Спасенная с «Титаника» - Лия Флеминг

– Я достану несколько лишних талонов, но нам не нужно никакой пышности, – заявила Элла, с ходу отвергнув идею традиционной свадьбы.

– Не хватало еще, чтобы ты пошла к алтарю в комбинезоне, заляпанном гипсом! Я хочу помочь тебе сделать этот день особенным. Уж будь добра, доставь мне такое удовольствие. Мы вместе съездим в Бирмингем и подыщем тебе что-нибудь приличное.

– К тому времени наступят холода, так что я вполне обойдусь новым костюмом. Свадьба на Рождество – это ужасно романтично, но все будет зависеть от того, когда Энтони получит увольнительную.

– Она права, – кивнул Энтони. – Боюсь, дата свадьбы определится в последнюю минуту. Надеюсь, мои родители успеют приехать. Обычные поезда сейчас ходят как попало.

Интуиция подсказывала Селесте: эти двое все равно соединятся, что бы там ни было. Трудно представить, что вокруг бушует война, когда они вот так уютно сидят у камина, пьют чай и беззаботно едят печенье с тмином. К сожалению, дела у британских войск в этом году идут неважно, особенно после Дюнкерка[27]. Британская авиация очистила воздушное пространство, однако полностью уничтожить вражеские самолеты не удалось, поэтому жестокие ночные авианалеты на города продолжаются. Все видели оранжевые отблески над Бирмингемом и Ковентри. Как могут Элла и Энтони строить радужные надежды в эти страшные времена? Их свадьба станет лучиком света в мире мрака, состоится всем смертям назло. Элла как никто другой заслуживает счастья, она ждала его слишком долго. Жаль, что Родди не торопится… Селеста отправила сыну письмо, сообщая новости.

Элла выходит замуж за летчика. Только-только познакомились и уже женятся. Судя по количеству объявлений в «Таймс», в последнее время люди очертя голову спешат связать себя узами брака. По-моему, риск – крепкий афродизиак; он, словно меха, раздувает огонь любви. Я от всего сердца желаю Элле и ее избраннику счастья, хотя и сильно переживаю за них.

Честно говоря, я всегда надеялась, что ты вернешься и влюбишь ее в себя. У матерей свои мечты. Ничего, когда-нибудь и ты найдешь свою половинку. По крайней мере, тебя не подгоняет вступать в брак барабанная дробь.

Ты, наверное, слышал, что центральные графства продолжают страдать от авианалетов. Официально почти ничего не сообщается, но у нас есть глаза и уши, да и рты людям не закроешь. Бомбежки сровняли с землей некоторые районы Бирмингема, Манчестера и Ливерпуля, но вражеский десант не высадился и не высадится у наших берегов благодаря таким парням, как Энтони Харкорт и его отважные товарищи, которые ведут заградительный огонь, отплачивая противнику его же монетой.

Как же ты сейчас далеко…

Глава 105

Целый уик-энд в деревне, – мечтательно вздохнула Элла, глядя на мирно спящего Энтони. Стояло великолепное февральское утро, идеально подходящее для прогулки молодоженов по лесу. При виде солнца, медленно поднимающегося за голыми деревьями, Элла улыбнулась. Каким образом Энтони ухитрился выпросить увольнительную еще на сутки – загадка. Расстанутся они только вечером в воскресенье.

Выпросив бензин у кого только можно, на стареньком «Остине» Селвина по зеленым дорогам Оксфордшира они доехали до деревушки под названием Лифилд, где Энтони снял коттедж у знакомых своего школьного приятеля.

Домик с покатым потолком под соломенной крышей был просто прелестный. Кто-то из местных жителей развел в очаге огонь, проветрил комнаты и расставил на нижнем этаже вазочки с гиацинтами, чтобы избавиться от запаха сырости.

– Это, наверное, мать Саймона, – предположил Энтони. – Она живет где-то здесь, в деревне.

– Мы непременно должны пойти к ней и поблагодарить, – заявила Элла, вдыхая аромат весенних цветов.

– Потом, – улыбнулся Энтони.

Он сказал ей, что сперва нужно заняться главным, и повел вверх по рассохшейся лестнице.

– Давай опробуем кровать.

Элла лежала на простынях, вновь и вновь переживая сладкий момент соединения. Мягкая постель, покой и комфорт – они занимались любовью, не опасаясь, что им помешают, постигая чудо прикосновений и объятий. Спальня стала для них храмом, и Элла старалась не думать, когда же Энтони получит отпуск в следующий раз. Молодые супруги отдавались друг другу с жаркой страстью, открывали новые ласки, новые способы приносить наслаждение и получать его. Разомлевшая и чуточку сонная, она в подробностях вспоминала свадьбу, которую успели сыграть как раз перед началом Великого поста.

