирующий камень. Браслет.

– Ты уверен?

– Он был у него на руке. И он неплохо им владеет.

– Это невозможно. К камню надо привыкать много месяцев.

– Я бы сказал, много лет, – мрачно сказал Лизо, вытягивая из резной коробочки тонкую сигару.

– Непонятно. Слишком много непонятного. Хотя...

– Что?

– Одна мелочь становится ясна.

– Что именно?

– Почему слепок с его основы отличается от других.

Лизо раздумчиво кивнул.

– Это да. Но нам это ничего не даёт. – Он затянулся пахучим дымом.

– Может быть, стоит рискнуть? – Грач хрустнул костяшками пальцев. Лизо, без слов поняв мысли цветного, отрицательно покачал головой.

– Не будем рисковать с этим парнем. Камень дорогого стоит, но сейчас важнее похоронить заклинание. Тем более что по истечении боёв он может сдать камень его истинному хозяину.

– Кому именно? – не понял Грач.

– Ещё не знаю, – пожал плечами Лизо. – Если успеем, отследим. Я думаю, это кто-то из магов Колледжа. – Грач, остановившись у уличной торговки, купил себе семечек. Лизо поморщился.

– Кто же пошёл на такой риск...

– Вполне оправданно, кстати, – сказал Лизо, выпуская дым вверх. – Если этот человек имеет доступ к магической кладовой магистрата, то рискует он только жизнью школяра. А цена ей сейчас в ломаный ноготь.

Грач разгрыз несколько семечек, сплёвывая себе под ноги.

– Зато наши шансы...

– Согласен. Если школяр выживет, хозяин камня может считать заклинание в первый же день.

Этим же вечером у ланисты состоялся разговор, из которого он вынес только одно воспоминание – тошноту и животный ужас. О том, чтобы не исполнить пожелание благородных господ, не могло быть и речи.

Школяр не должен был пережить следующего боя.

Глава 3

– Чего-то у меня лицо чешется, – пожаловалась Маринка, когда они уже подходили к лесу.

– Давай посмотрю, – по-свойски сказал Муха и опустил сумки. Не обнаружив ничего особенного, завершил осмотр поцелуем, на что рыжая неуверенно улыбнулась, снова начала тереть глаз и щёку.

– Ты бы не тёрла, красное будет.

– Без сопливых, – обозначила отношение к советам Маринка, и дальше они шли молча. Вскоре их остановил секрет Хвоща. Обоих узнали и проводили к костру, на котором кипел огромный котёл с каким-то вкусным варевом. Рядом суетился Бредень.

– О, привет, Мариночка.

– Привет, старый козёл.

– Да ладно тебе. Кто старое помянет...

– Чего стряпаешь?

– Да вот, вы прямо к холодцу. – Бредень хихикнул. – Ещё горячий.

– Ну, так налей, – сказала оголодавшая Маринка, и Бредень зачерпнул две порции своей стряпни.

– Нормально. Армяне его всегда горячим едят. У них хаш называется, – утешил он едоков, которых, в общем, утешать и не требовалось – мясной бульон оказался очень вкусным.