Багровая смерть (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

— Отпусти ardeur, ma petite отпусти его и питайся нами обоими, пока мы кончаем.

Я призвала ardeur, развязала, отпустила его, позволив ему реветь над всеми нами тремя, чтобы оба этих мужчины закричали. Жан-Клод довел меня до еще одного оргазма, от одного ощущения скольжения внутри меня снова и снова по тому сладкому местечку внутри. Это заставило меня кричать вокруг плоти Сина, когда он загнал член в мое горло.

Мне не нужно было бороться с рвотным рефлексом, потому что с ardeur-ом у меня его не было; это было здорово и сделало оральный секс еще более изумительным. С помощью рук я побуждала Сина трахать меня все сильнее и резче, проталкивая всю эту твердую длину себе в глотку глубже, чем смогла бы принять его без прокатывающегося по всем нам ardeur-а.

— Близко, — выдохнул Син.

— Подожди, пока я не доведу ее еще раз. — И он ласкал собой то местечко еще, поглаживая на каждое слово. Тяжесть росла и распространялась, и я была лишь дрожащим и вопящим между ними, сплошным удовольствием.

— О, Боже, пожалуйста, — выкрикнул Син.

— Почти, — ответил ему Жан-Клод, и быстро-быстро стал вбиваться в меня, уже не пытаясь ласкать то местечко у моего входа, но глубже проникая внутрь меня.

Син перестал двигаться. Думаю, он боялся продолжать трахать мое горло, из опасения опередить Жан-Клода, поэтому почти застыл надо мной. Так как он не двигался, я сама начала сосать его.

— Анита, пожалуйста, я…, — простонал он.

— На три, — сказал Жан-Клод.

— Боже, ты шутишь, — выдохнул Син, но толкнулся своим членом глубоко мне в горло в первом толчке. Жан-Клод толкнулся между ног. Второй толчок в горло. Второе глубокое погружение внутрь меня. Син третий раз толкнулся мне в рот, и Жан-Клод скомандовал:

— Сейчас!

Син погрузил себя так глубоко в мое горло, как только мог. Я вцепилась ногтями в его задницу и закричала бы, когда Жан-Клод вонзил себя в меня, и они оба пролились во мне одновременно. Я чувствовала, как Син пульсировал, проливая свое тепло в мое горло, а Жан-Клод между моих ног, и я стала ими кормиться. Я питалась проливающимся в меня семенем. Питалась ощущением их тел, погруженных в меня. Вонзающимися в тело Сина своими ногтями, руками Жан-Клода на мне. Я питалась ими везде, где они прикасались ко мне, и когда я пустила ногтями Сину кровь, она, казалось, впитывалось в мои кончики пальцев.

Он вскрикнул надо мной, а затем закричал в голос. Я всегда ценила, когда мужчины кричали для меня. Это было чертовски редко. Было так хорошо, так правильно, и затем я почувствовала, как надо мной, сквозь меня льется сила, и не из Жан-Клода. Это был Син. Я не могла видеть, что происходит, потому что мое лицо все еще было прижато к его телу вверх ногами, но это тело источало магию, которой я никогда не чувствовала. У меня было мгновение на то, чтобы начать от него отстраняться, чтобы не поперхнуться им, когда ardeur оставил меня, но я все еще не видела его тела, когда комната начала дрожать, и все, что я могла подумать, это землетрясение… Но в Сент-Луисе не бывает землетрясений, и тогда мы все пытались распутаться и найти укрытие, но куда прятаться во время землетрясения в пещере?

31

Это было не землетрясение, но бугор под ковром, о который споткнулся Син, оказался самим полом. Он треснул и вздыбился, словно что-то прорвалось сквозь камень. Все этажи подземелья были вытесаны внутри цельной скалистой породы, некоторые полы имели настил, но основой им все равно служила скала.

— Какого черта тут произошло? — спросила я, вглядываясь в прореху в цельном камне. Она была не глубокой, просто обнажая под собой еще больше камней, почти прямая линия около полутора метров длиной и примерно пятнадцать сантиметров шириной. Скала выпирала по обе стороны от нее, словно миниатюрный горный хребет ожившая только что с долиной посередине, в ожидании травы.

Я обхватила себя руками, но черный шелковый халат не слишком согревал. Жан-Клод облачился в свой гораздо более плотный черный халат с меховым воротникм и манжетами. Мы надели халаты, потому что охрана, дежурившая за дверью, ворвалась в комнату, услышав треск. Звук был похож на взрыв, поэтому охранники сработали по протоколу общей тревоги, вызвав подкрепление, прежде чем врываться и приступать к защите нас от опасности, за исключением того, что нас не от чего было спасать. Как защитить своих подопечных от чего-то, что без следа пробило дыру в полу?

Никки отправился за некоторыми охранниками с наибольшим опытом в области магии и метафизики, — за Арлекином. Они провели много веков, имея дело с Матерью Всея Тьмы и Советом вампиров, которые серьезно пользовались подобными вещами.

— Если бы мы не убили его, я бы подумал, что это предупреждение от Колебателя Земли, — заметил Жан-Клод.

— Он мог сравнять город с землей, но я не знала, что он мог делать так, — сказала я.

— Честно говоря, я сам не знал, но это точно его вид силы.

— Согласна, — кивнула я. — Но я лично вырезала его сердце, так что это не он.

— Кто такой Колебатель Земли? — Спросил Син с кресла у камина. У него не было халата здесь, поэтому он снова надел свои джинсы и свернулся на кресле. Ему удалось подобрать свои длинные ноги и обхватить колени руками. Сейчас он больше напоминал подростка, с которым я впервые встретилась, чем уверенного высокомерного любовника немногим раньше. Было почти успокаивающе видеть, как юный Синрик выглядывает из этого красивого, мускулистого тела.

— Он был одним из членов Совета вампиров и одним из самых старых вампиров, с которым я когда-либо встречалась до Марми Нуар. Он приехал в город, чтобы попытаться убить Жан-Клода и захватить Сент-Луис.

— Я думал, старые члены Совета отказывались от привилегии иметь свою территорию, когда занимали место в Совете, — сказал Син, глядя на нас над коленями, его темно-синие глаза сверкали в искусственном свете камина.

— Все так! — кивнула я.

— Колебатель Земли пришел не для того, чтобы править в Сент-Луисе, — пояснил Жан-Клод. — Он пришел использовать моих вампиров в качестве своего инструмента, чтобы воскресить ужасы, связанные с вампирами. Он мечтал отменить современные законы и снова сделать нас монстрами вне закона и прав.

— Зачем вампирам возвращаться к тому, чтобы снова не иметь никаких прав? — спросил он.

Ответила я:

— Он думал, что узаконенные вампиры, в конечном счете, заполонят всю землю, превратив так много людей в себе подобных, что у них в итоге закончится еда, и, таким образом, они вымрут вместе с людьми. Взаимное гарантированное уничтожение людей и вампиров.

— Колебатель Земли попытался снова сделать вампиров незаконными, чтобы мы вернулись в тень, где, как он думал, нам самое место. Он считал, что старая система гарантирует малочисленность вида, потому что мы были бы вынуждены вести скрытый образ жизни, и потому не стали бы перенаселять и опустошать наш единственный источник пищи.

— Людей и верживотных, — добавил Син.

— Он имел в виду только людей, но да! — кивнул Жан-Клод.

— Я слышал, что Арлекин и большинство старых вампиров видят нас, всех нас, оборотней, как низших.

— Это, к сожалению, обычное отношение к ликантропам среди старейших из нас.

— Да уж, отстой! — прокомментировал Син.

— Это так, поэтому я прилагаю все усилия, чтобы продвигать среди них новые и более прогрессивные взгляды.

Один из охранников у двери прочистил горло. Мы посмотрели на него. Это был Эммануэль, один из оборотней Рафаэля. Его волосы были светло-каштановыми и короткими, а бледно-серые глаза казались еще светлее на постоянно загорелом лице. Он был не самым высоким или мускулистым, но преуспел в физической подготовке: рукопашный бой, работа с ножами, стрельба; даже хорошо умел работать под прикрытием. Он был красив. Выглядел так, будто должен носиться по университетскому городку, беспокоясь о пересдаче алгебры и о том, как это отразиться на его спортивной стипендии, но на самом деле он был куда смертоноснее некоторых из окружающих нас охранников.