Элла в белом палантине из меха лисы, который ей одолжила жена старшего священника, прибыла в собор, как принцесса, – на коляске, запряженной пони. Орган дважды сыграл приветственный «Марш принца датского»[28], прежде чем она прошла длинный путь между рядами в придел Богоматери. Элла всегда любила эту пьесу – торжественную, оптимистичную, истинно британскую. Энтони в парадной форме стоял, побледнев от напряжения, да и самой Элле, чтобы не рухнуть, пришлось крепко держать под руку Селвина. Все самые любимые и близкие люди пришли пожелать им счастья. Хейзел в качестве замужней подруги невесты шла позади нее в длинном вечернем платье благородного бордового оттенка – тоже у кого-то одолжила. Элла очень надеялась, что в этот день, самый важный в ее жизни, Мэй смотрит на дочь с небес и радуется. Стоило видеть лицо Энтони: оно светилось гордостью и любовью. О лучшей свадьбе Элла и мечтать не могла. После венчания состоялся скромный прием гостей в Ред-хаусе – шумная толпа военных, сигаретный дым, поздравительные тосты и звон бокалов.

Селеста буквально заставила Эллу надеть свадебное платье своей матери, Луизы Форестер, которое пришлось немного подогнать по фигуре, и ее же фату из брюссельского кружева. Для медового месяца Элла разорилась на элегантный костюм, пальто и новые туфли. Миссис Аллен сшила ей изумительную комбинацию и трусики из тонкого парашютного шелка нежнейшего цвета увядшей чайной розы. Элла была невероятна благодарна и растрогана почти до слез: хотя дату свадьбы объявили всего за несколько дней, подарки сыпались на них как из рога изобилия. Пришла даже посылка от Родди, в которой среди прочего была и кастрюля, очень пригодившаяся взамен тех, что они пожертвовали на металл для самолетов в первом порыве патриотизма.

Элле пришлось остаться в Ред-хаусе. В школе не хватало преподавателей, и никто не собирался отпускать ее только потому, что она вступила в брак. Родители Энтони настаивали, чтобы Элла перебралась к ним, однако их дом на севере располагался слишком далеко от авиабазы, тогда как она хотела быть как можно ближе к супругу, так что Личфилд оказался самым удобным местом.

Каждое мгновение, проведенное с Энтони, превращалось в час, время растягивалось, словно эластичная лента. Любовь посреди войны всегда пылка, ведь никто не знает, когда оборвется счастье. В эти драгоценные часы для них не существовало правил и границ, они были властителями мира. Элла тряслась от страха всякий раз, когда Энтони возвращался на базу. Оба сознавали степень риска, однако ничто не могло омрачить их прекрасный медовый месяц.

Они съездили в Оксфорд, где полюбовались старинными университетскими зданиями и шпилями, окутанными золотистой дымкой, прошлись вдоль реки Червелл и пообедали на старом постоялом дворе, а потом отправились в кино.

В фильме «У льва есть крылья» главные роли исполняли Ральф Ричардсон и Мерль Оберон. Картина была не самая жизнерадостная; сцены, связанные с бомбежками, отражали реальную жизнь. Сюжет показался Элле слишком близким к действительности, и потому фильм не доставил ей удовольствия, хотелось поскорее выйти на свежий воздух. Она жалела, что пришла сюда, однако Энтони увлеченно комментировал ошибки и неточности в сценарии и не замечал ее беспокойства. Элла попыталась взять себя в руки. Прекрати переживать из-за того, что нельзя изменить, – приказала она себе.

Затем они совершили экскурсию к Роллрайтским камням[29] – загадочному месту, где можно загадать желание. Суровые древние камни, неподвластные ударам стихий, внушали Элле уверенность в собственных силах. Эта война – священная борьба против деспотизма, и значит, каждый должен внести в нее вклад по мере сил. Может быть, еще не поздно поступить на военную службу?

В воскресенье днем Элла и Энтони заглянули в «Прэттс» – уютный домик под соломенной крышей, – чтобы поблагодарить мать Саймона за хлопоты. Им открыла девочка, которая сразу же пригласила гостей внутрь.

– Мама на огороде, – сообщила она, – входите, пожалуйста.

Миссис Рассел-Кук, высокая и статная, деловито рыхлила грядки. Подняв глаза, она улыбнулась.

– Ага, голубки наконец-то покинули гнездышко.

Элла вспыхнула.

– Мы просто хотели поблагодарить вас за коттедж.

– Саймон мне все про вас рассказал, а Энтони всегда был для него школьным героем. Рада, что вы воспользовались домом по назначению, – задорно подмигнула миссис Рассел-Кук. – Идемте, выпьем по рюмочке хереса.