Уинстэнли - Татьяна Александровна Павлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так будет достигнута важнейшая задача воспитания и вместе с нею — истинная республиканская справедливость и свобода, которая «заключается в том, чтобы поступать по отношению к другому так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». И будет исполнен христианский закон: любить не только ближних, но и врагов своих, и довольствоваться тем, что имеешь пищу и одежду. Когда говорят об удовлетворении человеческих потребностей при совершенном строе, часто забывают о мере. Но чувство меры также надо воспитывать в человеке с самого начала его жизни. Удовлетворение человеческих потребностей не имеет ничего общего с алчным стремлением к стяжательству. Уинстэнли понимал это и выразил с предельной ясностью: «Имея же пищу и одежду, жилище и приятное общество себе подобных, чего еще может желать человек в дни своего пути земного? В действительности алчные, высокомерные и скотоподобные люди желают большего либо чтобы любоваться своим достоянием, либо чтобы расточить и расхитить его по своей прихоти, тогда как другие братья будут жить в нужде… Но законы и верные должностные лица свободной республики станут регулировать неразумные действия подобных лиц».
И в самом деле, ниже, в своде законов, есть пункт, согласно которому тот, кто берет в магазинах больше товаров, чем нужно для прокормления его семьи, и в чьем доме происходит порча продуктов, подлежит наказанию. После третьего замечания его обращают в слугу на двенадцать месяцев, «дабы он знал, что значит добывать питание».
Принципы воспитания, которые предлагает Уинстэнли, поразительно современны. Образование в его республике — всеобщее, равное, обязательное; вместе с тем каждый свободен в выборе профессии. В учениках поощряется активность, трудолюбие, стремление к опытному постижению знаний. Обучение ведется непосредственно на поле или в ремесленной мастерской: подлинным источником полезных знаний и прогресса науки он считает производительный труд.
СВОД ЗАКОНОВ
оследняя, шестая глава трактата посвящена законодательству. Краткие, известные и понятные всем законы — вот чего требовали тысячи граждан в многочисленных петициях, ремонстрациях и проектах. Уинстэнли намечает ряд общих принципов права свободной республики.
Закон в его понимании носит двоякий характер. Один, «божеский» закон, — это завет мира и разума; он пребывает внутри человека, взвешивает и предвидит результаты его поступков, предостерегает его от излишеств и пороков. Этот закон называется «светом в человеке», «разумной силой» или «законом рассудка». Его победа — это победа высшего начала над низменным, плотским. Но не этот этический закон составляет основное содержание последней главы. Уинстэнли занят здесь рассмотрением «внешнего закона» — закона справедливости в социальных и политических отношениях между людьми.
Подчиненность, иерархия и дисциплина в обществе необходимы. Если их уничтожить, писал великий Шекспир, —
Комом грязи станет шар земной, Над слабым сильный будет господином, И сын замучит дряхлого отца; Насилье станет правом, и добро И зло свои утратят имена; Из спора их рождалось правосудье, — Его не будет: сила станет всем И в волю перейдет, а после в алчность; И алчность — рыщущий всемирный волк, Поддержанный и силою, и волей, Мир, как добычу, поглотив, пожрет И сам себя.Вместе со множеством других современников Уинстэнли настаивает на том, что республика нуждается в немногочисленных, кратких и выразительных законах. Они должны быть составлены на простом английском языке и доведены до сведения всех жителей страны. «Должны существовать, — пишет он, — подходящие законы для каждого случая и почти что для каждого действия, производимого людьми».
Сословие же юристов не нужно вообще — оно только запутывает дело и разоряет народ; достаточно того, чтобы законы часто, не менее четырех раз в год, прочитывались в каждом приходе общественными проповедниками. Никто не должен применять закон за деньги или иное вознаграждение; тот, кто осмелится это сделать, «умрет смертью изменника республике».
Обвинение против человека выносится лишь в том случае, если он изобличен двумя или тремя свидетелями или собственным признанием. Обвиняемый и обвинитель являются перед судьей или миротворцем лицом к лицу, и обе стороны внимательно выслушиваются. Судья и прочие должностные лица во всех своих действиях должны строго придерживаться закона, иначе их устраняют с должности.
Составляя эти ясные, как ему казалось, краткие и справедливые законы, Уинстэнли обращался к самому древнему, испытанному веками источнику. Вслед за многими своими современниками он полагал, что образцом истинной республики должна служить республика древнего Израиля, а примером законодательства — скрижали Моисея. Их он противопоставлял господствующему в европейском мире тех времен римскому праву. И, словно забывая то разъяснение к Моисееву закону, которое давалось в Нагорной проповеди, он списывал с Ветхого завета простые жесткие правила: «Тот, кто ударит своего соседа, сам получит от палача удар за удар и утратит око за око, зуб за зуб, член за член, жизнь за жизнь». Ударивший должностное лицо приговаривается, кроме того, на год к принудительным работам. Клеветник или оскорбитель в первый раз получает словесный выговор; при вторичном уличении его наказывают кнутом; при третьем — приговаривают к принудительным работам. Такому же наказанию подвергается всякий, кто желает «господствовать, как лорд, над своим братом».
Важное место в законодательстве занимают социальные и хозяйственные вопросы. Законы предусматривают, чтобы каждая семья участвовала в общественных работах, была снабжена необходимыми инструментами и инвентарем, и никто не был небрежен в труде или обращении с ними. «Каждая семья будет приходить в поле с достаточным для работ количеством лиц во время сева, чтобы пахать, вскапывать и сеять, а во время сбора урожая — жать, и собирать плоды земли,
