Возвращение короля - Джон Толкиен

Прошло пять дней после первой встречи королевны с Фарамиром. Они стояли на городской стене и смотрели на восток. Вестей от войска не было по-прежнему. Погода испортилась. Ночью задул резкий северный ветер, днем он усилился.

Фарамир и Эовина были тепло одеты. Плечи Эовины покрывал богатый плащ, синий, как небо в летнюю ночь, расшитый серебряными звездами по подолу и у ворота; в нем она казалась Фарамиру еще более красивой и гордой. Специально для нее принесли этот плащ в Дома Целения по приказу Наместника, и он сам накинул его ей на плечи. Плащ был выткан для его рано умершей матери, Финделисы из Эмроса; он напоминал ему о счастливом детстве и о первом в жизни горе и казался очень подходящим для печальной красавицы.

Но и в теплом плаще Эовина дрожала, всматриваясь в серые поля, над которыми прояснялся северный край неба.

— Что ты надеешься увидеть, Эовина? — спросил Фарамир.

— Черные Врата ведь там, правда? Наверное, он уже до них дошел. С тех пор, как он выступил в Поход, прошла неделя.

— Да,— подтвердил Фарамир.— И я должен сказать тебе, что эта неделя принесла мне неведомые доселе радость и боль. Я радуюсь, когда тебя вижу. Мне больно, ибо страхи и сомнения не рассеиваются, а становятся черней день ото дня. Я не хочу, чтобы этот мир погиб, Эовина, потому что боюсь утратить то, что нашел.

— Утратить то, что нашел? — переспросила Эовина, серьезно посмотрев на него, но взгляд ее был добрым.— Что можно было найти и потерять в эти дни? Не говори мне об этом, друг. Ничего не говори! У меня такое чувство, словно я стою на краю ужасной пропасти, непроглядная бездонная чернота у моих ног, и я не знаю, есть ли свет позади. Я еще не могу обернуться. Я жду, когда пробьет роковой час.

— Мы все ждем, когда он пробьет,— сказали Фарамир.

Больше они ни о чем не говорили. Ветер стих, солнце побледнело, день погас, а в городе и на полях всё смолкло. Они не слышали ни свиста ветра, ни шелеста листвы, ни голосов, ни птичьего пения, ни биения собственных сердец.

Время остановилось. И руки встретились и сплелись, но они не заметили этого, замерев в ожидании неизвестного. И вдруг им показалось, что за дальней горной цепью вздыбилась новая вершина, огромная гора Тени, пытавшаяся закрыть весь мир, сверкавшая молниями и огненными искрами. Земля вздрогнула так, что зашатались стены столицы. А потом над ней пронесся странный звук, словно весь мир с облегчением вздохнул, и у них снова забились сердца.

— Это напомнило мне о Нуменоре,— произнес Фарамир, с удивлением слыша собственный голос.

— О Нуменоре? — спросила Эовина.

— Да, о погибшем Заокраинном Западе, когда большая черная волна поднялась над зелеными полями и даже над горами и все затопила неотвратимая Тьма. Мне это часто снится.

— Значит, ты думаешь, что наступает Тьма? — спросила Эовина.— Неотвратимая Тьма? — и вдруг прижалась к нему.

— Нет,— ответил Фарамир, смотря ей в глаза.— Это лишь образ, который всплыл в моей памяти. Я не знаю, что происходит. Трезвый рассудок говорит, что пришел Черный День и наступает конец всему; но сердце этому не верит. Мне вдруг стало легко и появилась надежда; этого разумом не понять, Эовина, Белая Королевна, в эту минуту я не верю в победу Тьмы!

Он нагнулся и поцеловал ее в лоб.

Они стояли на городской стене, снова налетел ветер, сплетая и развевая его черные, как смоль, и ее золотые волосы. Тень исчезла, на небо вышло солнце. Серебром заблестели воды Андуина, в сердца людей вошла радость, из домов послышались песни.

Когда солнце поднялось в зенит, с востока прилетел гигантский орел и принес от Западных Вождей счастливые вести, которых так долго ждали.

Орел прокричал:

   Пойте, люди, в Минас Аноре!   Власть Саурона кончилась,   Черный Замок пал!

   Пойте, радуйтесь, люди в Белой Башне!   Черные Врата рухнули,   Ваш Король победил!

   Пойте, радуйтесь, дети Запада!   Король вернется,   Будет с вами до конца дней.

   Высохшее Дерево сменится живым,   К небу протянет ветви,   И благословен будет Город!   Пойте, люди!

И люди запели на всех улицах столицы.

И настали золотые дни, когда весна превратилась в лето и усыпала цветами поля Гондора. С острова Кайр-Андрос прискакали на быстрых конях гонцы с вестями обо всем, что свершилось. Город готовился к встрече Короля.

Мерриадок был отправлен с обозом провизии в Осгилиат, а оттуда на корабле — в Кайр-Андрос. Фарамир остался в Минас Тирите и временно принял на себя обязанности Наместника, чтобы достойно встретить Властителя Гондора.

Эовина тоже осталась, хотя брат звал ее на Кормалленское поле. Ее решение удивило Фарамира. Он был очень занят важными делами, поэтому редко виделся с ней в эти дни. Королевна по-прежнему оставалась в Домах Целения и одиноко гуляла по саду, снова бледная, единственная во всем Городе, чьи глаза остались печальными. Попечитель Домов Целения забеспокоился и доложил об этом Наместнику.

Тогда Фарамир пришел ее навестить, и они снова вышли на стену вдвоем. И он спросил ее:

— Почему ты осталась здесь, Эовина, а не поспешила на радостные торжества в Кормаллен за островом Кайр-Андрос, где тебя ждет брат?

А она ответила:

— Разве ты не знаешь, почему?

И он сказал:

— Причин может быть две. Я могу лишь гадать…

Сказала она:

— Не надо играть в загадки, Фарамир. Говори яснее.

— Воля твоя, королевна, слушай,— сказал он.— Ты не поспешила на Кормалленское поле, потому что тебя позвал только брат, а смотреть издали на Арагорна наследника Элендила в зените его славы — сейчас не радость для тебя. Или потому, что я туда не поехал, а ты хочешь быть рядом со мной. Вот две причины, и ты сама не знаешь, какая из них сильнее. Неужели ты не любишь меня, Эовина? Неужели не хочешь меня полюбить?

— Я хотела, чтобы меня любил другой,— ответила она,— и я не хочу, чтобы меня жалели.

— Знаю,— сказал он.— Ты хотела добиться любви Короля Арагорна. Он высокороден и могуч, а ты мечтала о славе, о том, чтобы подняться над скучной бедностью и мелкими заботами. Он поразил тебя своим блеском, как великий полководец молодого солдата. Он воистину великий вождь, может быть, самый великий из живущих на земле. Но когда вместо любви ты увидела лишь понимание и сочувствие, ты его отвергла и решила отказаться от жизни, найти славную смерть в бою. Посмотри на меня, Эовина!

Она посмотрела ему прямо в глаза и смотрела долго и бестрепетно. И сказал Фарамир: