Повелители Владений - Дейл Лукас

В глазах у Ферендира потемнело, и он внезапно понял, что заплакал.

— О наставник!.. — негромко пробормотал он. — Сераф!..

Потом Сераф внезапно сделал то, чего от него никак нельзя было ожидать: ласково потрепал Ферендира по щеке мозолистой рукой. Суровый, беспощадный и хладнокровный Каменный Страж устремил на ученика прощальный взгляд, в котором колыхалось море искренних чувств, удивительных и трогательных. В тот момент словно пробудилась любовь, которую он долгие годы в себе подавлял: любовь к ученику, послушнику, приемному сыну.

Земля под ногами содрогнулась, утес начал разваливаться на глазах.

— Я был суров с тобой, так как знал, что не смогу охранять тебя вечно, — сказал Сераф. — Ступай! Я попытаюсь… А потом настанет твой черед.

— Наставник!..

По щекам Ферендира текли слезы.

— Не называй меня больше наставником, — попросил Сераф. — Ты теперь равен мне во всем.

Потом он повернулся к остальным и сказал:

— Мне пора! А вы готовьте Ферендира.

Ферендир почувствовал, как руки друзей оттаскивают его прочь. Сераф отважно повернулся лицом к грядущей катастрофе. Утес раскололся, как переспевший арбуз. Со страшным грохотом посыпались каменные глыбы, над долиной взвилось обширное облако пыли и щебня.

Потом возникла окутанная огнем и молниями Кетраксис — одновременно ужасное и прекрасное воплощение бури, буйство магической энергии и разрушительной силы в чистом виде. Сераф твердым шагом, бесстрашно двинулся ей навстречу.

«У него может получиться! — подумал Ферендир. Достаточно вспомнить, как они с Дезриэлем угомонили подземного червя. Я, конечно, помогал, но только как дополнительный разум в беседе с неразумной тварью. Сераф — герой. Он силен и непоколебим, как сама гора».

Сераф уже вошел в зону поражения яростных молний Кетраксис. Его длинная тень на земле плясала и извивалась в сверкании грозных вспышек.

На широкой пустынной площадке перед заваленным входом в гору двигался колоссальный живой смерч, из которого беспорядочно сыпали молнии и поражали землю так часто, будто это сеятель разбрасывал зерно на вспаханном поле. Время от времени из смерча вырывались языки пламени. Воздух в ущелье пропах дымом. Иногда молнии находили цель: сначала расплавили груду щебня на ближайшем склоне, потом раздробили крупный валун, на котором держалась большая груда камней, из-за чего произошел обвал.

— Ферендир, — спросила Фальцея, держа его за локоть, — как ты думаешь, на что надеется Сераф?

— Алариты способны на многое, — ответил Ферендир. — Мастера Текламентари с самых первых дней учили нас общаться с существами, столь же древними, сильными и неукротимыми, как Кетраксис. Это духи гор, а также более подвижные духи магмы, которые обитают еще глубже. Сейчас Сераф попробует поговорить с Кетраксис, подчинить ее своей воле или, по крайней мере, как-то утихомирить ее.

— Подчинить своей воле или как-то утихомирить? — воскликнул Таурвалон. — Да вы только взгляните на Кетраксис! Вы хоть представляете, на что она способна?!

Ферендир ничего не ответил, но подумал: «Конечно, Сераф прекрасно представляет, на что способна Кетраксис. Мы же алариты! Мы общаемся с богами, и те благоволят к нам за наше смирение и несгибаемую волю!»

Сераф наконец остановился, преклонил колени, сложил на них руки и опустил голову — принял молитвенную позу просителя. Теперь ему предстояло разыскать в глубине души свою истинную суть, облечь ее в сосредоточенность и уверенность, вооружить чистыми помыслами. Только тогда можно будет обратиться к Кетраксис.

— Слушайте, друзья, — сказал Ферендир. — По-моему, вам лучше сейчас отступить.

— Это еще зачем? — возмутилась Меторра. — Если у Серафа ничего не выйдет, мы…

— Если у Серафа ничего не выйдет, следующим буду я, — перебил Ферендир, удивившись уверенности в собственном голосе. — У меня должно все получиться… И все же, если я паду, будет лучше, если вы к тому времени окажетесь подальше отсюда. Успеете всех предупредить. И тогда можно рассчитывать на крохотную вероятность, что кто-то из вас все-таки найдет на нее управу…

— Что за глупости, мальчишка?! — рявкнул Таурвалон. — С чего ты взял, что справишься там, где не смог Сераф? В чем же, интересно, ты превзошел своего наставника?

— Да в чем угодно! — уверенно выпалил Ферендир, хотя через мгновение уже устыдился сказанного. Впрочем, слово не воробей… — Сераф — мой учитель. Он воспитал меня, ему я обязан всем. Если он счел, что я способен обуздать Кетраксис, я и сам должен в это поверить.

Тем временем Кетраксис содрогнулась от верха до самого основания, словно внутри живого смерча взорвалась бомба. На мгновение языки пламени и стрелы молний все разом полыхнули в холодном горном воздухе, озарив унылые окрестности ярким светом. Ферендир посмотрел на коленопреклоненную фигурку Серафа вдалеке: тот воздел руки в запрещающем жесте и тем самым давал понять двинувшейся вперед Кетраксис, что ей пора одуматься и вернуться на место.

Как ни странно, Кетраксис послушалась его. Смерч трескучих энергетических разрядов вроде бы начал истончаться и слабеть. Разноцветный блеск немного померк. Потом, к удивлению Ферендира, смерч стал пятиться — сначала медленно и еле заметно, а потом все быстрее. Живая стихия поддавалась несгибаемой воле возникшего перед ней крохотного существа из плоти и крови. Как смущенный ребенок, столкнувшийся с более сильным противником, Кетраксис отступала под уверенным напором Серафа.

— Сработало! — сказал Ферендир и шагнул вперед.

— О Тирион и Теклис, у него получается! — пробормотала Фальцея.

— О да! — пробормотал Таурвалон себе под нос. — Получается…

Магический смерч стихал и отступал все дальше и дальше. Молнии истончились и поредели, а языки пламени стали ниже. Кетраксис оставляла после себя раскуроченную землю, расплавленные камни, клубы дыма и груды пепла, но все-таки пятилась к горе и своей берлоге.

Ферендир сделал еще один шаг вперед и внезапно понял, что означала возможная победа Серафа.

Если наставник усмирит Кетраксис, ему придется остаться здесь в качестве ее нового хранителя.

Значит, даже если Сераф не погибнет, он отсюда не уйдет. Открытие наполнило Ферендира невыносимой тоской. Нет! Только не это! Неужели придется покинуть долину сиротой? Только так, по представлениям аларитов, мог называться послушник, у которого не осталось ни учителей, ни наставников…

«Хватит ныть! — рявкнул внутренний голос. — При чем тут твои чувства и желания? Важна только победа! Надо любой ценой водворить Кетраксис обратно в пещеру и усыпить! Пусть даже для этого придется пожертвовать сотней обожаемых наставников!»

Внезапно Кетраксис разъярилась.

Ферендир не понял, что именно вывело ее из себя, но последствия были мгновенными и ужасными. Огонь и молнии вспыхнули с новой силой и яростью, смерчевой столп раздался вширь. Кетраксис беспорядочно металась по усеянной трупами каменистой земле и изрыгала в небо пламя и разряды энергии. Через мгновение раздался оглушительный треск и рев, ущелье озарили почти непрерывные вспышки. Свет