Магистр - Евгений Малинин

С того момента, как Синергия показала нам свой синий бок, разговорчивость моего попутчика значительно пошла на убыль. Он поторапливал своего осла и время от времени шумно вздыхал. Только приблизившись уже к самому началу подъема на вожделенную гору, он повернулся ко мне и с радостной улыбкой бросил:

– Сегодня я буду ночевать дома!… Две недели был в дороге… Вот мои обрадуются…

После этих слов я с отчетливой завистью посмотрел на толстяка. Хотел бы я сейчас подъезжать к Москве!… Пусть даже на осле!… Я живо представил себе эту картину и чуть не расхохотался.

Наконец мы вплотную приблизились к синим деревьям. Это были высоченные, не меньше пятидесяти метров растения, очень напоминавшие нашу лиственницу пушистыми лапами мягкой хвои. Вот только гладкая толстая кора и сами узенькие длинные хвоинки были чистого синего цвета. Деревья стояли редко, но никакого подлеска, кустарника, других деревьев под ними не было. Землю устилала опавшая хвоя, лежавшая толстым слоем на чистом золотом песке. Воздух был чист и прохладен, в нем чувствовался какой-то непонятный мне, но приятный тонкий аромат.

И едва только мы оказались под синими кронами, как невероятная, огромная магическая волна захлестнула меня, наполняя каждую клеточку моего тела поразительной, неповторимой Силой. Я буквально купался в магической мощи и словно губка впитывал ее в себя. Никогда еще я не ощущал себя настолько всесильным. Только спустя несколько минут охвативший меня восторг начал спадать, я как будто понемногу привыкал к новому для себя ощущению невообразимой магической силы.

Скоро мы, поднимаясь по петляющей дороге, оказались у ворот, перегораживающих ее. В обе стороны от этих тяжелых кованых створок уходила невысокая белокаменная стена, служившая скорее декоративным обрамлением раскинувшегося за ней городка, чем оборонительным сооружением. Белая неширокая нить стены аккуратно обходила здоровенные синие деревья, очевидно, бывшие значительно старше ее.

В воротах вольготно расположились двое крепких парней, изображавших караул. Единственное, что позволяло отнести этих ребят к воинскому сословию, было то, что надетая на них одежда претендовала на звание мундира. Ярко-синие куртки и такого же цвета штаны, заправленные в сапоги, были самым немыслимым образом расшиты желтым галуном. На уголках стоячих воротников поблескивали, если я не ошибался, знаки различия. Нахлобученные головные уборы, напоминавшие высокие папахи, имели здоровенные лаковые козырьки.

Ну и, конечно, ребята были вооружены. На поясе у одного, весьма мешаясь владельцу, болталась длиннющая рапира без ножен, а второй лихо размахивал маленьким топориком на длинной рукоятке, очень похожим на те, что были в руках наших царских рынд.

Когда мы подъехали ближе, крепыши оставили какую-то замысловатую игру, которой они увлеченно занимались, встали перед распахнутыми настежь воротами и широко заулыбались, встречая наш караван.

– Ну что, дядя Попур… – закричал один из парней, – …вернулся наконец? Ждут тебя, ждут! Санда твоя совсем недавно домой пошла, а то все здесь стояла! Непременно, говорит, мой Попурчик сегодня приедет!

Признаться, имя «Попурчик» меня страшно развеселило, однако я не подал виду, стараясь не обращать на себя внимания. Но мою фигуру спрятать было трудно, поэтому я не слишком удивился, когда второй стражник спросил толстяка:

– А кого это ты с собой везешь?

– Этого путешественника я встретил на дороге. Он направляется как раз к нашему господину, ну я и пригласил его с собой. Все равно мне сначала нужно заехать в замок, вот я его и провожу, а то что ж человеку плутать…

– А… – протянул страж. – Значит, первый раз на Синергии? – обратился он теперь уже ко мне.

– Можно сказать – первый… – Расплывчато ответил я и снова перехватил удивленный взгляд Попура.

Стражники расступились, внимательно наблюдая, как мы проезжаем в ворота, а затем, перестав обращать на нас внимание, вернулись к прерванной игре.

– И что же они здесь сторожат? – усмехнувшись, спросил я.

– Как что?! – удивился толстяк. – Вдруг ворота кого остановят, вот они его и схватят!…

– Как это – ворота остановят? – не понял я.

– Ну как-как?… Они же заговоренные… Если в Синергию попробует пройти нежелательная личность, ворота ее остановят и будут держать до тех пор, пока стража не вызовет капитана. А уж он будет разбираться с пришлецом.

Последнее слово снова знакомо резануло мне ухо, но возвращаться к нему я не стал.

– И что же, ваши ворота никогда не ошибаются? Может, как раз я и есть злоумышленник? – прикинувшись наивным, поинтересовался я.

Попур с усмешкой посмотрел на меня:

– Я же тебе говорил, что служу у нашего магистра полномочным поверенным. И имею при этом уровень мага. Неужели ты думаешь, я не распознаю злодея?!

– Так может, я тоже маг и очень хорошо замаскировался?

– То, что ты маг, и не слабый, я сразу понял… – огорошил меня Попур. – Только злодейства в тебе нет. Иначе и я почуял бы это, и ворота тебя не пропустили бы. В этом случае ты вообще никогда не увидел бы Синергию!

В его голосе прозвучало столько пафоса, что я с невольной улыбкой представил его на сцене в роли Фальстафа.

Мы двигались все по той же дороге. Только теперь она петляла мимо небольших аккуратных чистеньких домиков, стоявших в глубине маленьких и, по-видимому, только что вымытых с мылом двориков. День клонился к закату, и людей во дворах было немного, потому что подошло время ужина. Те же немногие прохожие, что встречались нам на улице, бросали на нас разве что мимолетный взгляд.

Постепенно поднимаясь все выше и выше, мы выехали на широкую, прямую, хорошо замощенную улицу. Дома на ней были столь же малы, как и в пригороде, однако сразу стало понятно, что это центральный проспект городка, главное место, где народ имеет возможность себя показать и на людей посмотреть. Впрочем, и на центральном проспекте прохожих было немного, так что город производил впечатление достаточно провинциального, нет, скорее даже патриархального. Было ясно, что на его центральной улице не разбивает свои яркие шатры ярмарка тщеславия.

Скоро короткий прямой проспект вывел нас на просторную центральную площадь, середину которой занимал прекрасный фонтан, посылающий свои алмазно поблескивающие струи высоко в небо. На другой стороне площади, прямо за фонтаном, я увидел единственное в городе трехэтажное здание, весьма напоминающее петербургский Зимний дворец в миниатюре. Его центральную часть украшал парадный вход, поблескивающий стеклами высоких дверей, а короткие крылья продолжала великолепная литая чугунная ограда, замыкавшая в обширный, но строгий прямоугольник большой дворцовый парк. Основу парка составляли все те же синие лиственницы, однако в отличие от оставшегося позади синего леса в парке присутствовало значительное количество аккуратно подстриженных кустарников, а землю под деревьями покрывал ровный изумрудно-зеленый ковер газона. Как я понял, площадь, дворец и дворцовый парк занимали самую вершину Синергии.