Охотник - Шэн Л. Дж.

– Не возражаю. – Сейлор чмокнула губами. – Только прошу, чтобы ты дал им шанс.

– По рукам.

– И расскажи мне, зачем ты ездил в Лондон.

Я ухмыльнулся, глядя на нее. Она уже тысячу раз меня об этом спрашивала. А я всегда давал ей один и тот же ответ.

– Извини, малышка. Это не мой секрет. Просто знай, что я там никого не трогал, кроме самого себя. Но дрочил на фотки, где ты выгибаешь спину дугой, которые нашел в Гугле.

Автоматические ворота особняка моих родителей открылись, и Сейлор въехала на территорию, где припарковалась возле фонтана у входа. Я выскочил и открыл для нее дверь. Мы пошли, взявшись за руки, но как только ступили за порог, Сейлор остановилась. Сжала мою руку и посмотрела на меня.

– Полгода назад я была одержима идеей поехать на Олимпиаду, а ты полон решимости не работать на своего отца. Теперь все это не состоялось. Я не представляю, куда меня заведет жизнь, но точно не на Олимпиаду. Ты стал самостоятельным человеком, талантливым бизнесменом, парнем, у которого есть девушка. Что бы мы ни делали, Хантер, мы сделали это вместе. Неважно, что будет сегодня, я знаю, что мы оба прошли долгий путь. Я еще никогда так не гордилась тем, что сопровождаю кого-то в качестве пары.

Я наклонился и поцеловал ее в кончик носа. Сейлор Бреннан была гребаной мечтой. Я наконец-то понял, почему Найт больше не мог прикасаться ни к кому другому даже до того, как они с Луной переспали. Ни одна другая девушка в мире не могла пробудить во мне то, что пробуждала Сейлор, когда я смотрел на нее. В том числе чертова Адриана Лима[88].

– Спрошу из любопытства: и скольких ты сопровождала? – тихо пробормотал я ей на ухо, забавляясь побежавшими по ее коже мурашками.

– Только одного, – прошептала она. – Я смотрю на него прямо сейчас.

– Это смягчает комплимент, – рассмеялся я.

– Прими комплимент, Хантер.

– Сними одежду, добыча.

Мы пошли в обеденный зал, в котором становилось все более шумно и оживленно от звуков смеха и голосов. Остановившись возле двойных дверей, мы заметили, что в комнате собрались все наши близкие.

Мама, па, Киллиан, Эшлинг, Трой, Спэрроу, Сэм, сестры Пенроуз, а вместе с ними вся прислуга поместья.

Мои родители одновременно повернулись к нам, почувствовав мое присутствие еще до того, как я объявил о своем появлении. Мама вскочила с кресла будто ошпаренная и заключила нас с Сейлор в крепкие объятия. В комнате воцарилась тишина, когда она издала гортанный крик, полный облегчения.

– Вы приехали. Боже мой, вы правда здесь. Огромное тебе спасибо за то, что уговорила его приехать, Сейлор.

– Рада помочь, Джейн. Хантер тоже. – Сейлор многозначительно подтолкнула меня локтем и высвободилась из неловких объятий, тем самым заставив меня впервые за десять лет по-настоящему обнять маму.

Я похлопал ее по спине, и, отступив, мама обхватила мои щеки ладонями. Всмотрелась в мое лицо, проверяя, все ли на своих местах. Ее глаза блестели от непролитых слез, надежды и любви – такой большой любви, что я чуть не задохнулся от ее силы. Я задумался, почему никогда не видел ее раньше. Но ответ был очевиден: потому что я сам никогда никого не любил и не мог знать, как выглядит любовь.

Не по-настоящему.

Пока не встретил Сейлор.

Я накрыл мамину ладонь своей и прижал ее к щеке.

– Прости, что был таким говнюком.

Она помотала головой.

– Нет, Хантер. Это я прошу прощения. Все, чего я хочу, – это шанс все исправить.

– Он у тебя есть, – ответил я. Если мне выпал второй шанс не быть второсортным жиголо, то почему и ей не мог выпасть второй шанс?

– Сынок, – позвал отец из глубины комнаты, сидя в золотом кресле в центре обеденного зала. – Присядь. Нам нужно кое-что обсудить.

Киллиан сидел справа от него. Трой и Сэм – слева. Спэрроу устроилась рядом с Троем, почти усевшись ему на колени. Перед ними стояли два пустых кресла, которые, как я предположил, приготовили для нас с Сейлор. Фитцпатрики предпочитали обсуждать дела с глазу на глаз, так что все это было нетипично. Обычно нам нравилось, чтобы наши встречи были такими же, как и любимые нами стейки: с кровью и без лишних добавок.

Я взял Сейлор за руку и повел ее присесть перед ними.

– Спасибо, что приехал, ceann beag. – Отец склонил голову и издал судорожный вздох облегчения. Вид у него был страдальческий, почти смущенный.

