Академик: Дом, что мы защищаем. Академик. Глубина - Андрей Борисович Земляной

– Приятно удивил, – констатировал магистр. – Теперь и я тебя удивлю. Есть подозрение, что когда ты коснулся Тарремоны, то впитал в себя часть ее дара. Крошечную, но все же достаточно для возникновения мысли разделить носитель на две части.

– А дальше? – Я в общем не был шокирован информацией, что за мной тривиальным образом подглядывали. Подглядывали и, скорее всего, прикрывали. Черта с два я справился бы с двумя божественными сущностями, даже учитывая фокус с жемчужинами. Да мне в общем были безразличны хитросплетения тонкой политики. Гораздо интереснее было, чего там надумали светлые головы академиков.

– А дальше получается, что и так не бездонный носитель, разделенный на две части, становится вдвое меньше. Таким образом он не в состоянии вместить всей информации, и встает вопрос, что именно попадет на носитель, а что останется в первоначальной оболочке.

После консультации с экспертами Совета мы решили, что в первую очередь перетечет именно Дар и все, что связано с конструктивной частью сущности.

– А остальное?

– Как ты говоришь остальное, деструктивные части личностей, ставшие доминантами, остались в телах. – Он ощерил пасть в страшноватом подобии улыбки. – Боюсь, ты приготовил очень плохую судьбу для двух богов этого мира.

– Так я их не убил?

– Конечно, нет. Но лучше бы, наверное, убил. Так как сейчас два осколка божественных сущностей медленно растворяются на нижних уровнях бытия, раздираемые проявившимся в полную силу проклятием.

– Надеюсь, это будет зуд в заду.

Арсой заинтересованно поднял голову.

– Почему?

– Хочу, чтобы пытка, убивающая их, была не только медленной и бесповоротной. Хочу, чтобы она была разрушающей личность и совершенно негеройской.

– Отчего так? – нейтральным тоном осведомился магистр.

– Из корыстных побуждений эти двое показательно убили трех невинных людей. Двух детей и женщину. По моим представлениям – тягчайшее преступление. Вообще иногда думаю уничтожить носители. Чтобы даже духу их не осталось во Вселенной.

– Это лишнее. – Арсой чуть нагнулся, приближаясь ко мне. – Это все же дар Отца-Создателя, и негоже им так распоряжаться.

– Это не мне дар, – возразил я упрямо.

– Теперь тебе. – Магистр ощерился своей страшноватой пастью. – И разбираться будешь сам. Невозможно понять логику и мотивы Создателя. Возможно, эти дары изначально предназначались тебе. Возможно, что им надлежит быть разрушенными. Но никто, кроме тебя, не может принять на себя ответственность за решение.

В полном раздрае я покинул кабинет магистра и, прошлявшись по академическому парку почти час, решил для начала хотя бы глянуть, что там внутри.

Но процессор, на который я возлагал столько надежд, оказался бессилен. Плетения на носителях были настолько странными, что не поддавались расшифровке, а когда я вывел фрагмент одного из них на экран, взгляду предстала вполне упорядоченная, но совершенно нечитаемая конструкция.

Тупик. Совать себе в голову невесть что, да и полученное у крайне неприятных типов…

А потом новая мысль посетила мою измученную голову. Получалось так, что я не доверял сам себе? Ведь если я полагал, что в результате могу стать чем-то похожим на этих двух подонков, значит, такую ситуацию я считаю возможной. Пусть даже чисто гипотетически. А ведь это не так. Или все же так?

Так зачем рисковать? Не лучше ли оставить все как есть? Как-то же я справлялся до сих пор?

Но что для меня означает новое знание и новая сила? Все же в первую очередь то, что это шанс спасти кого-то. Наказать очередного подонка. И в конце концов сделать этот мир лучше. Собственно, в этом должна заключаться жизненная миссия любого разумного существа. А кому больше дано, тот и должен сделать больше. Я ведь все равно буду до конца ввязываться в драки. А тут такой инструмент.

Но две штуки мои мозги не потянут. Даже с учетом боевой ауры. Даже с учетом того, что это всего лишь половина от максимума.

С этой мыслью я зацепил пинцетом полыхающую алыми сполохами проволочку и, боясь передумать, резко прижал ее к голове.

Глава 11

Вспышки, как в прошлый раз, не было. Меня словно втягивало в тягучий водоворот. Изображение смазалось до серой мути, потом пропал звук. Я еще словно стоял некоторое время в полной пустоте, потом словно рухнул вниз и летел до следующей воронки. Временами словно подбрасывало вверх, и снова бесконечный полет.

Огромные массивы информации, словно бомбы, разрывались в голове, вызывая чудовищную боль во всем теле. И если первые я хоть как-то успел осознать, то последующие ничего, кроме страха перед испепеляющей болью и тупого безразличия, не вызывали. Я еще успел отметить, как оболочка боевой ауры меняет конфигурацию, выстраиваясь в нечто совсем уж непонятное, когда мозги наконец-то отключились.

Пришел я в себя, лежа на полу в позе эмбриона. Несколько секунд лежал не шевелясь и даже не дыша, боясь потревожить состояние без боли. Затем неуверенно шевельнулся и, поняв, что боли больше не будет, с трудом разогнулся и перевернулся на живот, сразу же уткнувшись носом в отвратительно пахнущую лужу. Оказывается, меня еще и вывернуло неслабо. Я осторожно отодвинулся назад и потихоньку встал. На подламывающихся от усталости ногах доплелся до кровати и снова вырубился.

Новое знание вросло совсем не так, как я предполагал. Оно не только видоизменило боевую ауру, образовало дополнительную оболочку под ментальным слоем, но и образовало непонятную мне структуру двумя уровнями ниже. Пространство, время, сенсорные ощущения слились в один комок, который я расплетал несколько дней. При этом жуткая боль во всем теле и практически полная раскоординация. Признаюсь честно, что такого эффекта я не ожидал. В какой-то момент цена новых возможностей показалась мне чрезмерной.

Постепенно организм приходил в порядок, но ожидаемого прорыва в возможностях так и не произошло. Скорее всего, дело было в том, что уровень этих изменений не соответствовал моему личному уровню. Плохо, конечно, но не смертельно. Тем более что кое-какие информационные пласты я все же сумел вскрыть. Самым интересным был комплекс плетений, настолько необычных, что вызвали у меня даже не удивление, а шок.

У плетений, преподаваемых в Академии, было три варианта оснований. Подобия, трансмутации или последовательные изменения и визуализации. Это так называемый малый круг оснований, образовывавший комбинационный средний и синтезный большие круги оснований. Теперь я мог смело добавить к этим трем еще два. Потока и хаоса. Таким образом и средний и большой круг оснований расширялся многократно.

Что характерно, в Большом справочнике плетений об этом не было ни слова. Только глухое упоминание о запретном разделе. Причем характер запрета и наказаний за нарушение никак не обозначен. Именно с