Славяне и скандинавы - Елена Мельникова

235 Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия..., с. 159-236.

236 Массон В. М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л., 1976, с. 140-144.

237 Кирпичников А. Н. и др. Указ. соч., с. 81-82.

238 Мельникова Е. А. Древнерусские лексические заимствования..., с. 62-69.

239 Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия..., с. 139; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975, с. 186, 266-267, 282, 314.

240 Мельникова. Е. А. Древнерусские лексические заимствования..., с. 69-75.

241 Петрухин В. Я. Ритуальные сосуды..., с. 85-92.

242 Шарыпкин Д. М. «Рек Боян и Ходына» (к вопросу о поэзии скальдов и «Слове о полку Игореве»). - В кн.: Скандинавский сборник, вып. 18. Таллин, 1978, с. 195-200.

243 Рыбаков Б. А. Киевская Русь..., с. 416.

244 Лебедев Г. С. Эпоха викингов..., с. 263-264.

245 Рыбаков Б. А. Киевская Русь..., с. 125-127.

246 Топоров В. Н. Древние германцы в Причерноморье: результаты и перспективы. - В кн.: Балто-славянские исследования. 1982. М., 1983, с. 227-262.

247 Корсунский А. Р., Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств (до середины VI в.). М., 1984.

248 Ростовцев М. И. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников литературных и археологических. Л., 1925, с. 227-236, 617.

249 Маршак Б. И., Скалон К. М. Перещепинский клад. (К выставке «Сокровища искусства Древнего Ирана, Кавказа и Средней Азии»), Л., 1972.

250 Корзухина Г. Ф. Предметы убора с выемчатыми эмалями V - первой половины VI в. н. э. в Среднем Поднепровье. САИ ЕИ-4З. Л., 1978.

251 Рыбаков Б. А. Анты и Киевская Русь. - Вестник древней истории, 1939, т. I, с. 320; его же. Киевская Русь..., с. 68-90.

252 Аrrhеnius В. Granatschmuck und Gemmen aus Nordischen Funden des frühen Mittelalters. Stockholm, 1971.

253 ПВЛ, ч. 1, c. 14.

254 Лещенко Ю. В. Использование восточного серебра на Урале. - В кн.: Даркевич В. П. Художественный металл Востока. М., 1976, с. 188.

255 Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962, с. 205-246.

256 Саllmer J. Sceatta Problems in the Light of the Finds from Åhus. - Scripta minora Regiae societatis humaniorum litterarum Lundensis (1983-1984), Lund, 1984, N. 22.

257 Артамонов M. И. Указ. соч., с. 298-299, 302-305, 322-335; Ширинский С. С. Объективные закономерности и субъективный фактор в становлении Древнерусского государства. - В кн.: Ленинские идеи в изучении истории. М., 1970, с. 204-206.

258 Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси. - В кн.: Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 34-51; его же. Русско-скандинавские отношения, с. 55.

259 Лебедев Г. С. Монеты Бирки..., с. 155.

260 Лебедев Г. С. Русь и Швеция..., с. 15-16.

261 Лебедев Г. С. Монеты Бирки..., с. 155-156.

262 ПВЛ, ч. 1, с. 20.

263 Лебедев Г. С. Эпоха викингов..., с. 20, 96-97.

264 Голубовский П. Хроника Дитмара как источник для русской истории. - Университетские известия, 9, 1878, Прибавления, с. 35.

Эпилог: феодальное средневековье

В 1132 г. новгородское боярство совместно с городской верхушкой Ладоги и Пскова выступило против князя Всеволода Мстиславича: «приидоша плесковици и ладожане Новугороду, и выгониша князя Всеволода из города»266. В 1136 г. окончательно оформилось размежевание государственных функций между республиканскими и княжескими органами власти в Новгороде267. Началась история феодально-боярской городской республики «Господина Великого Новгорода», как именовался он в XV столетии.

Ядро этого государственного образования русского средневековья составляли Новгород, Псков и Ладога с «тянувшими» к ним землями268. На западе границы Новгородской земли охватывали область юго-восточной Эстонии, западное Причудье, центром которого был основанный в 1030 г. Ярославом Мудрым город Юрьев (Тарту); оборонительные сооружения и застройка этого русско-чудского города размещались на Тартуском городище (Вышгороде)269. Новгородская администрация, опиравшаяся на местную знать, в XI-XII вв. контролировала также город Отепя (Медвежья Голова), где на основе поселения, восходящего к местной «культуре текстильной керамики», сформировался мощный, хорошо укрепленный административный центр с военно-дружинным населением270, и, таким образом, новгородские владения доходили до побережья Финского залива, охватывая обширную полосу вдоль Чудского озера, включавшую области Вирумаа и Уганди. В состав Новгородской державы входили чудские племена «ерева», «очела», «торма»271. Вместе с водью, ижорой, карелой на южном и северовосточном берегах Финского залива и западном побережье Ладожского озера на правах федератов они составляли часть этого древнерусского государственного образования - одного из крупиейших на Балтике в эпоху средневековья.

