Происхождение партократии - Авторханов Абдурахман

«В отличие от людей, которые искажают марксизм… что на почве разрухи социализма не может быть, Энгельс понимал превосходно, что война всякая, даже во всяком передовом обществе, создает не только разруху, одичание, мучения, бедствия в массах, которые захлебнутся в крови, что нельзя ручаться, что это поведет к социализму, он говорит, что это будет: «либо победа рабочего класса, либо создание условий, делающих эту победу возможной и необходимой», и что война создает условия, чтобы пролетариат «взял в свои руки власть» (там же, стр. 140).

Как известно, коммунистическая партия Китая и сегодня последовательно проповедует эту доктрину Ленина о связи между большой войной и коммунистической революцией в отличие от КПСС, которая после XX съезда проявляет колебания и делает зигзаги в данном вопросе (и это понятно, ибо результатом термоядерной войны, вопреки оптимизму Пекина, была бы не революция, а самоуничтожение человечества).

Серьезное расхождение между Лениным и Бухариным вызвало предложение Бухарина дать определение социализма (коммунизма), а именно в том смысле, как этот строй, который чают коммунисты, будет выглядеть на практике. Далее, поскольку с победой социализма (коммунизма) отмирает государство, то зафиксировать в программе темпы процесса отмирания государства. Ленин отвел эти предложения. Он не поддался соблазну фантазировать о будущем социалистическом обществе, во имя которого, собственно, и была захвачена власть. Насколько он высоко ценил власть, настолько же он мало ценил ее социальные последствия. Но в одном отношении Ленин фантазировал охотно — это о судьбе советского государства. Сегодня, читая ленинскую фантазию на этот счет, просто удивляешься, до каких нелепостей мог договориться такой мастер революции. Вот, что говорил Ленин, возражая Бухарину:

«Когда еще государство начнет отмирать? Мы до тех пор успеем больше, чем два съезда собрать (съезды собирались тогда по Уставу ежегодно. — А. А.), чтобы сказать: смотрите, как наше государство отмирает» (там же, стр. 162).

Эта ленинская фантазия, основанная, конечно, на высказываниях Маркса и особенно Энгельса, в КПСС считалась официальной догмой, пока такой трезвый мастер власти, как Сталин, не выкинул ее за борт. Неподражаемый «диалектик», Сталин в 1933 году заявил ясно и недвусмысленно:

«Отмирание государства придет не через ослабление государственной власти, а через ее максимальное усиление» (Сталин, «Вопросы ленинизма», 1947, стр. 394).

К концу прений Ленин предложил поручить Центральному комитету разработать окончательный текст новой программы. Съезд не принял этого предложения, а предпочел создать специальную программную комиссию от имени съезда. Было решено создать комиссию из семи человек. Когда в числе кандидатов в комиссию было названо имя Сталина, то член ЦК Урицкий дал ему отвод, мотивируя тем, что ему неизвестны какие-либо программные статьи Сталина, и предлагал вместо Сталина включить в комиссию Карла Радека. Председательствующий Свердлов, который со Сталиным всегда находился в натянутых отношениях, тем не менее, поддержал кандидатуру Сталина, заявив, что Сталин является автором статей по национальному вопросу. Были выдвинуты 9 человек. Результаты голосования интересны как показатели популярности каждого из лидеров партии как теоретиков партии.

Голосовало:

за Ленина — 37

за Троцкого — 37

за Бухарина — 36

за Смирнова — 32

за Зиновьева — 30

за Сокольникова — 25

за Сталина — 21

(«VII съезд РКП(б)», стр. 163)

Эта семерка и была избрана в программную комиссию с тем, чтобы она представила свой проект VIII съезду партии в 1919 г.

Последним вопросом повестки дня съезда были выборы нового состава ЦК.

Председатель съезда Свердлов предложил сократить количественный состав членов ЦК до 15 человек. Он мотивировал это предложение тем, что старый состав ЦК был слишком громоздким (сначала 21, потом 24 человека) и что он никогда в таком составе не собирался и «уже в октябрьский период дело дошло до того, что нормой стало 9-12 человек» (там же, стр. 164). Поэтому Свердлов считал, что 15 членов ЦК является нормой «наиболее удобной». Это предложение, несомненно, исходило от Ленина и его сторонников, которые хотели обеспечить себе надежное большинство в ЦК. Но, с другой стороны, Ленин догадывался, что невключение лидеров «левых коммунистов» в ЦК может привести к расколу партии, чего он хотел избегнуть по соображениям тактическим.