Киллиан нетерпеливо похлопал его по руке, вырывая из размышлений.

Трой Бреннан удивил меня тем, что заговорил первым.

– Простите, что прерываю ваше психологическое ток-шоу. Поскольку у некоторых из нас есть настоящая работа, к которой нужно возвращаться, полагаю, я должен высказаться. Я познакомился со своей женой Спэрроу при очень странных обстоятельствах. Я женился на ней, потому что мне так захотелось, а не потому, что был как-то особенно настроен на свадьбу. – Он взял Спэрроу за руку. – Честно говоря, я не думал, что подхожу для брака. Я был одиноким волком, что меня вполне устраивало, по крайней мере я так думал. Оказалось, что мне был нужен всего лишь хороший пинок под зад. Порой то, чего мы хотим, и то, что нам нужно, – две совершенно разные вещи. Я понял это самым неожиданным образом. Поэтому, когда Джеральд пришел ко мне с семи-значным деловым предложением, с помощью которого можно было сделать мою дочь счастливой, я согласился.

Мы с Сейлор многозначительно переглянулись. Я чувствовал, как пульс в ее запястье колотится возле моей руки. Мы посмотрели на моего отца. Этот сукин сын…

– Это правда. – Джеральд откинулся на спинку кресла и поджал губы.

Все в комнате затаили дыхание. Воздух был наполнен щемящей болью.

Отец продолжил:

– Я повстречал Сейлор Бреннан несколько месяцев назад во время занятия по стрельбе из лука вместе с клиентом, после того, как не видел ее несколько лет. Наше занятие проводил тренер Сейлор, Джунсу. Она пришла на тренировку, когда мы уже собирались уходить. Но решили остаться и понаблюдать за ней. Ее точность и усердие были неуемными, превосходными, и, когда она закончила, мы поздравили ее. Мы стояли на парковке и разговаривали, когда внезапно вор выхватил сумочку у пожилой женщины. И одна только Сейлор тут же стремглав бросилась за ним. Она гналась за вором через всю улицу, прыгнула на него, повалила на землю, отняла у него сумочку и ударила его ею вдогонку. Она вернула женщине сумочку, подошла к нам и, вежливо улыбнувшись, спросила Джунсу, можно ли ей прийти на следующий день на тренировку пораньше. Я тогда подумал про себя: «Вот такой ребенок должен оказывать влияние на Хантера, а не безмозглые богатенькие выскочки, клоуны в стиле Кардашьян, среди которых он вращался в южной Калифорнии». В ее жилах текла дерзкая ирландская кровь, и я хотел, чтобы ты, Хантер, помнил, что сделан из того же теста: упорный, жесткий, способный. Признаю, что дважды обрек тебя на неудачу. Первый раз, когда потребовал, чтобы ты не прикасался к ней на протяжении шести месяцев, хотя знал, что тебе это не удастся, потому что в ней был огонь, который ты искал всю свою жизнь. А второй – когда не помог тебе раскрыть дело Сильвестра. Но только потому, что знал: ты сам можешь с этим справиться. Я ничего не пытался доказать самому себе, сынок. Это была не проверка. Я доказывал тебе, что ты можешь с этим справиться. Это не было испытанием, чтобы ты мог снова вернуться в семью. Ты всегда был ее частью. Я хотел, чтобы ты раскрыл собственное величие. И знаешь что? У тебя получилось.

Я чувствовал, как подрагивает челюсть, но держал себя в руках. Мы с Сейлор оказались в договорных отношениях без нашего согласия и ведома. И, что хуже всего, мой отец и Трой Бреннан не ошиблись в своих предположениях. Мы в самом деле влюбились друг в друга. А я узнал о своих способностях благодаря безумному замыслу моего отца.

Джеральд наклонился вперед, упершись локтями в колени, и поймал мой хмурый взгляд, пытаясь его разгадать.

– Я никогда не сторонился тебя, ceann beag. Ты мой сын. Мой и только мой. Я называю тебя малышом, потому что ты всегда был дорог мне. С самого своего рождения ты был таким миленьким, что прохожие на улице принимали тебя за девочку. Бог прикоснулся к тебе, благословил каким-то особенным даром, и мне не терпелось увидеть, как ты им воспользуешься. Моя любовь к тебе была омрачена серьезными опасениями, потому что ты не был моей плотью и кровью. В тебе не было заложено природой отвечать взаимностью на мою любовь, как это делали Киллиан и Эшлинг, и меня это беспокоило. В тебе было что-то дикое, незнакомое, загадочное, неизведанная территория, полная секретов и всего того, о чем я не знал и чем не обладал. Ты был дьявольски умен и неудержим, словно буря. А когда ты решил злоупотреблять своими талантами, у меня разрывалось сердце, но я всегда знал, что в тебе есть этот ген беспощадности. Тебя просто нужно было подтолкнуть в верном направлении.