Финноязычное население юго-восточного Приладожья после 1137 г. было включено в административно-территориальную систему Новгородской земли, возглавленную здесь, судя по именам, местной знатью272. В рамках этой системы на протяжении XII и последующих столетий движется на север и северо-восток славяно-русское земледельческое население, в котором постепенно растворятся потомки «приладожской чуди». Уже в начале XII в. новгородские дани распространились на отдаленный северо-восток, на племена перми и печеры273.

Экономическое, политическое, культурное влияние Новгорода в западном направлении простиралось в XII в. до побережья Ботнического залива, достигая юго-западной Финляндии. Под воздействием или в составе Новгородской земли значительная часть прибалтийско-финских племен прошла важные этапы социально-экономического развития, связанные с нарастающей стратификацией общества, выделением и консолидацией раннефеодальных и раннегородских элементов, урбанизации. Развернувшиеся в XII XIII вв. эти процессы ярче всего проявились в расцвете карельской культуры XII-XIV вв.274 На западных окраинах Новгородского государства и в пограничных с ним землях прибалтийско-финских племен эти процессы были в значительной мере прерваны или деформированы начавшейся во второй половине XII-XIII вв. крестоносной агрессией феодальных государств Германии, Дании, Швеции.

Прочное вхождение корелы в состав Новгородского государства подтверждается событиями 1149 г., когда карельское ополчение наряду с новгородским и псковским участвовало в походе войск Новгорода на Волгу, против суздальского князя Юрия Владимировича275. В том же году отмечены и совместные действия новгородских войск и ополчения води против вторгшихся в земли вдоль побережья Финского залива отрядов еми из восточной Финляндии276. Помимо прочных внутригосударственных федеративных отношений с корелой и водью, Новгород в это время, по-видимому, располагал и опорным пунктом, или, во всяком случае, местом регулярных русско-финских и шведских торговых контактов в юго-западной Финляндии на реке Ауре. Это - место, предшествовавшее Або-Турку (финское название образовано от древнерусского «торг»). Сооружение представляет довольно необычное для этих мест городище мысового типа размером 100-110 м. С напольной стороны оно огорожено валом и рвом. В названии места - Короис, Коройнен - справедливо усматривают русское «городище, городец, город»; топонимика и планировка достаточно определенно указывают на русское происхождение этого «городца», предшествовавшего шведскому замку. Археологические изыскания, проведенные в «городище на Ауре», обнаружили, что древнее поселение не ограничивалось территорией городища, а простиралось и за пределы вала и рва. На прилегающем селище по склону реки Ауры обнаружены остатки железоделательного производства с большим количеством шлаков и железных изделий277. Во второй половине XII в. укрепление переходит под власть шведов, в XIII в. здесь разместилась резиденция епископа.

Крестоносная агрессия западноевропейских рыцарей па Балтике началась в 1147 г. с безуспешного похода против ободритов, организованного немецкими рыцарями, которых возглавили саксонский герцог Генрих Лев и бранденбургский маркграф Альбрехт Медведь. Покорение ободритов затянулось до 1160 г., когда наконец после гибели князя Никлота на завоеванных землях было образовано герцогство Мекленбург. Шведские крестоносцы в восточной части Балтики начали первый крестовый поход в Финляндию в 1155 г. Его возглавили король Эйрик IX Святой и упсальский епископ Генрих, через год, по-видимому, убитый в сражении. Тем не менее шведским феодалам удалось утвердиться в юго-западной Финляндии и затем продолжить экспансию.

Католическая церковь поддерживала и вдохновляла крестоносцев. В 1164 г. при короле Карле Сверкерсоне в Упсале был учрежден архиепископат. Видимо, с активизацией римско-католического духовенства связано возобновление военной деятельности. В том же 1164 г. шведское войско на 55 шнеках (то есть около 5500 чел.) осадило Ладогу. Поражение, нанесенное им ладожанами во главе с посадником Нежатой, заставило захватчиков отступить в юго-восточное Приладожье, где на реке Воронеге они были окончательно разбиты новгородским князем Святославом Ростиславичем и посадником Захарией.