Разгадав тактику Ленина, «левые коммунисты» заявили, что они в интересах создания «однородного ЦК», которого Ленин желает, вообще отказываются войти в новый ЦК. По этому вопросу с заявлениями об отказе войти в ЦК выступили Бухарин, Ломов, Урицкий. Ленин, однако, быстро заметил опасность и отступил. Он настоял на том, чтобы некоторые из «левых коммунистов», одни как члены (Бухарин, Крестинский, Дзержинский), другие как кандидаты (Ломов, Урицкий, Иоффе), были включены в ЦК даже против их воли. Ленин говорил:

«Ломов чрезвычайно остроумно сослался на мою речь, в которой я требовал, чтобы ЦК был способен вести однородную линию. Это не означает, чтобы все в ЦК имели одно и то же убеждение. Так считать, значило бы идти к расколу… Я тоже был в ЦК в таком положении, когда принималось предложение о том, чтобы мира не подписывать, и молчал, нисколько не закрывая глаза на то, что ответственности я за это не принимаю» (там же, стр. 167). Потом Ленин многозначительно добавил: «Нужно сделать попытку найти некоторую узду, чтобы вывести из моды выход из ЦК» (там же, стр. 167).

Ленин забыл, что это он, Ленин, прибегал дважды к той же «моде» угрожать выходом из ЦК, когда оставался в меньшинстве — первый раз это было 29 сентября 1917 г. (см. Ленин, ПСС, т. 34, стр. 282–283) и второй раз 23 февраля 1918 г. («Протоколы ЦК…», стр. 211). Но теперь, когда его противники прибегают к этой же «моде», то он хотел найти «узду» против них. И он ее нашел. Он внес предложение, беспримерное в практике и истории политических партий:

«По поводу отказа «левых коммунистов» войти в ЦК. Съезд считает, что отказ от вхождения в ЦК при теперешнем положении партии особенно нежелателен… Поэтому съезд… производит выборы, не считаясь с этим заявлением» («VII экстренный съезд РКП (б)», стр. 178).

Предложение Ленина было принято большинством голосов. После этого приступили к голосованию списков членов и кандидатов в члены ЦК. Всего в зале было 44 делегата с решающим голосом. Из них десять делегатов отказались голосовать за Ленина и за состав ЦК, который он предложил (списки формально огласил Соловьев). Голосование производилось по запискам — было подано 39 действительных голосов и 5 недействительных голосов («белые записки»). Подсчет голосования показал следующие результаты:

Члены ЦК: Ленин — 34, Троцкий — 34, Свердлов — 33, Зиновьев — 33, Бухарин — 32, Сокольников — 32, Сталин — 32, Крестинский — 32, Смилга — 29, Стасова — 28, Лашевич — 27, Шмидт — 26, Дзержинский — 26, Владимирский — 24, Сергеев — 23.

Кандидаты ЦК: Иоффе — 24, Киселев — 20, Винтер — 20, Урицкий — 19, Стучка — 24, Петровский — 23, Ломов — 21, Шляпников — 22 (там же, стр. 170).

Таким образом Ленин сумел создать такой ЦК, в котором оппозиция хотя и была представлена, но не могла иметь решающего влияния (три человека в членском составе и три человека в кандидатском составе).

Съезд принял одно чрезвычайно важное дополнение к резолюции о войне и мире. Это дополнение и сейчас считается действующим правом партии и поэтому вошло в кодификацию резолюций КПСС 1970 г. (см. «КПСС в резолюциях», часть I, 1970, стр. 27). Вот ее текст:

«Съезд особо подчеркивает, что Центральному Комитету дается полномочие во всякий момент разорвать все мирные договоры с империалистскими и буржуазными государствами, а равно объявить им войну» («VII экстренный съезд РКП (б)», стр. 176).

Если бы этим уникальным правом Ленин воспользовался в ту до-атомную эпоху, это еще не грозило бы гибелью цивилизации. Что же будет, если им воспользуется какой-нибудь новый диктатор КПСС в нашу термоядерную эпоху? До тех пор, пока ЦК КПСС на своем очередном или экстренном съезде не отменит это страшное решение, разговоры Кремля о «мирном сосуществовании» не могут быть признаны искренними.