Историки Французской революции - Варужан Арамаздович Погосян

«Я опираюсь на документы, которые не использованы… [цитата]».

Он в одной из этих глав цитирует Байрона[1153]. Вы, вероятно, знаете, что Байрон в эпоху лудитизма выступал с речью. И вот он пишет (характерно, что никто не обратил внимания на замечание Байрона. Это писалось в [18]26-[18]27 г., и этот документ имеется в хрестоматии Фридлянда и Слуцкого)[1154]. Это очень смелый документ, который критиковал всю буржуазию. Следовательно, это пример того, всего того, что существует вокруг него и до него. Этот пример развязности вы увидите в этой книге.

Как он оценивает Гегеля, как он говорит о Марксе? Он говорит о Гегеле следующее: «Одна статья Гегеля, [цитата].вне Маркса». По Тарле получается, что логика противоречий не имеет решающей роли в системе Гегеля.

Просто ли это от развязности, от очень малого знакомства с системой Гегеля, я не знаю, но Тарле с полной развязностью делает такой вывод, что это не имеет значения для Гегеля, и Маркс случайно ухватился за одну сторону системы Гегеля. И тут же он определяет, что представляет собой система взглядов Маркса [18]60-х годов, что представляет собой Интернационал [18]60-х годов в противоречие с первой половиной XIX века, которая характеризовалась революционностью. «Было бы. [цитата].революционный характер». Он говорит, что «.мысль была в [18]60-х годах у этого человека (т. е. у Маркса). [цитата]».

Даже, как видите, против 2-ой империи, итальянского правительства ничего. «Экономическая, а не политическая борьба. [цитата]. жизнь Интернационала». Как будто подошел человек, один из первых, к истории Интернационала, изучает между прочим с целым рядом комплиментов по адресу Маркса, а с другой стороны говорит, что Интернационал ни капли, ни зерна революционности не содержал. Он хочет подстричь Маркса под эту гребенку. показать. что Маркс понял, что революция выпадает из арсенала средств рабочего класса. И вывод, общий вывод, который проходит красной нитью по всем этюдам Тарле в этой книге, таков, что: «Если рабочий класс в его. [цитата]».

В первой же своей работе Тарле, подходя к изучению опыта революционного общественного движения 19 века, сделал определенный вывод, который очень характерен для такой политической тенденции Тарле – доказать, что революционные тенденции умирают, что в Европе революционные тенденции уже не имеют места. Как вы видите, когда вы просмотрите эти статьи Тарле той эпохи на эту тему, то увидите ясно, что подходит к освещению этих проблем он под определенным политическим углом зрения. Взять первую работу, которая действительно создала славу, историческую репутацию Тарле, это работа о рабочем классе в эпоху Великой французской революции. Вы можете сказать, что эти работы вышли в 1907[190]8 году. Но был ли поворот влево у Тарле? Почему он обратился к изучению эпохи революции? Сейчас я по этому поводу дам объяснения, но предварительно замечу вот что. Тарле как историк озаботился, чтобы оставить документ для изучения своей эволюции. Книга «Рабочий класс в эпоху Вел[икой] франц[узской] революции» вышла в 3-х томах. 1-й томик «Рабочие национальной мануфактуры»[1155], затем собственно 1-й том[1156] и наконец 2-й том, который вышел только в 1912 году[1157]. И любопытно, что целый ряд основных вопросов на протяжении этого шестилетия в трех выпусках получили у Тарле различное освещение, различную интерпретацию.

В первой своей книжке, отчасти в первом томе, Тарле ставил основной вопрос, как характеризовать рабочий класс эпохи Великой французской революции. И Тарле подошел к этому вопросу не обычно, не так, как подходили до него. Он подчеркнул, что обычно преуменьшают сознательность и организованность рабочего класса эпохи Вел[икой] фр[анцузской] рев[олюции]. Он подчеркивает, что «у рабочего класса, [цитата].принято о них судить».

Как видите, чрезвычайно высокая оценка степени организованности рабочего класса в эпоху Великой фр[анцузской] революции, которой даже у Жореса вы не найдете в такой ярко выраженной форме, как у Тарле. С другой стороны, если вы поставите вопрос о том, как оценивает Тарле политические выступления рабочего класса этой эпохи, вы увидите, что он подчеркивает, что политически рабочий класс самостоятельно не выступает. Почему? Он подчеркивает, что экономической высокой организованности рабочего класса соответствует отсутствие самостоятельных политических выступлений и это не случайное явление, а это есть волевое самоограничение пролетариата. И опять-таки то же самое, что в этой первой книге «Общественное движение»: «Не столько в недостатке понимания своего положения, сколько в недостатке. [цитата].на свою сторону».

Как видите, он подчеркивает, что с одной стороны есть высокая степень рабочего класса, способность к экономической борьбе, а с другой стороны есть сознательное самоограничение пролетариата. Как объясняет себе этот тезис Тарле, я к этому сейчас вернусь, но хочу тут же подчеркнуть, что Тарле этой эпохи, первых выпусков своей книги, очень высоко оценивает роль якобинизма. Он подчеркивает, что обычно говорят о том, что якобинцы громили, били, и т. д. Он подчеркивает, что «мои исследования, исследования в области рабочего класса не подтверждают этой общей отрицательной оценки якобинцев». Наоборот, он пишет, что «якобинизм этой эпохи с моей точки зрения должен оцениваться прежде всего по высокой степени интереса к рабочему вопросу. Рабочим на один краткий момент удалось захватить огромное влияние на деле, [цитата].как именно якобинцы [17]93—[17]94 года».

С одной стороны он дает высокую оценку сознательности пролетариата, с другой стороны в высокой степени положительную оценку якобинцев. Откуда она вытекает? Она вытекает из того, что Тарле эпохи первой революции 1905-[19]06 годов был по существу дела левым кадетом, стоял на лево-буржуазных позициях и в своей книге, которая несколько позже появилась «Падение абсолютизма в Западной Европе»[1158], он подчеркивал, какие задачи стоят перед русским рабочим классом, и он говорит, что русская буржуазия прими[ри]ться с царизмом никак не может, что примирение буржуазии с царизмом было бы равносильно самоубийству, и поэтому рабочий класс и не должен опасаться, что русская буржуазия может ему изменить, а наоборот должен целиком поддержать ее в политической борьбе. Вы видите, следовательно, что должен делать рабочий класс – он должен поддержать гегемонию русской буржуазии и довериться ее руководству, потому что буржуазия не может изменить ему. Где русский пролетариат может найти прецедент такого отношения? В Великой фр[анцузской] революции, где пролетариат был способен к организованности, к сознательности и где он политически себя самоограничил, признал гегемонию буржуазии.

Пострадал от этого пролетариат? Ничуть. Посмотрите на якобинизм. Тогда Тарле не прочь был представить себе, что русская буржуазия могла сыграть роль французских якобинцев. Посмотрите, в эпоху якобинской диктатуры положение рабочего класса резко улучшилось. Вот как вы