Короли серости - Артур Темиржанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чего воины не ожидали найти, так это девочку лет четырнадцати в одной из хижин. Их удивление скоро превратилось в ненасытное желание, которое они поспешили удовлетворить. И так, один за другим, воины уже третий день выходили и заходили в хижину. Внутри никогда не гасли свечи, даже днём. Воины давали девчонке поесть и попить. В конце концов, они не были монстрами. Не считали себя таковыми. Они даже выставили часовых, чтобы никто больше не приближался к девчонке. Сегодня на страже стоял Муаз, сержант из отряда Мурада, и Халим.
— Можно мне войти? — спросил Мурад. Халим переглянулся с сержантом.
И тот, и другой знали Мурада почти с детства. Когда он только родился, его сразу же определили в отряд линейной армии, под покровительство одного воина — древний обычай знатных кланов. Если ты не прошёл проверку службой, ты не имел право участвовать в политике Союза, таков был Закон. Халим тоже был отпрыском влиятельного клана, но не такого весомого, как Фади. Муаз учил их обоих военному делу с малых лет. Муаз был из мелких безродных воинов, который к старости сумел дослужиться до сержанта. Опекать сразу двоих учеников из кланов Караса было привилегией, отказаться от которой мог только безумец. И Муаз всегда подчёркивал, что он не делает поблажек своим подопечным. Иногда в своей муштре он был настолько жесток, что безродные воспитанники других воинов лишь качали головой, наблюдая за страданиями Мурада и Халима. Их ученические годы давно прошли, оба стали полноценными воинами Союза, и всё же Муаз продолжал к ним относиться, как к подопечным. Мурад продолжал гадать, было ли это тщеславием мастера, гордившимся своей лучшей работой, или же горечью старика, который на закате лет осознал, что другого наследия у него просто не осталось.
Осмотрев Мурада с головы до ног, сержант сказал:
— Кого ты обманываешь, а? Ты и я ведь прекрасно знаем, что она тебе не нужна. У тебя духу не хватит. И потом, когда ты вернёшься в Карас, тебя наверняка будет ждать десяток наложниц. Дай безродным поразвлекаться, юный господин.
— Не называй меня так, — попросил Мурад. — Я просто хочу дать ей время передохнуть. Вы её так замучаете до смерти.
— От хорошего «туда-сюда» пока ещё никто не умирал, — заржал Халим. Взгляд сержанта быстро заставил его заткнуться. — Слушай, Мурад, учитель прав: у солдат слишком мало способов выпустить пар. И потом, она же скоро станет гражданкой Союза. И, возможно, её героизм даже отметят! Так что я ничего плохого не вижу, если к тому моменту в ней уже будет саакское семя.
— Меня от тебя тошнит, — признался Мурад. — От вас обоих. Неужели в вас нет ни капли сопереживания?
Лицо сержанта окаменело:
— Следи за языком, мальчишка. Может, ты и из богатого рода, но это не значит, что тебе можно так разговаривать со старшими. Я видел больше войн, чем ты прожил лет в этом мире. Она враг. Может, ты видишь в ней обычную девочку, а я вижу отродье, которое плюнуло на всё, что представляет Союз. На кровь, которую мы пролили, чтобы достичь гармонии. Чтобы построить это великое государство и обеспечить всем мир и согласие. Так что если хоть ещё одно оскорбление слетит с твоих губ, клянусь всеми пятью ангелами, я устрою тебе взбучку.
Мурад примирительно улыбнулся и поднял ладони. Муаз скрестил руки на груди, помотал головой и отвернулся, уставившись в ночь. Халим лишь пожал плечами и скорчил кислую мину, будто хотел сказать: «Ты же знаешь старика, чего ты ещё ожидал?»
Плотнее запахнувшись в шинель, Мурад направился к джунглям, туда, где его точно никто не побеспокоит. И где не будет слышны стоны девчонки.
Он зашёл в такую гущу, что из неё уже не были видны огни городка. Достав из кармана папиросу, Мурад собрался закурить, как увидел сидящего на поляне неподалёку человека. На нём была форма Союза, а из волос торчало несколько перьев. Он сидел на траве, скрестив ноги и раскинув руки с раскрытыми ладонями.
— Что ты здесь делаешь, юный Мурад? — спросил мужчина, так и не повернувшись. Мурад сделал несколько шагов к нему. Он обошёл человека и посмотрел в его лицо. Это был шаман, которого послали с ними ещё из Караса. Арстан, вроде так его звали. Морщинистый старик с причудливо раскрашенной физиономией, он улыбался, увидев замешательство на лице Мурада.
К шаманам Мурад относился с подозрением, впрочем, как и все остальные. Все прекрасно знали, что жрецы несли Союзу только благо. С шаманами дела обстояли сложнее. Они были тёмными лошадками, без которых Союз не мог нормально функционировать, но свои секреты они мало кому доверяли. Если жрецы оперировали логикой, законами и Писанием, то шаманы жили во тьме древних суеверий. И всё же, у них было своё применение. Практически у каждого племени был хотя бы один шаман, готовивший себе несколько учеников. Но только один из них становился следующим служителем. Остальных отправляли в другие племена, чтобы они там учили детей читать, считать, писать, а также передавали легенды и сказания. Нормально историю преподавали только в университетах Караса. Построить школы по всей территории Союза не представлялось возможным, да и старейшины кланов считали, что это бессмысленное дело. Кое-кто просто не создан, чтобы учиться. И всё же, совсем безграмотное население — залог будущего поражения. Чтобы служить, люди должны что-то знать. Но не слишком много.
— Вы меня знаете?
— Тебя все знают, — сказал шаман. — Солдаты только и говорят, что о богатом мальчишке, которого зачем-то отправили на войну. Садись, в ногах правды нет.
Мурад послушал и сел рядом с шаманом.
— Здесь мой учитель. Я ведь тоже воин.
— И много ты настрелял, боец? Тебя могли оставить в Карасе. Но не оставили. Оттого солдаты и волнуются. Понимают, что обычное присоединение нового племени не такое уж и обычное. Что ты здесь ходишь?
— Не могу спать в бараке. Пахнет мертвечиной. Такое чувство, будто лежишь в могиле.
— А мы все здесь мертвецы, малыш, — засмеялся Арстан. — Только ещё этого не знаем.
Мурад не стал реагировать на эту фразу. Закурив, он спросил:
— Раз я здесь, значит, действительно что-то не так?
— Почему ты так решил?
— Ну, вы ведь сказали, что воины говорят…
— Никакие они, к чёрту, не воины, — с ненавистью выплюнул Арстан. — Они солдаты. Мясники. Линейщики…
Внутри Мурада всё похолодело, а затем обдало огнём. По спине побежали капельки пота, сердце заколотилось как бешеное. Он почувствовал,
